И Ренфрау рассказал обо всем, что увидел в Месли.

– И Пелла вел переговоры? Чтоб меня!

– А потом они с мальчиком для утех избили Безмятежного до полусмерти.

– С Осой Стилом? Вашим шпионом?

– Он больше не мой шпион – с тех самых пор, как связался с Муньеро Делари.

– А потом вы сюда перенеслись?

– Не сразу. Хочешь подробностей – расспроси своих шпионов. Они тоже там были.

– Если сумею их найти. – Хект потер виски.

Отродье покачал головой, но промолчал.

– Скажите мне, это Лучезарные лишают храмы святости?

– Скорее всего. Можно сказать, пожирают Господа.

– Отвратительно.

– Предводитель, им тоже выживать как-то надо. У них конец света на носу. Яблоки Эавийн недостаточно хороши. Боги либо вымрут, либо доберутся до Юсерима. Элен-коферы им по своей воле помогать не станут, а те Кладези силы, до которых Лучезарные могут добраться, иссякают. Так что могущество они могут лишь забирать у других Орудий. В Кладези Ихрейна им не залезть, пока ты их туда не приведешь. А вот ошметки Господа по церквям подбирать легче легкого.

– Все эти Сумерки и Перерождение – тут, оказывается, все гораздо сложнее, чем в мифах.

– Мифы полетели псу под хвост, когда Орднан неверно истолковал историю с Убийцей Богов.

– Может, все началось еще с Арленсуль и Геданке.

– Не самая приятная тема для беседы, но, вполне возможно, ты и прав. Мне пора.

– Навещайте Элспет время от времени. Вы на нее благотворно влияете – она становится более уравновешенной.

Ренфрау едва заметно кивнул.

Хект послал за Каравой де Босом.

– Мне нужно увидеться с кем-нибудь из новых шпионов. Сможете разыскать?

– Ту застенчивую красотку.

– Кого-кого?

– Эви – ну, тихоню, которая торчит в саду и в облаках витает.

Эви? Занятно.

– Можно и ее.

Предводитель Войска Праведных как раз собирался на свои «вечерние молитвы», когда Лучезарная вошла в комнату прямо через стену. Раньше он с Эавийн дел не имел. Она действительно была застенчивой, как и говорил де Бос.

– Я побеседовала с Старицей, – сообщила Эавийн, глядя в пол. – Отродье все верно пересказал.

– Понятно. Как дела с новым садом?

– Не очень хорошо. Волшебство здесь слишком слабое. Нам нужно попасть в Юсерим.

Хект удивился: он и сам почувствовал разочарование.

Не успел он задать следующий вопрос, как Эавийн уже удалилась обратно в стену. Но ответ Пайпер знал и так.

Да. «Эви» развлекалась с Каравой де Босом. А возможно, и с Вирконделетом. Лучезарные, даже самые застенчивые, вечно заигрывают со смертными.

Хект вздрогнул. Ему нравились и де Бос, и Вирконделет, и он не желал никому из них сделаться очередным Геданке.

Пресвятой Аарон, Эавийн же богиня плодородия!

Он еще отчитает Гаурли. Если та когда-нибудь объявится.

– Будь осмотрителен в своих желаниях, – проворчал Хект.

Только он взял свою волшебную свечу, как в комнате появился Кловен Фебруарен – ошибся на целый дюйм, упал, растянул лодыжку и принялся браниться.

– Ты хотел меня видеть?

– Время вы выбрали самое неподходящее, но да – хотел. – Пайпер снял камзол, закатал левый рукав и вытянул руку. – Сделайте с этим что-нибудь.

– Ого! Выглядит премерзко. Зудит? Ладно, забудь, глупый вопрос. – Фебруарен склонился к руке Хекта и принюхался. – Не загноилось, как ни удивительно. И сколько это уже продолжается?

– С самого возвращения из Обители Богов.

– Ага, ну конечно. Сядь-ка. Дай подумать.

Сам Хект думал о той, что его ждала. Она не обрадуется, но поймет, что его задержали дела. Однажды Элспет сама опоздала.

Пайпер опустился на жесткий стул. Его снедало нетерпение.

Восхищение, которое вызывала у него Элспет, не проходило.

Фебруарен подвинул поближе к Хекту другой стул, уселся и осмотрел запястье и амулет.

– Вроде все работает как надо. Рука у тебя зудит, потому что поблизости ошивается какое-то из Орудий. Раз зудит несколько месяцев кряду, значит Орудие не злобное.

– Тогда это Похитительницы – мои волшебные защитницы. Я бы их попросил не ходить за мной хвостом, вот только не знаю, как с ними поговорить. Однажды они объявились-таки – в Ховаколе. Я тогда не знал, что их вызвал. Все как-то само получилось, инстинктивно.

– Как бы то ни было, амулет придется снять, чтобы руку тебе залечить.

– Вот уж спасибо, – ехидно отозвался Хект.

– Раньше я прийти не мог. У меня дел не меньше, чем у тебя.

– У моей сестры и дочерей тоже?

– Да. Особенно у Герис. Хотя у нас сложилось впечатление, что тебе до смерти надоели наши докучливые визиты.

– Временами я очень рад, когда мне докучают.

– Но только когда тебе удобно.

Да. Хекту действительно не нравилось, если другие являлись к нему тогда, когда это было удобно им, а не ему. Например, сейчас из-за Фебруарена он опаздывал к Элспет.

– Давай уж полагаться на добросовестность твоих ангелов-хранителей. Попроси Асгриммура – пусть поинтересуется у Лучезарных, как бы им тебя защитить и не свести при этом с ума.

– Раньше я боялся, что они вечно будут под ногами путаться, а теперь злюсь, что не путаются. Понятия не имею, чем они заняты. Разве что одна в Арнгенде болтается с той безумной коннектенкой по прозвищу Вдова.

– Вот ужас-то, наверное, работать с теми, кто себя ведет точь-в-точь как ты, – ухмыльнулся старик.

– Думаете, мне надо извлечь из этого урок?

– Урок не урок, но ты меня понял.

– Учту. Но мне и правда хотелось бы знать, как идут дела.

– Хочешь, послание передам Анне или девочкам? – Волшебник все возился с Хектовым амулетом. – Вэли и Лила не приходят, потому что Муно взялся за их обучение – краткий курс. Слишком устают – вот и не докучают папочке.

– Значит, не дуются, что я тогда рассердился, потому что они являются когда вздумается?

– Ну, дуются тоже, ясное дело. Ты и правда ведешь себя мерзко. Кстати говоря, Муно твердо намерен и их задействовать, когда Герис займет место Двенадцатого Неизвестного.

Запястье у Хекта наконец перестало зудеть.

– Проклятье! Как же хорошо!

– Может, теперь не будешь себя так мерзко вести. Анне-то что передать?

– Погодите, сейчас напишу ей. Как она там?