студентов как голоса сирен. Что касается его объяснительной силы, неореализм больше затуманивает существо дела, чем проясняет его, а богатейшую историю человеческого развития он сжимает в повествование о сухом перерасчете власти. Возвышение анархии и баланса сил до уровня трансисторических принципов, механистически определяющих геополитическое поведение, опирается на цепочку непроверенных предположений, порождая тезисы, которые можно легко опровергнуть. Проекция модели рационального выбора на политических акторов в «системе выживания» сводит политическую волю к реакциям на «железные законы» и скрывает массивные исторические преобразования в процессе формирования социального и политического мира. В эпистемологическом отношении сохранение неолиберализма определяется его стремлением оторвать политическое от социального и структурное от процессуального, дабы укрепить автономную и общую науку МО. Его техника проверки сводится к постоянному самоподтверждению, то есть поиску в истории удобных и подтверждающих теорию случаев, тогда как противоречащие данные объявляются поведением, не соразмерным теории, и, соответственно, иррациональными аномалиями.

Причин сохранения влияния неореализма довольно много. Академическая социализация в пределах американизированной дисциплины, которая так никогда и не смогла разорвать пуповину, связывающую ее с немецкой традицией Geopolitik, закрепляет словарь и коллективное дисциплинарное умонастроение, которое сужает возможности свободного мышления. Привлекательность возможной консультативной деятельности и перспективы вхождения в политический истеблишмент – в качестве советчиков князя – обрывают возможность критической мысли. Усиление коммодификации мышления блокируют стремление к эмансипации. Современная научная и образовательная политика отдает приоритет «практическим» исследованиям в области социальных наук, исключая рефлексию, нацеленную на смысл и цели социальной науки как демократического предприятия. Установление университетов в качестве автономных и самоуправляющихся образований было значительной победой Просвещения. Их целью было создание светского социального пространства, публичной сферы, управляемой разумом, дискуссией и критикой, которые противостояли догматизму церкви, власти государства и прибыльности рынка. Это пространство рискует подпасть под господство логики капитала. Исследование сегодня не только оценивается бюрократами, использующими чисто количественные параметры; оно также должно выполнять категорический императив производства ценности, возможности предстать в виде определенной стоимости. Эта книга в значительной степени была написана против подобных тенденций. Это критическое выступление против развертывающегося по всему миру процесса эксплуатации и господства. Пульс диалектики ускоряется.

Литература

Адорно Т Введение в социологию. М.: Праксис, 2010.

Андерсон П. Переходы от античности к феодализму. М.: Территория будущего, 2006.

Андерсон П. Родословная абсолютистского государства. М.: Территория будущего, 2010.

Арриги Д. Долгий двадцатый век. М.: Территория будущего, 2007.

Блок М. Характерные черты французской аграрной истории. М.: Изд-во иностр. лит., 1957.

Блок М. Короли-чудотворцы: очерк представлений о сверхъестественном характере королевской власти, распространенных преимущественно во Франции и в Англии. М.: Школа «Языки русской культуры», 1998.

Блок М. Феодальное общество. М.: Изд-во им. Сабашниковых, 2003.

Бродель Ф. История и общественные науки. Историческая длительность // Философия и методология истории / под ред. И.С. Кона. М.: Прогресс, 1977. С. 115–142.

Бродель Ф. Материальная цивилизация, экономика и капитализм, XV–XVIII вв. Т. 1. Структуры повседневности: возможное и невозможное. М.: Прогресс, 1986.

Бродель Ф. Материальная цивилизация, экономика и капитализм, XV–XVIII вв. Т. 2. Игры обмена. М.: Прогресс, 1988.

Бродель Ф. Материальная цивилизация, экономика и капитализм, XV–XVIII вв. Т. 3. Время мира. М.: Прогресс, 1992.

Бродель Ф. Динамика капитализма. Смоленск: Полиграмма, 1993.

Бродель Ф. Средиземное море и средиземноморский мир в эпоху Филиппа II: в 3 ч. Ч. 1. Роль среды. М.: Языки славянской культуры, 2002.

Бродель Ф. Средиземное море и средиземноморский мир в эпоху Филиппа II: в 3 ч. Ч. 2. Коллективные судьбы и универсальные сдвиги. М.: Языки славянской культуры, 2003.

Бродель Ф. Средиземное море и средиземноморский мир в эпоху Филиппа II: в 3 ч. Ч. 3. События. Политика. Люди. М.: Языки славянской культуры, 2004.

Валлерстайн И. Исторический капитализм. М.: КМК, 2008.

Вебер М. Избранные произведения. М.: Прогресс, 1990.

Вебер М. История хозяйства: Город. М.: Канон-пресс-Ц, Кучково поле, 2001.

Дельбрюк Г. История военного искусства: в 4 т. Т. 3. СПб.: Наука, 2001.

Кант И. Сочинения: в 6 т. Т. 6. М.: Мысль, 1963.

Кун Т Структура научных революций. М.: Прогресс, 1975.

Ладюри Э. История Франции. Королевская Франция. От Людовика XI до Генриха IV. 1460–1610. М.: Международные отношения, 2004.

Люблинская АД. Новейшая буржуазная концепция абсолютной монархии // Критика новейшей буржуазной историографии. М.-Л.: Наука, 1961.

Люблинская А.Д. Французский абсолютизм в первой трети XVII в. М.-Л.: Наука, 1965.

Маркс К, Энгельс Ф. Сочинения. 2-е изд. М.: Политиздат, 1955–1975.

Поланьи К. Великая трансформация. Политические и экономические истоки нашего времени. СПб.: Алетейя, 2002.

Поршнев Б.Ф. Народные восстания во Франции перед Фрондой (1623–1648). М.-Л.: Изд-во АН СССР, 1948.

Тилли Ч. Принуждение, капитал и европейские государства. 990-1992 гг. М.: Территория будущего, 2009.

Элиас Н. О процессе цивилизации: в 2 т. М.-СПб.: Университетская книга, 2001.

Элиас Н. Придворное общество: Исследования по социологии короля и придворной аристократии. М.: Языки славянской культуры, 2002.

Abel W. Agrarkrisen und Agrarkonjunktur. 3 Ausg. Hamburg, [1935] 1978.

Abu-Lughod J.L. Before European Hegemony: The World System A.D. 1250–1350. N.Y., 1989.

Adler E. Seizing the Middle Ground: Constructivism in World Polities // European Journal of International Relations. 1997. Vol. 3. No. 3. P. 319–363.

Agnew /., Corbridge S. Mastering Space: Hegemony, Territory and International Political Economy. L., 1995.

Anderson M.S. War and Society in Europe of the Old Regime, 1618–1789. Leicester, 1988.

Anderson M.S. The Rise of Modern Diplomacy, 1450–1919. L., 1993.

Anderson P Origins of the Present Crisis // Anderson P. English Questions. L., [1967] 1992. P. 15–47.

Anderson P. Maurice Thomsons War // London Review of Books. 1993. No. 4. November. P. 13–17.

Arentin K.O. Tausch, Teilung und Landerschacher als Folgen des Gleich-gewichtssystems der europaischen GroBmachte: Die polnischen Teilungen als europaisches Schicksal // Jahrbuch fiir die Geschichte Mittel- und Ost-deutschlands. 1981. Bd. 30. S. 53–68.

Armstrong D. Revolution and World Order. The Revolutionary State in International Society. Oxford, 1993.

Arnold B. German Knighthood, 1050–1300. Oxford, 1985.

Arnold B. Princes and Territory in Medieval Germany. Cambridge, 1991.

Asch R.G. Estates and Princes after 1648: The Consequences of the Thirty Years War // German History. 1988. Vol. 6. No. 2. P. 113–132.

Asch R.G., Duchhardt H. (Hrsg). Der Absolutismus – ein Mythos? Strukturwandel monarchischer Herrschaft in West- und Mitteleuropa (ca. 1550–1700). Cologne, 1996.

Ashley R. The Poverty of Neorealism // International Organization. 1984. Vol. 38. No. 2. P. 225–286.

Aston T. (ed.) Crisis in Europe, 1550–1660: Essays from Past and Present. L., 1965.

Aston T., Philpin C.H.E. (eds). The Brenner Debate: Agrarian Class Structure and Economic Development in Pre-Industrial Europe. Cambridge, 1985.

Axtmann R. The Formation of the Modern State: A Reconstruction of Max Webers Arguments // History of Political Thought. 1990. Vol. 11. No. 2. P. 295–311.

Axtmann R. The Formation of the Modern State: The Debate in the Social Sciences // National Histories and European History / M. Fulbrook (ed.) L., 1993. P. 21–45.

Ayton A., Price J.L. Introduction: The Military Revolution from a Medieval Perspective // The