он одарил Саймона, хоть и был стеснительный, но явно сосредоточенный.

— Саймон?

— Сэм?

— Можно мне печенье?

Он не был уверен, что дома есть что-нибудь поесть, кроме корма Сэма. Он был уверен, что не найдёт печенья.

— Мне очень жаль, Сэм. У нас нет никакого печенья.

— У Мег есть, — Сэм облизнул губы. — Оно пахло очень вкусно, но она не знала, можно ли Волкам шоколад, поэтому мы его не ели. Но теперь же я могу его получить.

Ох, пожуй хвост и выплюни мех. Конечно, мальчик сможет получить его, если Саймон готов постучать в дверь Мег и умолять об этом.

Прямо сейчас он бы сделал гораздо больше, чем просто умолял, чтобы получить печенье, которое хотел Сэм.

— Пойду, спрошу у неё, — он сморщил нос и улыбнулся. — Может быть, тебе стоит принять ванну, перед тем как получишь угощение.

— Я могу помочь, Сэм, — тихо сказал Эллиот.

Саймон поднялся и отступил назад.

— Тогда я принесу печенье.

И пока он будет там, он выяснит, не собирается ли Мег снова сбежать.

Подумав о ней в тёмной квартире и задаваясь вопросом, будет ли кто-нибудь из терра индигене желанным гостем сегодня вечером, он взял запасную связку ключей от её квартиры, а потом поднялся наверх по коридору к задней двери.

Быстрый стук.

— Мег? — ёщё один стук, громче. — Мег? Это Саймон. Открой дверь.

Когда ответа не последовало, он воспользовался ключом, вздохнув с облегчением, что Мег не заперла дверь на задвижку.

Она сидела за кухонным столом в темноте, обняв себя руками.

— Я не хочу компанию, — сказала она, не глядя на него.

— А жаль.

Он потянулся к шнурку потолочного светильника, затем прикинул яркость и включил свет над раковиной. Вернувшись к столу, он посмотрел на её лицо и, увидев синяк, не смог сдержать рычания. Теперь стало ясно, почему Влад угрожал Эллиоту.

Он наклонился и обхватил её подбородок большим и указательным пальцами, желая повернуть голову и получше рассмотреть. Он подался ещё ближе и вдохнул её запах. От её одежды исходил запах болезни. Не зная, что делать, он нежно лизнул её щёку.

— Снег, — сказал он, отступая назад. — Снег поможет.

— Что?

Синяки под глазами. Не от удара, но ситуация стала ещё хуже.

— Оставайся здесь.

Он нашёл кухонное полотенце, а затем спустился по черновой лестнице к входной двери. Высунувшись достаточно, чтобы добраться до снега, он завернул снежный ком в полотенце и принёс ей.

— Приложи к лицу.

Когда она подчинилась, он взял другой кухонный стул и сел так, чтобы видеть её лицо.

— Я не хотела причинять неприятности, — прошептала она.

Слёзы наполнили её глаза и покатились по лицу.

— Я не пыталась навредить Сэму.

— Знаю.

Взяв её свободную руку, он погладил мягкую кожу, эту нежную, странную кожу, которая была вратами к пророчеству.

— Эллиот не понял и сожалеет, что причинил тебе боль. Мне жаль, что он причинил тебе боль.

— Он сказал… — она вздрогнула.

Саймон покачал головой.

— Неважно, что он сказал. Здесь ты в безопасности, Мег. С нами ты в безопасности. Я позабочусь об этом.

Она отняла полотенце от лица.

— Снег уже тает.

Он взял полотенце и бросил его в раковину. Затем он повернулся и посмотрел на неё. Что ему теперь с ней делать? Как правильно поступить? Он знал, как обращаться с человеческими женщинами, когда они были покупателями в магазине. Он знал, что делать, когда они хотят жаркого секса, и он был в настроении дать им это. И он знал, что делать с добычей. Но он не знал, что делать с Мег.

— Хочешь поесть? — спросил он, изучая её спину.

Она покачала головой.

— Чаю?

Ещё одно покачивание головой.

Он пришёл сюда, чтобы получить что-то для Сэма, но сейчас это уже казалось неправильным. И всё же, как он мог разочаровать мальчика?

Вернувшись за стол, он сел в кресло. Жестянка из пекарни стояла прямо перед ним, прям издевательство какое-то. Пока наполовину замороженная Мег не появилась и не изменила некоторые правила, было намного легче иметь дело с людьми.

— Мег? — тихо спросил он. — Можно мне взять печенье для Сэма?

Она моргнула. Смахнула слёзы. Потом посмотрела на жестянку с печеньем и нахмурилась.

— Это шоколадное печенье. Могут ли Волки есть шоколад?

Ему и в голову не приходило удивляться.

— Он перевоплотился, Мег. Он мальчик.

Он не смог встретиться с ней взглядом и услышал свой собственный вздох замешательства.

— Он не перевоплощался в человека с тех пор, как убили его мать. Он не разговаривал с нами с той самой ночи, когда умерла Дафна. Он боялся выходить на улицу и несколько раз пытался навредить себе. Вот почему мне пришлось взять клетку. Но ты изменила это. Он не смог получить печенье как Волк, поэтому превратился в мальчика. Я не смог достучаться до него, а ты смогла… с поводком, который не является поводком, и с печеньем.

— Ты заботился о нём, любил его и оберегал, — сказала она. — Даже если этого не было видно, он учился у тебя.

Она шмыгнула носом, потом встала и стала рыться в шкафу, пока не нашла маленький контейнер. Положив в контейнер несколько печений, она протянула ему жестянку с печеньем.

— У тебя есть молоко к печенью?

— Я не знаю.

Она открыла холодильник и протянула ему нераспечатанную бутылку.

Он искоса заглянул в её холодильник. У неё мало еды, особенно если снегопад будет идти и завтра.

Неловко, совать нос в личную жизнь женщины. Неловко, что он больше не был уверен в том, как далеко он может подтолкнуть её. Ведь до этой поездки, он не колеблясь, мог надавить на неё. Неловко, потому что каким-то образом она начала иметь для него такое же значение, как и его собственный народ.