– Да, в магазине. Мужчина и женщина. И совсем не похожи на тех, каких показывают по телевидению. Он не очень противный, а она в таком костюме, который я ни за что не соглашусь надеть даже в гроб. И она – янки. Насчет него – не знаю. Он и рта не раскрыл. По-моему, она главная.

– Ради бога, какое это имеет значение?

Тори встала, но колени у нее дрожали. Не успела она взять себя в руки, как в дверь постучали.

– Мисс Боден?

– Да, это я.

– Я специальный агент Линн Уильямс. – И женщина указала на свой значок. – А это – агент по особым делам Маркус. Нам необходимо поговорить с вами.

– Вы нашли моего отца?

– Еще нет. Он с вами связывался?

– Нет, я его не видела и ничего о нем не слышала. Он знает, что я ему не стану помогать.

– Мы хотели бы задать вам несколько вопросов. – И Уильямс многозначительно взглянула на Фэйф.

И Фэйф, молниеносно подскочив к Тори, обняла ее за плечи:

– Это невеста моего брата. Я обещала ему не оставлять Тори ни на минуту.

Маркус перелистал блокнот.

– А кто вы будете?

– Фэйф Лэвелл. У Тори сейчас очень тяжелая полоса жизни. И я останусь с ней.

– Вы знакомы с Ханнибалом Боденом?

– Да, я его знаю. Я думаю, что это он убил мою сестру восемнадцать лет назад.

– Но у нас нет доказательств этого. Мисс Боден, когда вы видели свою мать в последний раз?

– В апреле. Мы с дядей ездили к ней. Несколько лет я не поддерживала с родителями никаких отношений. Мать я не видела до апреля с тех пор, как мне исполнилось двадцать лет. Отца тоже, пока он сам не появился здесь, в моем магазине.

– И вы уже знали, что он в бегах?

– Да.

– И все-таки дали ему деньги.

– Нет, он сам их взял. Но я бы ему их отдала, лишь бы не встречаться с ним.

– Ваш отец осуществлял в отношении вас насильственные действия?

– Да.

И Тори, обессилев, села.

– А вашу мать он бил?

– Я этого не видела. Думаю, что он избивал ее раньше, когда меня еще не было на свете. Но это только мои предположения.

– Мне говорили, что вам нет надобности предполагать. Вы утверждаете, что являетесь ясновидящей.

– Я ничего не утверждаю.

– Вы дружили с Хоуп Лэвелл. – И Маркус сел тоже, а его напарница осталась стоять.

– Да, дружила.

– И это вы привели ее родственников и полицейских к ее телу.

– Да. И я уверена, что вы получили на этот счет донесения. Я ничего не могу к ним добавить.

– Вы утверждали, что видели, как ее убивают.

Тори промолчала. Маркус наклонился вперед.

– Недавно вы обратились за помощью к Абигейл Лоренс, адвокату из Чарлстона. Вас интересовали серийные убийства на сексуальной почве. Почему?

– Потому что все жертвы погибли от рук одного и того же человека, того самого, кто убил Хоуп.

– Вы это… чувствуете?

– Я это знаю. Но не жду, что вы мне поверите.

– Но если вы знаете, тогда почему вы об этом не заявили?

– С какой целью? Чтобы опять на свет извлекли дело Джонаса Мэнсфилда и указали бы мне на мою роль в этом деле? Вы знаете обо мне все, агент Уильямс, все.

Маркус достал из кармана целлофановый пакетик и бросил его на стол. В нем была серьга в виде гладкого золотистого обруча.

– Что вы можете сказать об этом?

– Она принадлежала моей матери? – И Тори, выхватив у него пакет, сломала печать и вытряхнула на ладонь серьгу.

И ощущения нахлынули на нее мощным потоком. Она вздрогнула и уронила серьгу на стол.

– Вторая у вас в кармане, – сказала она агенту Уильямс. – Вы взяли их с собой, отправляясь в город, и одну положили в пакет.

– Извините… – И Уильямс взяла серьгу со стола. – Я много чего знаю о вас, мисс Боден. Я интересовалась вашей работой в Нью-Йорке. И внимательно изучила дело Мэнсфилда.

И она сунула серьгу в карман.

– Они должны были бы прислушаться к вашим советам. – Агент Уильямс взглянула на своего напарника. – Я, по крайней мере, так и поступлю.

– Но мне нечего больше вам сказать. – И Тори встала. – Фэйф, ты не проводишь посетителей?

– Конечно.

Уильямс достала визитную карточку, положила ее на стол, и в сопровождении Фэйф агенты вышли из подсобки. Через несколько минут она вернулась, достала еще одну бутылку колы и устроилась в кресле, которое только что занимал Маркус.

– Ты все узнала, едва прикоснувшись к сережке? И так все выглядело серьезно, черт возьми. Мы должны с тобой пойти и купить кучу лотерейных билетов или на бега. Ты можешь угадывать, какая лошадь придет первой? Наверное, можешь!

– Ради бога, Фэйф!

– Ну а почему нет? Почему бы не поразвлечься немного? Нет, лучше давай поедем в Лас-Вегас и сыграем в «блек-джек». Господи, Тори, да мы с тобой сорвем банк в каждом казино.

– Эта способность дается не для наживы.

Но Фэйф не так-то легко было остановить.

– Поедем со мной к Уэйду. Ты к нему прикоснешься и прочитаешь его мысли. Скажешь, что он думает обо мне.

– Не хочу.

– Ну будь другом.

– Нет! – отрезала Тори.

– Ну ты и стервочка.

– Это правда. А теперь уходи. И положи браслет туда, откуда его взяла.

– Положу, не беспокойся. Красть не в моих привычках. – Фэйф совсем не обиделась. – А что я думаю вот сейчас, в эту самую минуту?

Тори взглянула на нее и улыбнулась:

– Изобретательно, однако с анатомической точки зрения невозможно. Спасибо тебе, Фэйф.

– За что?

– За то, что развеселила меня.

– Ну, это я с удовольствием. Не так уж это и трудно.

– Уэйд, милый? – Фэйф прижала телефонную трубку к плечу и посмотрела в сторону подсобки, где, как ей казалось, Тори затворилась навечно. – Ты занят?

– Нет, конечно. Только что кончил стерилизовать гончую.

– А как там моя малышка?

– Радуется жизни.

– А я помогаю Тори. – Фэйф с чувством большого удовлетворения оглядела стекло, которое она отполировала до блеска. – Ты когда думаешь приехать?

– Я закончу в пять тридцать. А что ты имеешь в виду?

– У меня «Конвертибл» Кейда, и я подумываю насчет поездки вдвоем куда-нибудь подальше отсюда. На мне одно красное платье… Ты помнишь мое красное платье, милый?