Вариет стояла у фонтана, крепко сжимая в своих маленьких руках ампулу с Тритоном.

– Так вот как ощущается победа, – произнесла Ариэль. – Думаю, это чувство мне по душе.

Эрик застонал и непременно погрузился бы обратно под воду, не схвати она его.

Если бы это зависело от принца, «и жили они долго и счастливо» наступило бы в ту же секунду. Злодейка была повержена, любовь всей его жизни держала его в своих объятьях, она только что произнесла что-то забавное, толпа ликовала – превосходный момент для завершения оперы.

Увы, в настоящей жизни всё было несколько сложнее.

И настоящая, а не бутафорская кровь продолжала течь из его носа.

Капитан и оставшиеся верными короне стражники (каждый из которых будет щедро награждён позднее) оценили обстановку и отреагировали соответственно, встав между принцем и растерянной, любопытной, восторженной толпой.

– Ты, Декар, – произнёс он слабым голосом. – Отправь двух людей на поиски Карлотты в замке... В подвале...

– Да, ваше высочество, сию же минуту. – Приложив ладонь к козырьку, капитан отправился выполнять приказ.

Отдав последнее распоряжение, Эрик поддался нахлынувшей на него волне слабости и начал погружаться обратно в воду.

– Ну уж нет, – произнесла Ариэль, выталкивая юношу обратно наверх, а затем – целиком из фонтана.

Гримсби оказался там в ту же секунду, предлагая господину своё плечо, на которое тот мог опереться. Даже в текущем состоянии Эрик не мог налюбоваться на русалку с её роскошным, сверкавшим в солнечных лучах хвостом, который она то и дело выбрасывала на поверхность, удерживая себя на плаву. Позади них он мог слышать охи и вздохи – городские жители впервые как следует её рассмотрели.

Он не мог их за это винить. Ариэль была великолепна.

Он попытался не наваливаться всем весом на пожилого дворецкого. Окружающие предметы словно были не в фокусе и плавали у него перед глазами – что было неудивительно после всего произошедшего.

– Отличная работа, принц Эрик! – похвалил его Гримсби, дрожащим от радостного волнения голосом. – Шоу удалось на славу!

– Так ведь это ты, Вариет и Макс сыграли ведущую партию, – ответил юноша, широко улыбаясь. После чего обхватил мужчину свободной рукой и хорошенько стиснул его в объятьях. – Ты столько для меня значишь, Гриме. Говорил ли я об этом когда-либо прежде? Я так беспокоился за тебя.

– О, что ж, полноте, полноте, – сбивчиво пробормотал Гримсби, улыбаясь, но в то же время смущённо оглядываясь по сторонам. – Вы несколько не в себе. Тсс.

Ариэль говорила что-то рыбе, находившейся вместе с ней в фонтане. Эрик испытал странное чувство, будто от него ускользал некий смысл. Рыба была действительно великолепной, необычной во всех отношениях. Но юноша видел лишь животное со стеклянным взглядом, которое, по всей видимости, говорило что-то на своем беззвучном рыбьем языке, и его слова заставили Ариэль откинуть голову назад и рассмеяться, словно она была беззаботной девчушкой. Поцеловав друга в лоб, русалка вышла из фонтана – одновременно с этим её хвост превратился в пару ног.

– У меня получается всё лучше, – произнесла она, оборачиваясь, чтобы посмотреть на своих друзей мира людей, вращая в руке трезубец.

– Думаю, это ваше, – сказала Вариет, протягивая ей стеклянную ампулу и делая реверанс. – Что это?

– Это, храбрая девочка, мой отец, – ответила маленькой служанке Ариэль, тоже целуя её в лоб. Девушка осторожно опустила сосуд на землю, после чего метнула в него молнию.

Дым – нет, водяной пар – заклубился, поднимаясь всё выше и выше в небо. Внизу, на земле, полип увеличивался в размере, рос, растягивался и наконец затвердел, обретя человеческое обличье. Обличье человека, которого теперь вспомнил и Эрик: его рост составлял, вероятно, два – два с половиной метра, он был широкоплеч и весь словно светился изнутри. Этот мужчина казался более реальным, чем окружавший его мелкий люд, мощёные улицы и фонтан; как если бы все они были детскими рисунками, а он оригиналом, который неумело копировали. Его белая борода струилась вниз до самой груди – именно так Эрик всегда представлял себе патриархов сонма древних богов. Его кожа имела медный оттенок, скорее напоминая драгоценный металл, чем плоть. Его глаза были практически скрыты под кустистыми бровями, из-под которых они всё же сверкали искрами. Когда принц видел его в последний раз, в тот судьбоносный свадебный день, у Тритона был рыбий хвост. Теперь же у него была пара мускулистых крепких ног.

– Отец, – обратилась к нему русалка, и тысячи смыслов слились в этом слове: извинение, печаль, радость, любовь.

– Ариэль, – выдохнул её отец, с трудом произнося своё первое за долгие годы слово. Затем, ни секунды не колеблясь, он заключил дочь в объятья.

Все окружавшие их люди чувствовали сейчас то же, что и Эрик, это он мог с уверенностью сказать: восхищение, к которому примешивалась лёгкая неловкость, и желание оставить двоих наедине. Даже обуреваемый эмоциями, царь русалочьего племени был куда более могуч, чем смертные.

– Я так перед тобой виновата, – прошептала Ариэль. Странно, но она не плакала, хотя и крепко сжимала отца в объятьях. – Во всём.

– Ты давно прощена. За всё, – ответил он, гладя её по волосам.

– Правда? Почему? – удивлённо спросила она.

– Однажды ты поймёшь, – ответил Тритон, улыбаясь. – Возможно, когда станешь матерью.

После чего он огляделся по сторонам и, казалось, заметил, небольшую толпу смертных.

– Отец, это принц Эрик, – мягко произнесла Ариэль, беря Тритона за руку и указывая на юношу. – Он оказал большую помощь в твоём спасении и свержении Урсулы.

– Эрик, – повторил Тритон, не придавая слову никакой окраски. – Я благодарю тебя за помощь всему русалочьему племени.

– Царь Тритон, – ответил принц, склоняя голову. – Для меня честь познакомиться с вами.

– Весь этот народ, все эти люди, помогли освободить тебя, – продолжила Ариэль. – Это Гримсби, правая рука Эрика. Это Вариет, которая, несмотря на свой юный возраст, рисковала жизнью, встав на нашу сторону. Это Аргента, которая всегда знала о существовании русалок и, по всей видимости, способна управляться с клюшкой, демонстрируя недюжинное мастерство. С Себастьяном и Флаундером ты уже знаком. Чайка Джона и пёс Макс тоже сыграли важную роль в свержении Урсулы. Скаттл – причина, по которой мы все сегодня здесь, и ты теперь свободен!

– Я делал всё от себя зависящее, – скромно произнёс Себастьян из кармана девушки.

– Я благодарю вас всех, – произнёс Тритон, склонив голову. – Я бы мог остаться и дать вам награду, которую вы заслужили по праву, прямо сейчас, но я стосковался по своему дому, и мне подобает возвратиться в море немедля. Ариэль, мой трезубец! – Она передала волшебный предмет с изяществом, как подобает, но, должно быть, всё же стиснула при этом зубы. – Вы получите мою благодарность совсем скоро, – добавил царь, обращаясь к стоявшим перед ним городским жителям. – Море помнит всё.