Его вторая часть моей фразы явно не обрадовала, однако я действительно был уверен, что не разобьюсь. Лететь я сейчас вряд ли смогу из-за лёгкого стресса от падения. Ну то есть я пытаюсь поймать то самое чувство, но когда к тебе земля приближается, это сделать получается не то, чтобы сильно. Но у меня есть печать, которая активирует воздушный поток вверх, а значит достаточно просто вовремя её активировать…

— Держись, пушистый, сейчас будут перегрузки… — пробормотал я, глядя на то, как меня приближает к земле.

Вот уже я вижу камни

Вот уже трава становится чётче.

А вот…

ОЙ МЛЯТЬ, Я МОМЕНТ ПРОЗЕВАЛ!!!

Я щёлкнул слишком поздно, резко крутанувшись так, чтобы приземлиться на ноги. Говорят, тут напрягайся-не напрягайся, всё равно жопа, однако я не согласен. Когда ты ударом ломаешь стены, то даже падение на землю для тебя будет другим, так как, по сути, ты вроде как твёрже.

Но это не помешало мне сломать обе ноги, таз, позвоночник, руку и войти в землю по колено, при этом согнув колени в обратную сторону. Было бы хуже, если бы даже печати не было, а так…

А так я валяюсь на склоне холма, как инвалид, который только и может, что плеваться кровью и задыхаться из-за воткнувшихся в лёгкие рёбер. Зу-Зу повезло гораздо больше — так как его держал я, он просто укатился в сторону, после чего вскочил и… убежал срать.

А ну да, а Инал пусть здесь сдыхает переломанный, жопа пушистая…

Никому нельзя доверят…

— Тебе помочь, Юнксу? ­— склонилась надо мной Люнь.

— Я сам… — прохрипел я и закинулся двумя пилюлями. — Вот и полетали…

— Главное, что приземлились, — улыбнулась она. — И ты жив.

— Ага, более-менее…

Пришлось немного поправлять себе косточки, чтобы срослись ровно, что было неприятно, но всё было в пределах нормы. Можно сказать, что и не падал.

Но самый важный урок, который я уяснил из этого — как летать. Потому что, как по мне, это было самым главным, что значительно упростит мне работу.

Сегодня же вечером я вновь попробовал взлететь и пусть не с первой попытки, но у меня это получилось. Я не думал, что надо лететь, я не направлял тело, не делал что-то с внутренней энергией или проводил какие-то скрытые манипуляции, нет — я просто захотел. То есть как хочешь протянуть руку, ты не думаешь, что надо её протянуть или двигаешься её специально, а просто протягиваешь. Так же и здесь, я взял и полетел.

Смешно, но Люнь довольно точно описала, что нужно было сделать. Надо было взять и полететь.

Блин, я в шоке…

Забавно, что я просто как ни в чём не бывало, специально не задумываясь об этом, полетел. Как если бы встал и пошёл куда нужно, так взял и воспарил над землёй, после чего пролетел несколько метров и приземлился.

— И как далеко я смогу так улететь?

— Насколько сил хватит, — пожала плечами Люнь.

— То есть силы всё же тратятся.

— Естественно, а ты что думал?

— Да я… нет, ничего, — покачал я головой. — Ну хоть теперь дело пойдёт быстрее, и на том спасибо.

Хотя насчёт уставать — это было мягко сказано.

Во-первых, сил тратилось действительно много, и всё равно большую часть времени мне приходилось идти на своих двоих. Но здесь я подозреваю, как и с ногами — чем больше летаешь, тем больше тренируешься и выносливее становишься.

Но вот во-вторых, у меня же был Зу-Зу, а его тоже надо было везти на себе. Я даже соорудил из верёвок специальную приблуду, в которую сажал его, как ребёнка в сумку на груди и летел. Но летел с трудом, так как лишний вес есть лишний вес, пусть с каждый разом тащить его на себе становилось всё легче и легче.

Каким образом же я так поднялся тогда в небо и чуть не улетел нахрен в открытый космос, осталось для меня загадкой, покрытой мраком. Скорее всего, просто перестарался, а там уже бесконтрольно полетел куда получилось. Или я упал не потому, что озарение спустилось на голову, а банально силы кончились, как у бегуна, который дал тридцатку в спринте от медведя, а потом через сотню другую метров упал от усталости, которую даже не заметил.

Но что так, что сяк, путешествие значительно ускорилось. Теперь я делал как, взлетал на холм, после чего спускался уже на своих двоих. Иногда, если холмы стояли достаточно близко, перелетал с вершины на вершину.

Иногда это даже помогало мне преодолеть некоторые препятствия, типа расщелины, на дне которой протекала бурная река. Я просто взял и перелетел её, будто её и не было. А ведь в прошлом это вызвало бы у меня множество проблем: искать мост на ту сторону или место по уже, чтобы попытаться перемахнуть.

А тут взял и перелетел.

Да, жизнь стала однозначно веселее. С каждый днём я пролетал всё больше и больше, иногда специально летя до упора, пока уже сил не останется внутри. Благодаря этому мы продвигались значительно быстрее, минуя все труднопроходимые участки местности, а один раз и вовсе просто улетев от скорпионов, которых пусть я и мог победить, но не хотел тратить силы, так как уровень слишком мелкий у них для демонического ядра.

А потом пейзаж стал меняться.

Сколько мы были в пути, когда вдруг стали заметны первые признаки того, что Горы великанов подходят к концу? Месяц? Два? Не знаю, но что мне бросилось в глаза, так это что до этого высоких холмы, покрытые золотой травой, с каждым разом становились в высоту всё меньше и меньше. То есть ты стоял на вершине одного холма, и видел вершины следующего, так как тот был ниже.

— Мне кажется или…

— Мы подходим к границам Гор великанов? — продолжила за меня Люнь.

— Да.

— Ну… наверное, как я могу судить, — ответила она, оглядываясь. — Холмы становятся меньше.

— Вот, я о том же, мы уже видим верхушки следующих. И… — я втянул носом воздух. — Воздух сухой и тёплый. И трава здесь явно поменьше и более жухлая.

Видимо, тёплые сухие ветра несёт сюда с пустыни, а значит очень скоро будет граница биомов. Честно говоря, меня пустыня смущала. Нет, я не боялся, что мы сдохнем от жажды, когда рядом есть фляга, однако зная этот мир, вряд ли она такая же безопасная, как пустыня сахара (если пустыню сахару можно назвать безопасной). Наверняка там какие-нибудь твари опасные водятся типа огромных пустынных червей или чего-нибудь похлеще.

— Ты бывала в пустыне? ­— спросил я, подхватив Зу-Зу и полетев