Жив ли еще Шелорис, самый могучий из подлейших и самый подлый из могучих?

– Боюсь, никто у нас не помнит ни его, ни названия страны, где он правил, – сказал Леверлин.

И тут же в головах у них взорвался гремящим эхом хохот джинна.

– Так ему и надо, собаке в черной короне! Его забыли, а я жив!

Значит, и Шангара больше нет?

– А где был этот Шангар? – спросил Леверлин.

– На полуденном восходе континента, – сказал джинн. – Небольшая страна, почти сплошь взятая в кольцо горами и по суше, и по морю, кроме трех мест на побережье, примыкавшая к заливу, где ревели вулканы…

– Вам это о чем-нибудь говорит? – спросил Сварог.

– Это чрезвычайно напоминает Горрот. Правда, вулканы давно потухли, веков сорок назад… Ну да, все знали, что Горрот вырос, как на фундаменте, на каких-то остатках древней злой магии…

– Вулканы погасли? – забеспокоился джинн. – Я не могу без вулканов, я дух огня…

– Не паникуй, – успокоил Леверлин. – На островах еще найдется пяток вулканов, без жилья и купанья не останешься… Ах, лорд Сварог, как бы мне хотелось подольше с ним потолковать. Ценнейшие для историков сведения…

– Я соскучился, – сказал джинн. – Хочу на свободу.

– Мы тоже, – сказал Сварог. – Но дело в том, что мы даже не на Таларе…

– И вас сюда посадили, как это у людей принято? – Джинн огляделся. – Дверь без заклятий. Сейчас дуну…

– Стой! – заорал Сварог. – Подожди ты! Нам не из подвала нужно выбраться, а из города…

Джинн снисходительно усмехнулся, деловито присмотрелся к стенам подвала:

– Город сровнять с землей, сжечь или просто развалить? Как желаешь?

– Не спеши, – сказал Сварог. – Я хочу, чтобы, когда я тебя попрошу, все в городе уснули. Все живое, кроме меня, его, здешней царицы и трех моих матросов. Пусть и марги уснут… Можешь сделать?

– Что еще за марги? – не понял джинн. Выслушав Сварога, кивнул:

– Пойду посмотрю.

Он сжался в крохотную алую точку, микроскопический огонек метнулся вверх, к двери.

– Довольно мирное создание, – сказал Сварог.

– Пока ему не приказали развалить город… Судя по старым книгам, дух огня свято соблюдает договоры, но врагам его приходится несладко. Однако у меня, я вижу, хватит времени…

Он проворно налил себе еще ковшик и принялся смаковать. Вниз пронеслась огненная полоска толщиной с иглу, разрослась в джинна.

– Ничего трудного, – пророкотал он. – Это живые существа, не владеющие магией. Смешно, но они чем-то сродни духам огня – внутри у них горит свой огонь… Они уснут. Все уснут, кроме тех, кого ты назвал. Это первое желание?

– Да, – сказал Сварог. – Теперь второе – ты быстренько домчишь корабль, на который мы сядем, до места, которое я тебе укажу.

– Третье желание?

– А вот с третьим придется несколько дней подождать. Идет? Ты просидел пару тысяч лет, что тебе пара дней?

– Я знаю закон, – проворчал джинн. – Что поделать, придется ждать…

Он съежился в искорку, искорка скрылась в сосуде. Сварог спрятал его в карман, испугавшись в первый миг, что одежда вспыхнет, но никакого жара не почувствовал.

– Ну, пошли, – сказал он. – Начнем представление, как только Грайне вернется…

– А какое у тебя третье желание?

– Сам пока не знаю, – сказал Сварог. – Я подумал, что оно нам пригодится в Харлане…

– Толково. Пошли… нет, погоди-ка. – Леверлин осмотрелся, прошел в угол и вышел оттуда, волоча на плече бочонок квортеров в тридцать[1K8]. – Тяжеленько, но доволоку. В дороге пригодится.

– Хотите, я набью корабль этими бочками? – раздался приглушенный голос джинна.

– Э, нет, – прокряхтел Леверлин. – Это выйдет третье желание. У меня душа разрывается от тоски по этим бочкам, но постараюсь пережить…

Ключница наверху воззрилась на них ледяным взглядом, но промолчала.

Леверлин кряхтел, согнувшись, держа в другой руке за гриф покрытый золотистым лаком виолон, однако героически пер бочонок по длинным коридорам. Попадавшиеся навстречу служанки хохотали, а та, что преследовала Сварога жаркими взглядами и намеренно расстегнутыми верхними пуговками, даже пошла следом, приговаривая:

– Кому-то может и влететь за такое самоуправство…

Сварог повернулся к ней:

– Как жаль, синеглазая звезда моя, что мы больше никогда не увидимся…

– То же самое я сказал милым бочкам… – пропыхтел Леверлин.

– Ну вы и набрались, – расхохоталась служаночка. – Сварог, царица может и задержаться у оружейниц…

Ойкнула и шарахнулась к стене. В коридоре стояла Грайне, с любопытством разглядывая процессию. Покрутила головой, нахмурясь:

– Великолепное зрелище…

– То ли еще будет, милая, – сказал Сварог. – Урак-Омтар, давай.

– Ты не сказал, сколько им спать, – раздался где-то рядом рокочущий голос.

– До темноты, – решил Сварог.

– Выполнено.

Глаза Грайне расширились, взгляд скользнул мимо Сварога. Он оглянулся – синеглазая служаночка медленно сползла по стене на пол. Поодаль виднелась еще одна, прикорнувшая посреди коридора.

– Что такое? – вскрикнула Грайне.

Леверлин поставил бочонок, перевел дух, подошел и выдернул у нее из ножен меч. Подумав, выкинул в окно. Далеко внизу клинок зазвенел на камнях. Она остолбенела от изумления, даже не успела помешать. Только повторила:

– Что такое?

– Все спят, – сказал Сварог. – И марги тоже. А мы уходим, извини…

Леверлин деловито оторвал от портьеры златотканый шнур, быстро и ловко скрутил девушке руки за спиной, пока она не успела опомниться.

Сварог поморщился.

– Ничего, – сказал Леверлин. – Я их успел изучить. На минутку отвернешься – и получишь в спину чем-нибудь острым. Правда, прекрасная царица? Да ты посмотри на нее. Ее в жизни так не оскорбляли, она в тебе сейчас бездонными своими глазищами дыру прожжет… Как ты еще не задымился?

В самом деле, глаза Грайне метали молнии – к счастью для беглецов, в переносном смысле.

– Не сердись, что поделаешь… – сказал Сварог примирительно.

– Значит, ты с самого начала притворялся, будто мы тебя победили, а на самом деле… Развлекался?

Сварог покачал головой:

– Ничего подобного, веришь ты или нет…

Она подошла к окну, зорко, с надеждой огляделась. Сварог смотрел через ее плечо. Во дворе, скошенные молниеносным сном, лежали где попало слуги и собаки, и на улицах виднелись спящие, вдали, у подножия холма, замерли повозки – возницы сползли с козел, лошади легли, опустив оглобли к земле. Сонное царство. Сварог хмыкнул. Вспомнив о верном домовом, бросился в комнату, позвал:

– Карах!

Никакого ответа. «Тьфу ты, мы ж и тебя сосчитали по забывчивости», – спохватился Сварог. Рванул дверцу шкафа. Карах посапывал, свернувшись клубочком, – ему вместе со всеми предстояло проснуться лишь с темнотой.

Сварог взял его под мышку, вышел в коридор, растерянно пожал плечами:

– Я про него забыл, и он тоже… Он знал дорогу…

– Ну, дорогу я тоже знаю, – сказал Леверлин. – Они меня везли днем.

Пошли, граф? Только прекрасную царицу обязательно следует