Осипов руководил процессом изготовление тепломаскировочных накидок и плащей. Поэтому под его началом находились женщины. Сначала они перешили предоставленные квестерами спальники и одеяла из теплоизоляционного материала. А затем принялись за изготовление амуниции из широких свежесрезанных пальмовых листьев – с ними они справлялись гораздо лучше, чем с синтетическим материалом, иметь дело с которым прежде им не приходилось.

Камохин и Брейгель в то же время, в сопровождении самого молодого члена городского совета, которого им представили как Лукаса, осматривали хозяйственные дворы и сараи всех без исключения жителей города. В их задачу входило найти все, что могло оказаться пригодным в качестве оружия. Следом за ними двигалась тележка, запряженная веселым серым осликом, который не артачился и не упирался, как принято у ослов, но по совершенно непонятным причинам вдруг начинал реветь на всю округу. Постепенно тележка наполнялась металлическими костылями, цепями и крючьями. Также в ней оказалось пять больших круглых котлов с крышками и с десяток старых садовых распылителей. В кострах квестеры планировали держать запас разожженных углей, а краскопульты планировали заполнить горючим и использовать как огнеметы. Когда телега до краев заполнилась всем необходимым, они направились к дому местного кузнеца, чтобы превратить собранный металлический лом в оружие.

Кузнецом оказался тот же самый Лукас, что помогал собирать металл. И работу свою он не просто знал и любил, а понимал в ней толк. Вот это самое понимание как раз и является проявлением наивысшего профессионального мастерства, когда ты настолько осознаешь суть происходящего процесса, что сам как бы становишься одновременно молотом, наковальней и оказавшимся между ними куском металла. На работу Лукаса любо-дорого было посмотреть. Он выполнял ее, как истинный мастер – то бишь так, как не смог бы никто другой. А то, что выходило из-под его молота, Лукас мог бы подписывать, как Леонардо свои рисунки. Используя самый минимальный набор английских слов и язык жестов, Камохин и Брейгель легко могли объяснить кузнецу, что от него требуется. Вскоре у них был набор суровых на вид железных инструментов, которым мог бы позавидовать сам Великий инквизитор.

После обеда, который прошел в доме алькальда, квестеры вместе с тридцатью тремя отобранными жителями Сан-Хуан-Ла-Харосы отправились на окраину города, к козьим загонам, чтобы распределить роли в предстоящей охоте и провести учения. На том, что местных участников должно быть именно тридцать три, настоял Орсон. Он заявил, что это число обладает магией, которая им совсем не помешает. Остальные возражать не стали, поскольку, с их точки зрения, вопрос был непринципиальный. Только Брейгель напомнил биологу, что вместе с ними охотников будет уже тридцать семь. На что Орсон сказал, что это тоже очень хорошее число, потому что состоит из двух счастливых чисел три и семь, а в сумме они дают еще одно очень хорошее число десять. С чего вдруг у англичанина прорезался такой интерес к нумерологии и, главное, где он почерпнул все эти знания, оставалось загадкой. Осипов высказал предположение, что источником тайных знаний могла стать еще одна книга, закачанная Ириной на планшет биолога. Но в таком случае возникал вопрос, зачем она это сделала? И почему другим квестерам она не предлагала почитать что-нибудь в том же духе? Ход мыслей Ирины угадать было непросто. Да что уж там греха таить, практически невозможно. Однако результаты ее загадочного и необъяснимого мыслетворчества, как правило, попадали в цель. В самое яблочко. А если не попадали, то, как говорил Орсон, это означало лишь то, что мы не видим мишень.

Ну а что тут еще скажешь?

Сказать, что Иришка была гениальным ребенком – все равно что ничего не сказать. Квестеры часто обсуждали между собой – и только между собой! – что представляет собой Ирина, что с ней происходит и кем она в конечном итоге может стать? Но к единому мнению так и не пришли. По возвращении из Зоны 34, еще во время пребывания в которой с разумом девочки стали происходить удивительные перемены, Орсон тайно провел с ней ряд медицинских тестов. И не нашел никаких отклонений от нормы. Ирина во всех отношениях была самой обыкновенной пятилетней девочкой. Если не считать того, что эта девочка обладала феноменальной памятью, поразительной логикой и невероятной способностью усваивать любой, самый сложный материал. Если только он был достоверный. Опять же ради эксперимента Орсон с Осиповым как-то раз подсунули ей вместе с основным блоком учебных материалов, которые Ирина поглощала с необычайной скоростью и огромным интересом, два неверных факта. Один из области квантовой физики, другой – относящийся к молекулярной биологии. Причем из таких научных дебрей, до которых девочка ну никак еще не могла добрести. И тем не менее она уверенно отбросила ошибочные данные. На вопрос Осипова, почему Ирина считает эти факты недостоверными, девочка ответила, что она просто это знает.

Вот так.

Как хочешь, так и понимай.

Однако сейчас на повестке дня стоял не гениальный ребенок, а чупакабры. План истребления которых следовало привести в действие.

Учения прошли успешно.

Трое человек обожглись углями, просыпавшимися из тыкв, которые они должны были держать над головами. Случилось это исключительно по их собственной безалаберности. Индейцы поначалу восприняли происходящее как забаву и начали даже что-то напевать, пританцовывая с насаженными на колья тыквами. За что и поплатились. Впрочем, им быстро нашли замену.

Роли были распределены. Пятеро человек должны были стать приманками – держать высоко над головами насаженные на колья тыквы с углями. Шестерым предстояло присматривать за углями – раздувать их в жестяных корытах, вовремя подкидывать свежие и наполнять ими тыквы. Для них были сшиты накидки из теплоизоляционной ткани, которые скрывали человека с головой, оставляя лишь небольшую прореху для того, чтобы человек мог видеть, что происходит вокруг. Остальные должны были ждать в засаде, укрывшись плащами из пальмовых листьев, вооружившись баграми на длинных ручках и железными кошками на цепях.

Эстебан, как и все, хотел принять самое непосредственное участие в охоте на чупакабр. В самом деле! Это же будет событие, о котором потом долгие годы будут вспоминать все в городе! И рассказывать о нем детям и внукам! Ну разве можно такое пропустить? Эстебан даже подобрал себе соответствующее оружие. Но Камохин решительно отобрал у него багор. А когда Эстебан попытался было воспротивиться, квестер позвал на помощь алькальда, с авторитетом которого не мог поспорить никто в Сан-Хуан-Ла-Харосе. Эстебан был необходим для того, чтобы осуществлять постоянную и бесперебойную телепатическую связь между квестерами и местными жителями. Во время охоты ситуация в любой момент могла повернуться самым неожиданным, непредсказуемым образом. В случае опасности, когда счет, быть может, будет идти не на секунды даже, а на мгновения, быстрота и точность перевода будет иметь решающее значение. Это было очевидно. Поэтому, поартачившись малость для приличия, Эстебан согласился остаться в тылу. Однако выторговал себе за эту винтовку «Маузер» времен англо-бурской войны, с которой пришел на учения алькальд. Патронов для винтовки не было, но зато смотрелась она очень даже внушительно. А блестящий, остро заточенный штык, примкнутый к стволу, был и вовсе загляденье.