– Конечно, она его любила, – печально сказал майор Мун, глядя на Эстер, которая сидела, закрыв глаза и положив голову на его руку. – В ту ночь, когда они обручились, каждому, кто ее видел, было понятно, что она влюблена и счастлива. Она сияла как свеча в этом убогом, сером окружении. Бедняжка забыла о прошлом и думала только о будущем, она буквально светилась. Эстер была так прекрасна, что в тот момент я и сам в нее влюбился. Прежде я не знал настоящей любви – и вот безнадежно влюбился, как мальчишка. – Он снова посмотрел на Эстер и добавил с невыразимой грустью: – Она убийца, а я все равно люблю ее! Боже, помоги мне…

– А как же бедный Уильям? – воскликнула Вудс. Ее доброе сердце разрывалось от жалости: столько боли, тоски и отчаяния открылось сейчас перед ними.

Фредерика презрительно покачала головой:

– О, с Уильямом будет все в порядке, он не пропадет. Насколько мне известно, он весело проводит время под опекой Дня и Ночи.

В холле послышались тяжелые шаги сержанта Брея. Когда он появился в дверях, Барнс поднялся и задал вопрос, который вертелся у всех на языке:

– Почему?

Эстер молча сидела, склонив голову. Кокрилл и Брей выступили вперед. Вудс вскрикнула, словно хотела удержать их, хоть немного отдалить неотвратимо надвигавшуюся страшную минуту.

– Инспектор, объясните нам! Она была нашим другом. Мы… мы любили ее и так близко знали…

Вудс закрыла лицо руками и разрыдалась.

Кокрилл и сам был рад оттянуть неприятную обязанность.

– Если кто и мог об этом догадаться, то лишь вы, мисс Вудс. Вы были там, когда она это сказала совершенно недвусмысленно, в тот вечер, когда мы разговаривали перед операционной.

– Когда она узнала, что Уильяму предстоит операция? – спросила Вуди, блеснув мокрыми от слез глазами.

– Эстер беспокоилась о предстоящей операции, – глубокомысленно пояснил Кокрилл. – Она не хотела, чтобы он мучился, и в то же время сказала, что опасности нет, она это знает. А десять минут спустя она, белая и трясущаяся, говорила, что Уильям умрет от анестезии. Она знала, что так будет. Она собиралась убить его. За эти несколько минут она успела принять решение.

– Ради бога, зачем?!

– Вы сами только что объяснили.

Вудс искренне удивилась:

– Объяснила? Что я объяснила?

– Думаю, они с Уильямом почти не говорили о прошлом, – сказал Кокрилл, не отвечая прямо на ее вопрос. – Он, конечно, рассказал ей самое важное: про свою семью, про службу на флоте, но у них не было времени побыть вместе. Полагаю, все разговоры они оставляли на потом. У них была вся жизнь впереди, чтобы поделиться мелкими подробностями. Что он делал до того, как поступил на флот, например. Она не знала – пока вы не сказали ей в тот вечер, что он работал вместе с Хиггинсом…

– В спасательной команде! – едва слышно произнесла Вудс.

– В спасательной команде, которая оставила ее мать умирать под обломками, – кивнул Кокрилл.

Эстер медленно соскользнула со стула и осталась неподвижно лежать на полу.

3

– Она упала в обморок, – сказал Кокрилл.

– Она умерла, – сказал Мун. – Слава богу! – негромко добавил он и перекрестился.

Кокрилл кинулся на колени рядом с бесчувственным телом. Глаза Эстер были полуоткрыты, зрачки сужены до размеров булавочной головки, кожа похолодела; почти одновременно с тем, как он склонился над ней, дыхание затрепетало и остановилось.

Инспектор сердито обернулся к остальным:

– В чем дело? Что с ней?

– Она уже умерла? – спросил Джарвис, подходя поближе.

– Или вот-вот умрет, – сердито заметил Кокрилл и повернулся к майору Муну: – Что она с собой сделала?

Барнс подошел, опустился рядом на колени, взял руку Эстер и, отодвинув стальной браслет, нащупал пульс. Сгоравшему от нетерпения Кокриллу показалось, что прошла целая вечность, прежде чем он объявил:

– Бесполезно. Она мертва.

– Ради бога, да сделайте хоть что-нибудь! – отчаянно воскликнул Кокрилл. – Вы все тут доктора и медсестры… Неужели вы бессильны?

Никто не двинулся с места. Они лишь молча стояли и смотрели вниз, на распростертое тело. Тогда Кокрилл сам попытался привести ее в чувство. Вудс рванулась вперед, словно желая ему помешать, но Фредерика присела на корточки рядом с телом и, отведя своей маленькой ручкой блестящие светлые волосы, сказала тихо:

– Не бойся, дорогая. Ничего не выйдет. Она мертва.

Кокрилл сдался. Он встал и сурово посмотрел им в глаза.

– Это ваших рук дело. Это вы виноваты. Вы дали ей умереть.

– Как мы могли поступить иначе, инспектор? – спросил Барнс, даже не пытаясь ему возразить.

– Вы знали, что она умирает. Вы все.

Они стояли и молча смотрели на нее. Вудс плакала открыто, по ее нарумяненным щекам стекали слезы. Фредерика стояла бледная и подавленная; майор Мун склонил седую голову, его руки тряслись. Иден и Барнс были безмолвны и печальны, однако на их лицах читалась решимость.

– Это отвратительно, – сказал наконец Кокрилл. – Вы сознательно дали ей умереть. Вы помогли убийце избегнуть правосудия. Вы все в этом замешаны. Теперь ясно, вы давно все поняли. Вы все. Каждый раз, когда я пытался заговорить с ней, каждый раз, когда она могла себя выдать, кто-то из вас отвлекал мое внимание.

– Не с самого начала и не все, – сказал Барнс, обводя взглядом операционную. – Хотя, думаю, в конце концов все распознали симптомы. Возбуждение, румянец, блеск в глазах, сухость во рту, нарастающая апатия… – Обернувшись к майору Муну, он сказал с чисто профессиональным интересом: – Смерть наступила чрезвычайно быстро. Прошло не больше десяти минут, максимум четверть часа…

– Она ввела себе в вену, – пояснил майор Мун.

– Все это время вы ее поддерживали, Мун! – сердито воскликнул Кокрилл. – Если бы вы не стояли у нее за спиной, она свалилась бы гораздо раньше. – Инспектор пришел в ярость. – Вы все сообщники! Я привлеку вас к ответу…

Майор Мун оторвался от созерцания своих ботинок.

– Нет, Коки, вряд ли вам это удастся…

Глаза Идена сверкнули, Барнс поднял голову, а девушки с надеждой прислушались к уверенному голосу майора. Мун продолжил:

– Вы даже не знаете, отчего она умерла.

Румянец, блеск в глазах, возбуждение, переходящее в апатию и потерю сознания, смерть, наступившая с необычной быстротой, потому что «что-то» удалось ввести в вену… Предчувствуя недоброе, Кокрилл сердито спросил:

– И от чего же она умерла?

– Она умерла от укола морфия, который сделала себе сама, – сказал Иден, не в силах скрыть насмешку в голосе.

– Укола морфия? Морфия? – Кокрилл показал на лужицу на полу. – А это тогда что?