— Помоги, мне надо встать. — Анна ухватилась за перильца кровати, думая, как бы их опустить. Лиза попробовала со своей стороны. Перильца подались, и Анне удалось вылезти из кровати. Палата качнулась, веки налились тяжестью.

— Наверное, не стоит… — встревоженно сказала Лиза.

Дверь открылась, и вошла медсестра.

— О, вы встали. — Она мягко положила руку Анне на плечо. — Как самочувствие?

— Мне н-надо… — просипела Анна. — Д-дочь. Ре-аним-мация.

Медсестра осторожно погладила ее по плечу.

— Подождите, я привезу коляску.

В больничной кровати Агнес казалась какой-то маленькой. Ярко-розовые волосы рассыпались по подушке, белая повязка скрывала лоб, а кислородная маска — почти все остальное лицо.

Глаза дочери были закрыты, руки — ни теплые, ни холодные.

— Мы продержим ее под снотворным до завтрашнего вечера как минимум. — И врач стала рассказывать дальше — о сотрясении мозга, кислородном голодании, воде в легких. Анна изо всех сил пыталась слушать слова и все же не очень их понимала. Она видела только, что Агнес лежит в такой же кровати, в какой умер Хокан, и больше всего ей хотелось вскочить и выхватить дочь из этой кровати. Увезти ее домой.

Ты не виновата, сказал Хокан. Ты же сама знаешь — ты не виновата.

Анна не ответила ему. Она нагнулась и прижалась лбом к руке дочери, прижалась как можно крепче, вдохнула ее запах, как когда Агнес была маленькой и ей снились страшные сны.

— Я здесь, моя хорошая, — пробормотала она. — Мама с тобой. Все будет хорошо.

Анна услышала, как врач и медсестра закрыли за собой дверь. Посидела, уткнувшись лбом в руку дочери и плавая между сном и бодрствованием. В последний миг Анне показалось, что они в комнате не одни. Рядом с ней, положив ей руку на плечо, стоял Хокан. Другую руку он положил на плечо Агнес.

Проснулась Анна уже в своей палате. Ей смутно помнилось, как врачу удалось уговорить ее отдохнуть. В углу стоял большой букет цветов — наверное, принесли, пока она спала. Анне показалось, что она, несмотря на расстояние, различила на карточке подпись Просто-Лассе.

Сил у нее не осталось ни капли. Мышцы болели так, будто Анна отработала десять тяжелейших тренировок подряд. Анна не сумела открыть йогурт, который ей принесли на завтрак, и пришлось просить помощи у медсестры. Когда она доела, к ней заглянул другой врач. Полистав бумаги, он объяснил, что у нее шок, она вся в ушибах и нахлебалась речной воды, но чудом избежала серьезных травм. Ей можно будет уехать домой, как только она придет в норму.

После ухода врача Анна стала вспоминать, как развивались события. Отказавшие тормоза, занос на крутом повороте. Вот машина, переворачиваясь, падает с кручи в реку. Врач, истинный профессионал, ничего такого не сказал, но все могло бы кончиться гораздо хуже. Если бы они влетели в толстый ствол или если бы машина упала в реку на крышу, никто из них не выжил бы. Эта мысль почти парализовала Анну.

В дверь тихонько стукнули, и Анна подняла глаза.

Полицейская форма, как всегда, сидела на Фриберге безупречно.

— Ты как? — спросил Йенс — видно было, что он и правда встревожен.

— Меня как асфальтовый каток переехал.

— А дочь?

— Сотрясение мозга. До завтрашнего вечера будет под снотворным.

Йенс коротко кивнул, воздержавшись от слов о том, как все это, должно быть, ужасно. Еще одно очко в его пользу.

— Ты помнишь, что случилось? — спросил он и достал блокнот. Значит, он пришел по службе, а не как друг. Анна быстро стерла очко, которое только что приписала ему, а потом еще пару, просто из мелочности.

— Тормоза отказали, — коротко сказала она. — Часа за два до этого я въехала в колдобину на волоке. К тому же, когда мы садились в машину, ехать обратно в Неданос, мне показалось, что там странно пахнет. Наверное, я пробила тормозную трубку, и жидкость вытекла.

Фриберг записал ее слова, но Анна заметила, что он хмурится.

— Что? — спросила она.

— Разве аварийная лампочка не горела?

— Нет, пока не выяснилось, что тормоз не работает. Но тогда уже вся приборная панель мигала.

— Ладно. — Фриберг еще что-то записал, посидел молча, а потом задал последний вопрос:

— Ты не знаешь никого, кто хотел бы тебе навредить?

Когда Фриберг ушел, Анна попросилась в душ, смыть с себя речную воду. Она долго стояла под горячими струями, пытаясь осмыслить намек Фриберга.

Их машина оставалась без присмотра у шлагбаума чуть больше часа. За это время человек, имеющий соответствующие знания и инструменты, вполне может вывести тормоза из строя. Кто в таком случае возможные преступники? Лиза сказала Бруно и Мари, куда они направляются. А возле шлагбаума они еще поговорили с Кайей и Алексом. Значит, и мотив, и возможность имелись как минимум у четырех человек.

Пока Анна была в душе, медсестра приготовила ее одежду. Чистая и сухая, она все еще пахла речной водой. Но в своем намного лучше, чем в больничном халате. Анна переоделась и зашла к Лизе, в соседнюю палату.

Лиза, держа в здоровой руке пульт, вяло переключала каналы висевшего в углу телевизора. Когда вошла Анна, она оживилась

— Привет! Я заглядывала к тебе, но ты спала. Как ты? Как Агнес?

Анна пересказала слова врача и объяснила, что идет к Агнес. Хочет быть рядом, когда ее будут выводить из сна.

— А ты как?

— Ключицу сломала. И трещины в ребрах, — сказала Лиза. — А в остальном нормально.

Они помолчали. Анна чувствовала, что должна как-то объяснить то, что случилось в реке.

— Ну… Я правда хотела помочь тебе, но у меня на руках была Агнес. Без сознания.

Она сделала виноватый жест, но Лиза отмахнулась.

— Ну что ты! К тому же ты отстегнула меня в машине. Если бы не отстегнула, я бы тут сейчас не сидела. Тебе правда не за что извиняться.

Лиза немного распрямилась.

— Иди к Агнес. Если с ней все в порядке, я тоже потом загляну, ладно?

— Обязательно. — Анна улыбнулась, отмечая, что Лиза все больше нравится ей.

В коридоре она чуть не столкнулась с Бенгтом Андерсоном. В одной руке у него был большой, красиво завернутый букет. Завидев Анну, Андерсон просиял на два оттенка ярче.

— Анна! Как я рад, что вы уже на ногах. Можете себе представить, как мы все волновались.

Он вручил ей цветы, и Анна буркнула “спасибо”. Интересно, кто эти “мы”.

— У нас есть пара минут, поговорить с глазу на глаз? — спросил он уже тише.

Анна взглянула на часы. Больше всего ей хотелось зайти к Агнес, но интересно же, что скажет Бенгт. Анна увела его к себе в палату. Пока она ставила цветы в вазу, найденную в шкафчике, Бенгт устроился в кресле.