На экране появились четкие черные буквы: «Доброе утро, профессор Мессенджер. Хорошо ли вы провели уикэнд? По прогнозу в Лондоне и на юго-востоке холодно. Максимальная температура плюс 6°, во второй половине дня дождь. Привет, Эдвин».

В комнату проникали солнечные лучи. Джо оглядел через окно университетский городок, затем с сомнением взглянул на прогноз АРХИВа и напечатал: «Спасибо, АРХИВ. Я не слишком здорово провел уик-энд. Ты уверен в прогнозе?»

«Он был сообщен метеорологической службой сегодня в шесть утра».

Джо увидел, что Эдвин по-прежнему мнется у него за спиной, и указал ему на стул:

– Садитесь, если хотите, и расскажите, что за проблема?

У докторанта был жалкий вид. На лбу и подбородке буйно высыпали прыщи, от прилизанных волос отделилась прядь и топорщилась, как лапка полудохлого насекомого. Сквозь белую нейлоновую рубашку просачивалась исходящая от его тела прокисшая вонь.

Джо перегнулся, откинул оконную защелку и энергично толкнул раму. В лицо, покалывая, ударил холодный бриз, в комнату ворвался равномерный грохот бетономешалки; на территории постоянно велись строительные работы.

– Профессор, на прошлой неделе я говорил о возникшей проблеме с памятью АРХИВа.

– Угу, вы говорили, хакер? – спросил Джо, вызывая электронную почту, которая почти мгновенно появилась на экране.

– Она возникла снова. Заполнен объем памяти в один терабайт.

Прошла минута, прежде чем Джо вник в смысл сказанного и резко повернулся к Пилгриму.

Эдвин яростно кивал.

– Я поставил ловушки, и в случае нового вторжения он должен был в них попасть, но он обошел их!

– Защитные системы АРХИВа?

Пилгрим кивнул.

Недавно оперативная память АРХИВа была значительно расширена. По их оценке, для заполнения нового объема потребуется два года. На запись одного терабайта информации ушло бы два месяца.

Глубоко уйдя в размышления, Джо повернулся к экрану. В списке сообщений он снова заметил странное имя: Джунг Рип Селит. «Свяжитесь!» Джо в задумчивости посмотрел на Эдвина Пилгрима.

– Почему вы уверены, что это хакер? Что это не АРХИВ увеличивает уровень, впитывая новую информацию?

– Она вся спрятана. Я не могу найти ни одного файла… Я не могу добраться до нее.

Джо, забыв про лекцию, озабоченно хмурился. Когда он загрузил в память информацию с магнитной ленты, снятую Джулиет сканированием ее собственного мозга, и не смог расшифровать ее, то сделал резервную копию терабайтовой кассеты, так как она занимала большой объем. Похоже, что тот терабайт, который Пилгрим обнаружил и стер на прошлой неделе, загрузила Джулиет Спринг. Но если он стер его, то как он мог объявиться снова?

– Ты должен добраться до информации.

– При каждой попытке она исчезает.

– Ты уверен, что это не глитч?

– Я пытаюсь исключить такую возможность.

Джо сосредоточенно думал.

– У тебя есть точное число байт, использованных хакером?

Пилгрим подтвердил:

– Я регистрирую. С каждым разом число увеличивается.

Джо помолчал. Интересно, действительно ли это загрузила Джулиет? Возможно, она заложила защитную программу, чтобы предотвратить уничтожение записи. Значит, что-то от Джулиет сохранилось.

Ее терабайтовая лента сообщит ему.

– Ты зафиксировал, когда впервые заметил это, Эдвин?

– Да.

– Когда это случилось?

– В прошлый понедельник.

Джулиет умерла в субботу ночью. Сравнив объем, содержащийся на терабайтовой ленте, с объемом, зарегистрированным Пилгримом, Джо надеялся разобраться. Она прогоняла содержимое ленты на «Фейнмане», закрепленном за ней терминале.

Подняв палец, Джо призвал Пилгрима подождать, выскочил из комнаты и понесся вниз. Не замечая ни Клинтона, ни системного менеджера Дейва Хотона, он стремительно прошел к дальней комнате в глубине коридора, открыл дверь и впился глазами в ряды плотно заставленных терабайтовыми накопителями металлических полок.

Одно гнездо пустовало. Терабайтовая кассета Джулиет пропала.

Раздраженная до предела, Карен убирала со стола после завтрака. Чувствовала она себя ужасно. Ей хотелось, чтобы Джо рассвирепел на нее, а вместо этого он обходился с ней бережно, как с хрустальной вазой.

«Может, я сумасшедшая», – подумала Карен.

Джек, низко склонившись над столом, увлеченно рисовал и даже не поднял глаз, когда она убрала у него из-под руки тарелку. Утром мальчик пожаловался на плохое самочувствие, и она решила подержать его дома и понаблюдать. У ребенка медленно начала подниматься температура.

– Сынок, ты доешь свой тост?

Мальчик молча обмакнул кисточку в баночку с водой, затем сунул ее в светло-зеленый квадратик в коробке с красками. Карен унесла тарелку, спустила остатки тоста в мусорное устройство и, стоя у раковины, обеспокоенно наблюдала за мальчиком. Он сидел в своем желтом джемпере и клетчатых брючках, похожий на птенца, и сосредоточенно пририсовывал кисточкой ровные штрихи к одному из своих геометрических рисунков. Кухня уже вся была увешана его картинами. Каждую следующую Карен вешала туда, куда указывал сын, и подписывала.

Карен часто задавала себе вопрос: что у него на уме? Очень любознательный малыш, с тысячью вопросов, и в этом просматривалось сходство с отцом. Совсем маленький мальчик, он уже пытался по-своему осмыслить мир. Интересно, возникнут ли у него когда-нибудь, как у Джо, безумные идеи и будет ли сын обладать решимостью отца и его непредсказуемостью.

Как ей хотелось сейчас, чтобы сестра Арлен была рядом. Никто из ее новых друзей в Англии не был ей близок настолько, чтобы она могла открыть свою душу. Карен очень мучилась от чувства вины за содеянное и страдала, подозревая измену Джо. На сегодня Карен договорилась с подругой из группы аэробики вместе поехать за покупками, а потом на ленч в Брайтон, но из-за Джека придется отказаться. А она бы не возражала против небольшой разрядки.

Внезапный металлический грохот в прихожей заставил ее подскочить, женщина в страхе завертела головой. Успокоили ее шлепнувшаяся на пол почта и удаляющиеся по дорожке шаги. Теперь она от всего вздрагивала, боялась находиться одна в доме, боялась взглянуть на дверь погреба, помня, что там было вчера, когда она подняла крышку морозильника. Карен передернула плечами и пошла забрать почту. Возле двери она вспомнила о Мюриел Аркрайт. Джо сказал, что та не поверила, будто голова была настоящей. Это и к лучшему. Карен вернулась на кухню и вскрыла адресованный ей пухлый конверт.

В нем лежали присланные из местного центра образования для взрослых бланки и несколько брошюр. Карен, отдав Джека в детский сад и освободив часть дня, решила попробовать преподавать литературу. Это заставило бы работать голову и помогло найти новых друзей.