Колли с быстротой молнии выхватила из рукава опасную бритву и полоснула ею по глазам Джек. Та ахнула, отшатнулась и закрыла руками лицо. Слишком поздно – Колли уже выдернула из ее глазниц глаза. Сверкая в воздухе, золотые монеты полетели вниз и беззвучно исчезли, так и не упав во влажную траву.

Джек медленно отняла руки, озадаченно моргнула и посмотрела на Колли. Ее радужка приобрела привычный голубой цвет.

– Быстроты тебе не занимать.

– У меня отличные рефлексы, – сказала Колли. Об этом ей всегда говорила учительница физкультуры миссис Улонг.

С верхних этажей башни донесся тот же звук, похожий на вздох, словно там опять рванули ткань.

– Мы опоздали, – произнесла Джек.

– Но мы можем спасти хотя бы кого-то из них! – сказала Колли.

– Ты использовала их… – продолжала Джек.

– Мне надо было заманить ее сюда с помощью пурпурного собачьего шалфея, чтобы она привела сюда и тебя. А потом чем-то ее отвлечь, чтобы получить возможность снять с тебя ее чары.

– Да, постаралась ты на славу, – сказала Джек, и Колли на миг подумала, что она на нее злится. Но потом подруга обняла ее, крепко прижала к себе и спросила:

– Мы правда сможем с ней справиться?

– Надеюсь, что да. Я ведь ее дочь… Потом она сделала своей дочерью тебя, помнишь? Еще сказала, что дочери – это могущественная магия. Но теперь мы с тобой сестры, а это тоже магия будь здоров.

В руке Колли опять раскрылась с щелчком опасная бритва. Взяв ее за другую ладонь, Джек почувствовала прикосновение ее тепла.

– За Эрроувуд, – прошептала Джек.

– За Эрроувуд, – выдохнула Колли.

И вот так, держась за руки, они вместе стали взбираться по ступеням башни.

Роб

Мы с Колли идем в Сандайл, все больше отдаляясь от автомагистрали. Я смотрю на свои руки, залитые лунным светом, скользкие от крови и грязи.

Вряд ли стоит удивляться, что Ирвин приехал сюда меня убить. В конце концов, именно это я и планировала. Что делать, мне подсказала сестра. По прочтении ее письма мне сразу стало понятно, что вставку Колли я делать не буду. Джек указала мне другой путь. «Дети – те же зеркала, отражающие все, что с ними происходит. И надо заботиться о том, чтобы их всегда окружало только добро. Запомни это, Санденс».

Ирвин к добру не имел никакого отношения. Вид того, что с недавних пор стала отражать Колли, был мне невыносим. А отражала она не что-то, а Ирвина.

Как его сюда выманить, я хорошо знала. Отвечать на звонок один раз из семнадцати. Без конца демонстрировать раздражающие признаки то неповиновения, то капитуляции. То потянуть, то отпустить, то опять потянуть, а потом снова отпустить, чтобы веревка то провисала, то превращалась в тугую тетиву. Напрочь его игнорировать. Всему необходимому я научилась уже давным-давно – извлекла уроки из общения с ним и из нашего брака. Из того, как он бесился, когда его не считали центром вселенной. Из того, сколько боли нужно выказывать, чтобы он не устоял перед соблазном подойти ближе и посмотреть повнимательнее. Я знала, что смогу довести его до такого стресса, чтобы из него полезли опарыши, смогу заставить его приехать сюда, дабы разом со всем покончить. В особенности тонким искусством эквилибристики стала пара последних посланий.

«Думаешь, ты сама все решила? – написал Ирвин. – Нет, дорогая, это не ты меня, а я тебя бросаю. Ханна может дать мне гораздо больше».

«Надеюсь, ты будешь с ней счастлив, – ответила я, чуток подумала и добавила: – Она каждый раз будет заставлять тебя снимать обувь у входа. Ты знаешь, как она в этом отношении настойчива».

Ирвин этого терпеть не мог.

«Никто не может меня ничего заставить».

Надо полагать, они с ней цапаются. Возможно, Ханна уже поняла, на какую паршивую пошла сделку.

«Все дело в том, что ты просто боишься остаться без женщины».

Похоже, так оно и было.

«Осторожней на поворотах, Роб. В противном случае я возьму девочек и вернусь на восточное побережье».

«Ханна не согласится, чтобы ты у меня их отобрал».

«Тогда я поеду один. Ты никогда меня не понимала, Роб».

Я минуту подождала и отписала:

«Да пошел ты».

Ответил Ирвин только через час. Он всегда был мастак выдерживать паузы.

«Не обязательно было так со мной говорить. Все кончено. Когда вернешься, попробуем поговорить, как цивилизованные люди».

«Как жена я лучше ее».

Последнее сообщение так и не было доставлено. Я знала, что он, скорее всего, выключил телефон, направляясь сюда. Потому что за долгие годы хорошо поняла, с каким рвением, с какой нежностью мой муженек обожает устраивать мне сюрпризы.

Все было спланировано заранее. Я схватила Колли и попыталась запереть ее в ее комнате, где ей бы ничего не угрожало, но она убежала. А после его приезда я собиралась разбудить в его естестве опарышей, зная, что они копошатся у самой поверхности. Он бы погнался за мной по ночной пустыне, по нашей земле, которую я так хорошо знаю, и тогда мне не составило бы никакого труда заманить его к выкопанной специально для него могиле за частоколом среди дохлых псов.

Вставку из шприца я выдавила – нажала на поршень и смотрела, как пурпурная жидкость тонкой струйкой исчезает в канализации. Собиралась вызвать у Ирвина остановку сердца с помощью наполненного воздухом шприца. Это называется легочная эмболия. Эту мысль я позаимствовала у Колли. Она тогда за завтраком еще споткнулась на этом слове. Эм-бо-лия. Или эмбаблия? Да нет, точно эмболия.

Сделать это с помощью шприца, в котором раньше содержалась вставка, мне казалось правильным. И к тому же это было испытанием веры. Избавившись от его содержимого, я получу гарантию, что никогда в жизни не сделаю вставку собственной дочери.

Я понимала, что, если смогу подобраться к нему достаточно близко, все будет хорошо. Странно, но мне почему-то хотелось дать ему шанс, чтобы на этот раз мы схватились с ним на равных.

Я вспоминаю, как он со мной боролся, как ему в глаз вонзилась игла, и содрогаюсь. Опять чувствую, как трещит его череп, не выдерживая моих ударов. Мне опять пришлось стать убийцей. Надо полагать, все эти годы меня попросту подкарауливал злой рок. В конечном итоге все совершает вокруг циферблата поворот. Я сделала это ради своих дочерей. И ради тех, кто покоится здесь, в этих пустынных песках. Древо возможных решений всегда приводит куда надо, даже если у тебя нет ни малейшего желания туда идти. Но как же все пошло не по