поместить ее в специальное магическое тело. И тогда я смогу... смогу позаботиться о том, чтобы Акреон изменился и начал другую жизнь.

Я с трудом подавила смех и с сочувствием посмотрела на женщину перед собой. Она... и впрямь в это верила. Верила, что сможет изменить сознательного человека, которого буквально взрастили на идее уничтожения демонов.

— С чего вы взяли, что я могу вам помочь? — спросила я, хотя и так догадалась: если эта женщина так хорошо осведомлена о моих вкусах, то и о том, что Лефиус выбил для меня право решать судьбу Мессера и Акреона, тоже знала.

— Давайте мы не будем притворятся, госпожа Вильгельминария Эр Шаттэ. Я хочу просить вас как мать, я буду предлагать вам все, что могу предложить. Пожалуйста, позвольте мне забрать душу Акреона...

... и возродить это чудовище. Я еле-еле улыбнулась. Нельзя сказать, что я не сочувствовала Аэлле, но... сколько призывателей пострадали из-за Акреона? И не только они, даже демонята. Получается, все это нужно забыть и простить? Я никогда не была великодушной, скорее, бессердечно-справедливой. Но справедливо ли такое по отношению к Аэлле.

— Я знаю, знаю, что он сделал. Но клянусь вам, дайте мне только шанс... — начал женщина, но я подняла ладонь вверх и мотнула головой, прерывая ее.

— Дайте сказать. Я... хотела настаивать на уничтожении души Акреона. Воспитание воспитанием, влияние Мессера велико, но мой демон, который прекрасно видит сущности, сказал мне, что не будь у Акреона предрасположенности к такому поведению, то таким бы чудовищем он не стал. А я... я призыватель. И я люблю как демонят, так и высших демонов. Признаться, от них хорошего я видела больше, чем от незнакомых мне людей. И потому я хотела настоять на уничтожении осколка души, но из-за вас... — я вздохнула. — Я позволю другому решать судьбу. Тому, кто обязательно будет справедлив, кто не будет так предвзят, как я. Пусть он решит, что с ним делать. Это все, что я могу сделать для вас.

Аэлла наверняка была разочарована. Но я ничего не могла с этим поделать. И, главное, не хотела. Наверняка другая бы расчувствовалась и позволила Аэлле забрать этот осколок души, но я не такая. У меня никогда не получалось быть доброй ко всем без разбора. Впрочем, самые важные люди (да и не люди) принимали меня такой, поэтому я могла себе позволить быть такой, какая я есть.

Я встала из-за стола, взглянув на Аэллу, а после развернулась и ушла не оглядываясь. Я так и не поняла, тихое «спасибо» было настоящим или плодом моей фантазии.

В итоге все закончилось не хорошо, но и не плохо. Решение по Акреону принял Краус фон Аффета, рассудив все справедливо. Осколок души Акреона не уничтожили, а восстановили и отправили на перерождение. Когда-нибудь он снова родится, но в другой семье и с другими условиями, без груза прошлой жизни, полной грехов. И тогда, кто знает, как сложится его судьба и не изменится ли его суть под влиянием внешних факторов.

Зато теперь я вот размышляла над тем, не обидела ли я Лефиуса тем фактом, что проигнорировала его усилия, которые он приложил, чтобы позволить мне решить судьбу Акреона.

— Да при чем тут это! — взвыл Лефиус. — Как будто мне есть дело до людских условностей.

— Тогда на что вы злитесь и обижаетесь, господин? — тихо спросил демоненок. — Мы больше тут ничего существенного не натворили. Ну, про намекам Вилины немного обидели тех, кто обижал ее, но на этом все! Ну и сама Вилина их того... это самое...

— Тц, — цокнула я, зыркнув в сторону маленьких докладчиков.

Ну договаривались же! Пусть Леф хоть тысячу раз говорит, что знает мою суть, но я-то все равно не хотела демонстрировать ему все то, что вырывалось из меня после стольких лет, когда приходилось подавлять истинный характер. Пока его не было, я своими выходками половину академии на уши подняла, умудрившись попортить нервы всем тем, кто портил их мне на протяжении нескольких лет! Но они того заслужили, Лефиуса не было, Краус фон Аффет на жалобы преподавателей на демонят и намеки на мою персону лишь хмыкал и требовал доказательств, что еще больше развязывало мне руки. Нет, ничего серьезного, я всего лишь немного портила жизнь некоторым гадам: например, сняла видео, как библиотекарь ругался на ученицу вместо того, что отдать книгу, и отправила это в студенческий совет, раскрыла, что кое-кто пьет на рабочем месте, позволив демонятам перебить коллекционный алкоголь... Ну и по мелочи...

— На что я злюсь, да? — спросил Лефиус, а после щелкнул пальцами, доставая из воздуха отчет. — На все вот это.

Я быстренько подскочила к Лефу, опередив даже демонят, просмотрела первый лист, потом второй лист и поняла, что все мое «веселье» тут отражено подробнейшим образом. Рога демонов Краусу фон Аффету!..

— М-м-м, прости?

— Только извинения? — вздохнул Леф. — Только они за то, что все веселье прошло мимо меня? Вы тут развлекались, даже не подумав дождаться, пока я вернусь. Нет, вы не просто не дождались, меня бросили! Бросили, не призывали целых три недели, а когда все веселье закончилось, то и призвали. И поэтому я немного зол.

— И обижен? — тихо спросила я.

— А обижен я на другое! Как можно было загадать такое желание? Почему не ебать-колотить, почему просто «приятно проводить время»? — слезно заявил Лефиус. — И даже поцелуем не встретила... Я очень и очень обижен!

— И что же может исправить эту обиду? — тихо спросила я. — Кстати, «приятно проводить время», — это куда более широкое понятие, чем ты можешь представить...

Лефиус на секунду замер, а после с громким писком все демонята исчезли из комнаты.

— Да-а-а? Получается, что я ошибся, назвав твое первое желанием самым лучшим?

— Возможно, у тебя не было возможности опробовать другие? — улыбнулась я, чувствуя и смущение, и предвкушение. — С возвращением, Лефиус. Мне было грустно без тебя все это время. И мне жаль, что я тебя обидела. В следующий раз мы обязательно повеселимся вместе...

Разумеется, если я буду уверена, что веселье Лефа никого случайно не отправит на тот свет.

— Обязательно, — довольно улыбнулся Лефиус, а после приблизился ко мне, обнимая — впервые за все время, что я его призвала.

— Позволишь извиниться поцелуем? — тихо спросила я, обнимая моего демона