Но он все равно желал знать, все контролировать, не допускать недосказанностей, непредсказуемых факторов, неожиданностей.

Хект потер левое запястье. Оно уже почти не болело.

Императрица и лорд Арнмагил осматривали передовой отряд. В него входили только самые надежные воины. Предводитель Праведных счел, что они вряд ли навлекут на себя гнев местных жителей, который потом распространится и на идущих следом участников Кампании.

Как и предсказывала Гаурли, зимние снега сошли рано. Авангард должен был выступить из Альтен-Вайнберга в течение четырех дней.

А пока капитаны изучали карты и хитроумные системы поставок, разработанные службой интендантов. И устраивали парады.

Лорд Арнмагил жалел, что не удастся выступить с авангардом. Его место – в основной части войска, где нужно спорить с упрямцами, корыстолюбцами и глупцами.

Императрица как монархиня, представляющая весь запад, взяла с каждого участника клятву: им надлежало подчиняться предписаниям буллы нового патриарха и приказам лорда Арнмагила, Предводителя Войска Праведных. Хекта поддерживали и церковь, и Граальская императрица, поэтому у него были все необходимые официальные полномочия.

Тех, кто отказался принести клятву, отправили домой и обязали выслать денежную компенсацию. От тех же, кто не просился в священный поход, не требовали ничего.

Многим такой порядок пришелся не по душе, но мало кто осмеливался его оспорить. Лорд Арнмагил и дочь Йоханнеса Черные Сапоги загодя узнавали о препонах. Их шпионы поистине творили чудеса. Да еще во власти Предводителя и императрицы оказались умельцы с мануфактуры Крулика и Снейгона, а уж пушки эти умельцы делали такие, что всякая охота спорить быстро отпадала.

После битвы в Сумрачных горах лишь самые твердолобые тугодумы не признавали могущества нового оружия. У Войска Праведных имелись в распоряжении самые лучшие его образчики и самые одаренные и изобретательные артиллеристы.

Но кое-кто все равно пытался противиться воле Предводителя и императрицы – эти попадали прямиком в сети Гаурли. Однако даже боги не замечают того, что вершится бесшумно.

Ни богам, ни самому искусному шпиону не под силу помешать убийце, который никому не рассказывает о своих планах, никому не угрожает, никогда не жалуется, не ищет союзников и не беспокоится, что с ним будет после.

На площади Франца-Беннеруста толпилась куча народу – могучие воители чествовали женщину, чье решение должно было изменить мир на тысячу лет вперед. Проходил смотр пушечных батарей. Сами фальконеты и птица сокол, давшая им название, стали символом Кампании. Солдаты везли с собой в Святые Земли больше огненного порошка, чем муки́.

К хвосту колонны подъехал фургон для боеприпасов, запряженный четырьмя мулами. Вблизи трибуны, где стояли производившие смотр вельможи, фургон взорвался.

В нем было полтонны огненного порошка, который самостоятельно изготовил какой-то безумец, не совсем точно знавший формулу. Большая часть этого порошка не взорвалась вовсе, но в разные стороны полетели куски горящей серы и повалил дым.

Злоумышленником оказался баронет Рольф фон Атмег. Полагался он лишь на самого себя, потому и не попался Лучезарным. Но кара все равно настигла его.

Он погиб, с ним погибли и все четыре мула. Десятки зрителей получили ожоги, сотни повредили себе легкие. Подпалило и императрицу Элспет, лорда Арнмагила и других вельмож, стоявших на трибуне. Но они ощутили на себе последствия взрыва лишь на мгновение, хотя взрывная волна, осколки картечи и ядовитые пары должны были их зацепить. Когда от злосчастного фургона разошлась первая огненная волна, перед ними словно опустилась темная пелена.

За долю секунды Хект успел заметить, как нечто когтистое, клыкастое и испускающее трупный смрад заслонило трибуну от взрыва.

Потом между фургоном и построенными для парада войсками возникло второе чудовище.

В голове у Хекта раздались протяжные вопли. Фастфаль и Спренгуль ранило разлетевшимися обломками железа. Похитительницы исчезли.

С неба все еще падали горящие ошметки неправильно изготовленного огненного порошка.

Почти все, кто был на площади, заметили Похитительниц, и почти никто не понял, что они на самом деле спасли императрицу, лорда Арнмагила, полководцев священного похода и солдат на параде.

– Сворачиваемся, – приказал закашлявшийся от серного дыма Хект. – Капитан Дриер, отведите императрицу к ее личному лекарю.

Элспет плакала от боли. У нее было несколько ожогов – небольших, но сильных. Комок горящей серы угодил прямо ей в волосы. Дриер быстро стряхнул его, пострадав при этом сам.

– Слушаюсь, мой господин.

Хект постоянно поминал в разговорах ангелов-хранителей, но, к несчастью, те, кто верил в ангелов, воображали их прекрасными сияющими созданиями.

Пайпер услышал краем уха, как участвовавшие в походе на Ховакол воины шепчутся, что уже встречали этих чудовищных ангелов раньше.

Хект, Элспет, Феррис Ренфрау, архиепископ Брион, Омро ва Стил-Паттер, адмирал фон Тайр и другие приближенные императрицы сидели за столом в самой большой тихой комнате дворца. Вместе с лордом Арнмагилом на совещание явились Гаурли и Гаурлр. Присутствующие видели, что это брат с сестрой, но не осознавали, что перед ними Орудия.

– Не вижу никаких причин и дальше разводить суету, – сказал Ренфрау. – Безумец-одиночка хотел… Ладно, не знаем мы, чего он хотел. Убить императрицу? Предводителя Войска Праведных? Просто думал, что взрыв сорвет Кампанию? Неважно. Мы живы, а он погиб. Давайте вернемся к делам.

Хект попивал кофе, заигрывал с леди Хильдой и не высовывался, пока Ренфрау расхлебывал кашу, хотя расхлебывать было особенно нечего. История уже гуляла по городу, и слухи обросли такими дикими подробностями, что поверить им мог лишь сумасшедший. Но Хект волновался, не откажутся ли суеверные солдаты участвовать в Кампании, если решат, что она связана с Ночью.

– Планы менять не будем, – заявила Элспет. – Авангард выступит без промедления. Рольф фон Атмег был умалишенным. Забудьте о нем и больше не упоминайте его имени. Зачем извиняться за то, что мы живы? Не обращайте внимания на эти помехи. Пусть Кампания идет своим чередом. Особенно это касается вас, архиепископ. Святые Земли ждут.

Кое-какие неприятные для себя истины архиепископ уже усвоил. И самая главная из них заключалась в том, что не стоило злить императрицу, если он хотел послужить своей церкви. К тому же Брион действительно хотел побывать в Святых Землях.

Лорд Арнмагил улыбнулся сидевшим напротив и привычно погладил пальцем тыльную сторону ладони госпожи Дедал, которая как раз доливала ему кофе.

Расходились все в полном недоумении: что же они все-таки обсуждали на этом совещании, что решали. Никто толком не понял.

Но Кампания подчинялась малейшим прихотям Предводителя Войска Праведных.