Детектив-мужчина включил диктофон.

— Детектив сержант Том Хамболт и детектив констебль Джо Ньюман. Показания миссис Наоми Клаэссон. Шестнадцатое января, пятница… — Он взглянул на часы. — Десять часов двенадцать минут.

Его тон показался Наоми преувеличенно вежливым.

— Если вы не возражаете, миссис Клаэссон, я бы хотел начать с событий сегодняшнего утра, из-за которых вы позвонили в полицию.

Срывающимся голосом она рассказала им обо всем, что произошло утром, стараясь не упустить ни одной детали.

— Почему вы проснулись так рано, Наоми? — спросила женщина-детектив. — Если я правильно вас поняла, обычно по будням вы вставали не раньше семи.

Наоми сделала глоток горячего сладкого чая.

— У вас есть дети? — спросила она в ответ.

— Есть.

— Тогда вы знаете, что такое материнское чутье?

Женщина кивнула. Наоми взглянула на сержанта Хамболта. Он тоже кивнул.

— Я просто почувствовала: что-то не так. Не могу выразиться точнее… И еще мне надо было в туалет. — Возникла короткая пауза. Наоми повертела чашку. — Вам ведь дадут знать, да? Если они найдут детей, пока я здесь, вам дадут знать?

— Как только появятся новости, мы тут же об этом узнаем, — заверила детектив Ньюман.

— Спасибо.

Слезы подступили совсем близко, и она уже не могла сдерживаться. Пробормотав какие-то извинения, Наоми нащупала в сумочке носовой платок и отчаянно разрыдалась.

— Беседа приостановлена. Десять часов двадцать одна минута, — произнес детектив Хамболт.

Примерно через полчаса, немного успокоившись, Наоми смогла вернуться к показаниям. Снова включили диктофон. В ее голове будто постоянно прокручивалась та самая видеозапись с камеры наблюдения. Люк и Фиби подбегают к незнакомцам в куртках и очках и бросаются им на шею. Обнимают их. Целуют их. Ни Наоми, ни Джон ни разу не видели от них такого проявления чувств.

Люк и Фиби обрадовались этим людям так, словно они были их родителями.

Внезапно ужасная догадка заставила ее похолодеть.

А что, если…

Что, если…

Что, если незнакомцы — их настоящие родители?

Нет, не может быть. Тем более что Люк и Фиби похожи на них с Джоном, это все замечают. И сама Наоми, когда смотрела на Люка, видела в нем черты Джона. Сходство было более чем очевидным.

На смену этой пришла другая мысль, еще ужаснее. Это было первое, о чем она подумала, когда увидела, что на вешалке нет детских пальто, а перед крыльцом лежит тело. Она уставилась на стол, слушая ровное гудение кондиционера. Эту самую мысль она отгоняла, когда бежала, спотыкаясь, по дороге, когда пробиралась сквозь раскисшее поле.

Мысль, которой ни в коем случае нельзя…

— Миссис Клаэссон? — мягко, но настойчиво повторил сержант Хамболт.

Наоми подняла глаза.

— Хотите еще немного отдохнуть или мы можем начать?

— Может быть, позвать врача, он даст вам успокоительное? — спросила Джо Ньюман.

Она закрыла глаза и покачала головой.

— Скажите… А педофилы… они ведь часто охотятся в Интернете? Заходят в чаты, заговаривают с детьми, втираются к ним в доверие, а потом выманивают на встречу? Так часто происходит, да?

Детективы переглянулись, потом сержант Хамболт сказал:

— Да, такая опасность существует, но, как правило, это касается детей более старшего возраста. В три года… они слишком малы для этого.

— Не думаю, что в три года ваши дети зависали где-нибудь в чатах, — добавила Джо Ньюман.

— В плане интеллекта они гораздо старше, — сказала Наоми. — Старше, чем вы можете себе представить.

Джо посмотрела на нее понимающе и в то же время скептически. Ну да, мы обе матери, а все матери считают, что их дети особенные, казалось, говорил ее взгляд.

— У ваших детей был свободный доступ к Интернету? — спросил Хамболт.

— Мы подарили им компьютер. В прошлое воскресенье, на день рождения. И я очень удивилась, когда увидела, что за сайты они посещали. Большей частью научные.

Хамболт поднял бровь:

— В три года?

— Говорю вам, интеллектуально они гораздо старше. Я не преувеличиваю. Они вроде… вундеркиндов.

— Мы проверим все компьютеры в вашем доме, миссис Клаэссон, — сказала Джо Ньюман. — Если они общались с кем-то в чатах, мы обязательно все отследим.

— Послушайте… Я понимаю, конечно, что все эти вопросы — обязательная процедура. Но моих детей похитили, а мы сидим здесь… Я не хочу. Я не могу. Я должна найти их. Мы же теряем время, это неправильно. Разве нельзя отложить мои показания на потом?

Детектив Ньюман сочувственно улыбнулась:

— Ваши показания очень важны, потому что они могут помочь нам в поисках детей.

Недавно Наоми прочитала, что из девяноста восьми детей, убитых в Англии в прошлом году, только трое пострадали от рук преступников, не являющихся их ближайшими родственниками или знакомыми.

— Это настоящая причина? — спросила она. — Или вы держите меня здесь потому, что я подозреваемая? Я права?

Детективы как будто немного смутились.

— Господи, да что же происходит? У вас есть запись с камеры, на ней ясно видно, что моих детей украли какие-то незнакомцы, а я сижу здесь? Почему, ответьте мне?

— Вы не являетесь подозреваемой, миссис Клаэссон, — сказал сержант Хамболт.

— У нас на пороге лежит мертвец, моих детей украли, а вы, вместо того чтобы искать их, допрашиваете меня? В соседней комнате сидит Джон, его тоже допрашивают, и вы собираетесь сличить наши показания? Так вот, я скажу вам уже сейчас: они совпадут. Понятно?

Детективы немного помолчали.

— Позвольте мне немного успокоить вас, миссис Клаэссон, — вступила Джо Ньюман. — В настоящий момент мы делаем все, чтобы найти ваших детей. Проводятся все необходимые мероприятия. Все силы местной полиции брошены на поиски; мы прочесываем каждый сантиметр. Местность просматривается с вертолета.

Наоми неохотно кивнула. Что еще ей оставалось делать?

Последовали новые вопросы. Десятки вопросов, один за другим. Какие отношения у них с мужем? С детьми? С соседями? С друзьями? С друзьями детей?

Она старалась отвечать подробно и правдиво. Но детективы, кажется, так и не поверили ей насчет умственных способностей Люка и Фиби.

— Вы сказали, что ваша мать видела этого человека во вторник? Того самого, что вы нашли возле своей двери?

Наоми покачала головой:

— Я этого не говорила. Я сказала, что она видела какого-то молодого мужчину…