Мы почитаем его потому, что чувствуем, что он делает то, что нам кажется слишком трудным. Поэтому мы думаем, что он совершает великий акт самоотречения, и почитаем его.

В погоне за почестями человек готов обойти пешком вокруг света. А почему пешком? Ведь можно совершить кругосветное путешествие, перекатываясь по земле, и заслужить почет и уважение. И есть люди, которые делают это. Они катятся по земле, совершая паломничество в Каши, и сотни людей следуют за ними пешком, ведь те стали достаточно знамениты благодаря такому способу передвижения. Нет никакой нужды спрашивать, есть ли в этом какая-нибудь ценность, кроме этого почитания. Обычно люди, практикующие самоотречение, продолжают усиливать свои эго, принося в жертву физический комфорт своих органов чувств.

Отрекшимся от себя я называю человека, который освобождается от привязанности к своим органам чувств и не заинтересован в удовлетворении своего эго. Это настоящее отречение, в противном случае во всей этой эксгибиционистской деятельности нет никакого смысла. Упанишады говорят о людях, которые отрекаются от того и от другого. Такие люди не погружены ни в поклонение проявленной природе, ни в поклонение эго. Упанишады говорят о людях, которые не заинтересованы ни в том, ни в другом.

Запомните, поклонение органам чувств вполне очевидно, а поклонение эго очень изощренно. Поэтому часто бывает трудно обнаружить поклонение эго. Когда человек проявляет большой интерес к еде, тут все ясно. А в чем интерес человека, который надевает красивую одежду и идет на прогулку по городу? Разве он не желает, чтобы люди в городе увидели его красивую одежду, узнали, что у него есть такая одежда, и считали его кем-то? Каково желание женщины, появляющейся на людях в норковом жакете, стоящем пару тысяч долларов? Оно не связано с той пользой, которой должен обладать жакет. Сумма в две тысячи долларов не имеет ни малейшего отношения к жакету. Все было бы в порядке и с жакетом стоимостью сорок или пятьдесят долларов. Так какой же смысл в обладании жакетом стоимостью две тысячи долларов?

Вполне очевидно, что в этом нет никакого другого смысла, кроме разжигания огня зависти в глазах других женщин. Перед таким жакетом становятся очевидными беспомощность и неполноценность других женщин. Вот в чем настоящая заинтересованность, и ее можно обнаружить без особого труда. Мы сразу же понимаем, в чем тут дело, когда женщина надевает жакет стоимостью две тысячи долларов. Но какова цель человека, стоящего голым на рыночной площади? Разве его интерес тоже не в том, чтобы люди увидели его, что он кто-то? Тогда нет никакой разницы между норковым жакетом и обнаженностью. Или, мы можем сказать, что для покупки норкового жакета надо долго и упорно трудиться, чтобы заработать две тысячи долларов, тогда как пребывание голым на рынке доставляет то же удовольствие эго, которое получают от норкового жакета, причем, это гораздо легче. Нет нужды зарабатывать две тысячи долларов.

Поклонение органам чувств — дело простое, не изощренное, поэтому оно зримо и очевидно. Тогда как поклонение эго продолжает становиться все более и более изощренным. Но будьте бдительны к самому себе. Не беспокойтесь о том, что делает другой человек и почему он так поступает. Если человек стоит голым на рынке, вы не сможете узнать, почему он так поступает. Все это дело настолько тонкое, что следует считать, что тут все в порядке, если человек сам понимает свой поступок. Вполне возможно, что его обнаженность — истинная невинность. Если Махавира ходит голым, то он, безусловно, не использует норковый жакет, ибо у него было много таких одежд. Махавира владел многими дорогими одеждами. У него были материальные средства для того, чтобы быть кем-то. Поэтому для человека, подобного Махавире, почти невозможно приносить дань своему эго посредством пребывания голым, но мы не можем судить даже об этом действии Махавиры по внешним признакам, лучше всего оставить решение за Махавирой. Если ваш сосед ходит голым, вы не можете узнать, почему он ходит голым. Пусть он сам выяснит это. Пусть он сам ищет причину, ибо это очень тонкий и глубокий феномен.

Мы должны двигаться наружу, если мы хотим удовлетворить потребности органов чувств. Нам не обязательно двигаться наружу, если мы хотим удовлетворить наше эго. Его можно удовлетворять изнутри тоже. Я слышал, что в одном, очень отдаленном лесу жил в одиночестве некий саду. Он никого не принимал себе в ученики. Один странствующий монах, проходя мимо его жилища, сказал: «Ты очень скромен и непритязателен. Ты никого не принял себе в ученики, хотя ты такой великий и мудрый человек. Ты не был ничьим гуру. Я же иду к другому саду, у которого есть тысяча учеников». Святой человек улыбнулся и сказал: «Как ты можешь сравнивать его со мной? Я полностью уединился. У меня нет никаких привязанностей. У меня нет даже желания сделать кого-нибудь моим учеником. Я не желаю вынашивать никакого эго в себе, поэтому я не вынашиваю эго становления гуру. Я абсолютно лишен эго».

Странствующий монах сказал ему: «Мне уже доводилось видеть одного саду, настолько же лишенного эго, как ты». Услышав это, саду изменился в лице, и его улыбка исчезла. Он увидел соперника перед собой, и его эго начало его тревожить. В начале он был доволен: ведь его эго не был брошен вызов тем саду, о котором говорил странствующий монах. Наоборот, его эго раздулось от удовлетворения. Но заявление монаха: «Мне уже доводилось видеть одного саду, настолько же лишенного эго, как ты», — встревожило его, он был расстроен. Ум становится очень несчастным, услышав: «Существует еще некто, подобный тебе». Тот уединенный саду вынашивал свое эго даже в том безлюдном месте, питая его чувством: «Я живу уединенной жизнью и никого не принял себе в ученики».

Один питает свое эго чувством: «У меня много учеников», — тогда как другой кормит свое эго гордостью, что у него нет ни одного ученика. Один говорит: «Нет никого, более великого, чем я», — а другой говорит: «Я бедный, скромный человек — прах под вашими ногами». Вот что он имеет в виду: «Нет более великого праха, чем я. Не говорите о прахе, превосходящем меня. Я — последний и наилучший».

Нет никакой разницы в том, какой способ вы выбираете для питания эго. Но чтобы понять эту работу ума, вам придется войти глубоко внутрь себя. Итак, заявляет мудрец, только тот входит в свет, кто освобождается от обоих видов поклонения — поклонения органам чувств и поклонения эго. Он должен освободиться и от поклонения тонкому эго.

Упанишады высказываются