покорил бы эту силу себе. Но нет, воля его отца состояла в другом. И он обязан был исполнить её, чтобы стать истинным богом войны. Хотя, опять-таки, Дракалес не совсем понимал, как возня с этими ничтожными людишками поможет ему стать истинным воплощением битвы, настоящим Победоносцем. Он прошёл обучение у Коадира, Уара, Татика и Лиера. Нет такого существа во всех мирах, которое смогло бы одолеть его. Теперь нужно было использовать эту силу для того, чтобы увековечить имя нового бога войны. Но Дракалес настроился выполнить волю своего повелителя. И вот в этом он как раз таки видел победу над самим собой — исполнить слово того, кто стоит выше него. И это его сейчас вело по столь долгому пути.

Под конец ночи дворец советника стал ещё ближе. Дракалес глядел на самую вершину, рассматривая, как конвульсивно извивается дух гнева, сочащийся из стен этой постройки. Он всё ещё принадлежал другому существу, а потому ваурд не мог протянуть свою руку и просто взять его. Нужно было победить того, кто находится там. Асон приостановил шествие, чтобы ещё раз всё обсудить. План оставался прежним: навязав ближний бой тем, кто охраняет дворец, воители станут отступать, выманивая неистовых стражников подальше от источника гнева и поближе к позиции лучников, чтобы получить от них поддержку. По возможности не убивать никого. Основная цель — помочь богу войны проникнуть внутрь и дать ему возможность сразиться с Ангором. Конечно, в глазах Дракалеса этот план был никчёмным, ведь он просто может сквозь строй противника ворваться туда, раскидывая всех и всякого, однако сейчас он должен быть обычным воителем, который подчиняется своему генералу. А потому он согласился с этим.

Под утро раздалось два боевых клича Дракалеса. Первый укрепил захватчиков, второй ослабил защитников, потому что близость к источнику гнева делал их во много раз сильнее, чем всех тех, кто встречались раньше. Ваурд присоветовал генералу вести оборонительную тактику, чтобы снизить потери, потому что эти воины будут в разы сильнее предыдущих. А ещё он сказал, чтобы в передних рядах сражались Золина, Асаид и Вихрь, чтобы большинство ударов противников приходилось по ним, и они могли отбиваться. Двоим своим ученикам он дал дополнительные указания, а девушке ничего не сказал, потому что она и так была сильнее какого бы то ни было человека в этом мире.

Волна вражеских защитников налетела на стену захватчиков, и началось сражение. Генерал чуть-чуть опоздал давать команду на отступление, а потому в битву были ввязано больше воителей, нежели предполагалось. Сразу же пошли потери. Но дух гнева, который лишь краем касался разума войсководителя, сыграл в этот раз даже на руку, потому что он не стал щадить воинство, а дал хладнокровный приказ начать отступать под прикрытие лучников, которые расположились на восточной возвышенности. Троим пришлось отдать свои жизни, чтобы помочь основному воинству успешно отступать. Двоих спасли Золина и Асаид, бросившись наперекор вражескому натиску. Отбив своих сополченцев, они тут же устремились назад, вслед за остальной гвардией. Гневные воители даже не задумывались над тем, что тут происходит. Пелена ярости затмила их рассудок, и они лишь послушно шли в ловушку, приготовленную для них. Золина достигла генерала и сообщила, что эти воины более устойчивы. Возможно, придётся навязать и ближний бой, когда враги угодят в ловушку, чтобы одолеть их. Генерал принял эти сведения и сказал, чтобы она продолжала отбиваться от наступающих сил противника.

Дракалес, выждав, пока площадь близ дворца советника совсем опустеет, ринулся внутрь. Настала пора положить конец нечестию и присоединить Северные земли к Южным.

Всё внутри дворца было перевёрнуто и разрушено, как будто бы война бушевала также и тут. Композиции доспехов разбросаны по всему главному залу, коллекционное вооружение тоже валялось вокруг, вместо того чтобы висеть на стене, как и полагается. Ваурд знал, что оно ненастоящее. Гобелены с гербами северной династии были изодраны, из-за чего понять, что там, было невозможно. Престол владыки был пуст. Однако Победоносец знал, где искать советника. Тот находится в личных покоях Мармара. Ваурд чувствовал это, а потому направлялся именно туда. Однако всё же их встреча состоялась не там, потому что Ангор почувствовал приближение бога войны и сам двинулся ему навстречу. Спускаясь по одной из лестниц, что находилась на противоположной стороне длинного зала и уводила на верхние уровни дворца, он не говорил ни слова. С виду он был обычным человеком с чёрными волосами и аккуратной лёгкой щетиной. На себе он носил богатую одежду чиновника, а на поясе у него висел самый настоящий меч. Дракалес какое-то время разглядывал его, точнее, силу, которая сочилась из него. Гнев пытался воздействовать и на самого Дракалеса. Однако что для ваурда какое-то там чувство? Тем более после того, как он покорил его половину? Возвысив голос, он произнёс: «Вот и миг триумфа. Славься великий Дракалес, который покорил гнев и предал гибели всех своих противников. Я прошёл свой путь познания себя. А ты? Тебе есть что сказать, нечестивый Ангор?» Но тот безмолвствовал, продолжая спускаться по лестнице. На его лице проступала ярость, однако движения были плавные и медленные, как будто бы человек сопротивлялся, когда как гнев, обитавший в нём, действовал против его воли. Ваурд, поняв, что собеседник ничего не ответит ему, поднял с пола одно из коллекционных оружий и сказал: «Тогда прими смерть с честью». Эти слова как будто были боевым кличем, потому что сразу после этого человек извлёк свой меч и не приготовился к сражению. Изящный двуручник с инкрустированными в ручку драгоценными камнями лёг в огромной руке ваурда как одноручный. Тарелон ожидал, когда Ангор займёт боевую позицию, чтобы сражаться, однако тот лишь встал перед своим противником, даже не подняв клинок. Ваурд выждал ещё немного, но, поняв, что больше ничего не произойдёт, напал первым. Этот удар должен быть первым и последним по всем признакам, ведь человек даже и бровью не повёл, чтобы предпринять хоть какие-то действия: отбить нападение или же избежать его. Но нет. Он так и стоял с опущенным мечом, а вот рыжий дух, который скопился над ним, словно кукловод над своей марионеткой, делал всё это за него. Двуручник Дракалеса ударился о что-то твёрдое. Потому что дух двинул одной из своих частей наперекор удару ваурда. И в тот момент, как нематериальное должно было пройти сквозь материальное, гнев обрёл воплощение. Лишь на миг. Но этого было достаточно, чтобы ударить клинок о клинок, чтобы он не достиг цели. Вестник войны обрадовался этому, ведь понял, что этот