улавливаю что-то вроде очень слабых радиосигналов.

— Стоит взглянуть, — вставил Штрамм; возражений не последовало. — Можно внести предложение? — добавил он.

— Конечно, — отозвался капитан.

— У нас маловато гравитонов, зато реактивной массы более чем достаточно. И с каждым днем все больше. При ускорении в один «жэ» мы очень скоро войдем в пределы радиоконтакта.

Капитан поглядел на меня.

— Давайте, — одобрил я. — Крупный сброс реактивной массы пойдет кораблю только на пользу.

Глава 16

И потянулись нескончаемые дни. Свое нетерпение я умерял, напоминая себе о гравитонах, сэкономленных с помощью этого медленного подхода, не говоря уж о массированном избавлении от поднакопившейся реактивной массы. Немного развлечься и хорошенько потренироваться я смог, помогая Штрамму разобрать и снова собрать одну из главных расширительных обмоток реактора припухательного двигателя. И все же с восторгом принял радостное объявление капитана по корабельной радиосети. Мы перевалили за середину пути и уже тормозили с ускорением в lg, когда он потребовал:

— Босс Джим и экипаж, на мостик.

Капитан не мог удержаться от улыбки, указывая на цифры рядом с диском планеты, растущим и сияющим в центре экрана.

— Весьма удовлетворительно, — сказал он. — Пригодна для жизни, кислородная атмосфера. А дальше еще лучше.

По экрану побежали цифры, по большей части янтарного или серого цвета. Потом одна группа цифр стала зеленой и раздался приглушенный зуммер.

— Подробнее, — распорядился капитан.

— Обитаемая планета. Гравитация один запятая ноль три… — Последовали и другие характеристики, при каждой из которых он радостно кивал.

— А теперь смотрите — и слушайте.

Капитан коснулся клавиш, и на экране открылось новое окно с зернистым, нерезким телевизионным изображением метеорологической карты с хриплым закадровым комментарием:

— Небольшой дождь надвигается на район с востока. К утру прояснится, и всех нас порадует солнце в очередной День основателя…

Мы разразились радостными криками, хлопая друг друга по спинам.

— Хорошие новости, как я понимаю? — изрекла Анжелина, входя на мостик.

— Пирушка! — провозгласил я. — Время отпраздновать.

— А может, обождем с этим, пока не увидим, что там внизу? — засомневалась Анжелина — воплощенная практичность.

— У меня есть предложение, — подал голос капитан. — Мы уже достаточно близко, и заход с помощью припухания потребует ничтожного количества гравитонов. Это сэкономит нам уйму дней торможения…

— Валяйте! — сказал я, и все радостно закивали. — Если у них есть телевидение, то почти наверняка есть и межзвездная связь…

— А ты уверен… — начала Анжелина.

— Нет, но мне кажется, игра стоит свеч. Никто не возражал. Путешествие выдалось слишком долгое.

Припухание прошло быстро. Несколько звездочек проплыли по экрану, и в центре утвердилось голубое пятнышко планеты, быстро выросшее в мир, окутанный сверкающими облаками. Капитан мудрил за пультом.

— Принимаю все больше телевизионных и качественных радиосигналов… Попробую усилить.

Затрещали помехи, и стали слышны призрачные голоса; одновременно на телеэкранах появились четкие изображения — по большей части говорящих голов.

— …скажи-ка, Петр, зачем индюшка перебежала дорогу?

— Не знаю, Василий. Почему индюшка…

Изображение голов прояснилось. Двое мужчин в смешных шляпах и клоунском гриме. Канал сменился; пошла передача о природе с заполнившим экран изображением вулканов, изрыгающих пламя.

— Эльмо и его друзья-телезрители почувствуют себя как дома, — резюмировал я. — Попробуйте найти какую-нибудь музыку.

Выполняя просьбу, капитан в конце концов нашел не слишком новаторский джаз-концерт, который наверняка пришелся бы по вкусу зрителям из трюмов.

— Учитывая содержание телепередач, склонна согласиться с Джимом. Судя по всему, они принимают инопланетные передачи, — рассудительно отметила Анжелина.

Я оглянулся на остальных.

— Я за то, чтобы вступить в контакт с этими людьми. Согласны? — Все единодушно закивали. Я подошел к консоли связи «корабль — планета» и уселся за нее. — Мы достаточно близко, чтобы наш сигнал дошел до приемников на поверхности?

— Достаточно, — отозвался капитан. — Включайте.

— Минуточку! — встрепенулся Штрамм. — Прежде надо подумать еще об одном.

Внезапно воцарилось молчание, и все взгляды устремились на него.

— О чем? — спросил я.

— Сесть-то мы сядем, будь спок, но вот как выберемся из корабля? По одному через аварийный люк?

— Да, вопрос хороший, — выразил я общее мнение. — Как же нам выйти?

— На самом деле довольно просто. Но мы не можем сделать это в космосе, потому-то я и не поднимал этот вопрос прежде. Нам придется вскрыть нижний портал, чтобы опустить пандус. А сделать это можно лишь при нормальном наружном давлении. После этого мы откроем внутреннюю дверь. Прибегнем к принудительной процедуре, чтобы можно было открыть оба люка одновременно. Затем прорежем путь наружу. Выжжем наружный уплотнитель, потому что шов теперь заварен вспышкой Новой.

— Если вы это сделаете, потребуется солидный ремонт, — сказал капитан с беспокойством о целостности корпуса корабля.

Штрамм кивнул:

— Потребуется, но пойти на это придется. А я сделаю новый уплотнитель при первой же возможности. Так и поступим. Или у кого-нибудь есть идеи получше?

Последовало молчание — очевидно, другого способа нет.

— Давайте я сперва узнаю, какой прием нас ждет, — подал голос я. — А там уж будем беспокоиться о дальнейших шагах.

Я повернулся к передатчику, уже настроенному на частоту связи «корабль — земля», используемую на всех планетах. И щелкнул тумблером микрофона.

— Говорит космический корабль «Свинобразий экспресс» с орбиты. Как слышите? Прием.

Мне пришлось повторить сообщение дважды, прежде чем пришел ответ. Мне оставалось лишь надеяться, что он будет более дружелюбным, чем ракета «земля — воздух» в прошлый раз. Динамик затрещал, по экрану проплыла искаженная картинка, потом автоматика настроилась на несущую частоту, и изображение стабилизировалось. На экране появился мужчина в белом мундире с симпатичным темнокожим лицом.

— Говорит космопорт Саутгемптон. Слышу вас четко и громко. Прием.

— Алло, Саутгемптон. Прошу разрешения на посадку.

— Сохраняйте высоту и орбиту, звездолет. Сейчас свяжусь с санитарными службами.

— Вас понял. Прошу информации, будьте любезны. Вас нет в планетарных эфемеридах. Можно спросить, кто вы?

Мой собеседник от души рассмеялся:

— Вам надо обновить свои архивы, звездолет на орбите. Вы найдете в откорректированном реестре пункт Соединенные Штаты Англии. Президент Черчилль. Это выборная демократия на Британском материке — единственной обитаемой суше на этой планете. — Поглядев мимо камеры, он кивнул. — Да, сэр. — Повернулся обратно. — Переключаю вас на адмирала Сумереца, командира порта.

Экран замигал, кадры побежали, потом изображение опять стабилизировалось. Крепкий седовласый мужчина в мундире, сидящий за столом и принимающий бумаги от другого носителя мундира. Пигментация у обоих оказалась любопытная: розовая кожа у адмирала, землисто-желтая — у адъютанта, тотчас же вышедшего, как только адмирал поднял глаза.

— Вы хотите здесь сесть?

— Определенно.

— У вас есть медицинская виза из последнего порта захода?

Я поглядел на капитана. Тот кивнул.

— Она в моем распоряжении.

— Хорошо. — На экране рядом с ним появилось число. — Это