на стройках коммунизма. Лично мне кажется, что поток графомании сократится на порядки: если автору придется свои потуги за свой счет оплачивать, то он трижды подумает, прежде чем опусы свои по редакциям рассылать.

— Забавный подход… но, возможно, и действенный. Однако вы говорите главным образом о русской культуре…

— Я говорю о культуре социалистической, и мне плевать, русская она, китайская или нанайская. Лично мое мнение заключается в том, что стране не нужны десятки, сотни тысяч разных искусствоведов, в три глотки жрущих за счет бюджета. То есть нам искусствоведы нужны, но особые, назовем их «искусствоведы в штатском». Которые…

— Спасибо, я уже сообразил, — громко рассмеялся Иосиф Виссарионович. А затем, продолжая улыбаться, заметил: — И тут вы правы, такие искусствоведы нам действительно нужны. Чтобы понимать, что на самом деле искусством является, а что — всего лишь подделка…

— Целью которой является оболванивание народа и подрыв социалистической морали.

Лицо Сталина сразу стало серьезным:

— И я даже знаю, о чем вы сейчас упомянули. Но давайте пока все же вернемся к вопросам космонавтики…

О космонавтике тогда договориться получилось, а Сталин, еще раз обдумав высказанные в перепалке доводы, в «Правде» высказался о том, что кое-кто, прикрываясь высоким статусом советской культуры, пытается красиво жить за народные деньги, и больше всего этим грешат «деятели культуры» малых народов, оправдывая свое откровенное бескультурье «национальным колоритом». Статья наделала много шума (в узких кругах «культурной элиты»), а последовавшее через неделю постановление «О социалистической культуре», отменяющее все надбавки к зарплате «кандидатам» и «докторам» искусствоведения — еще больше. Но сэкономленные несколько миллионов рублей в месяц были направлены не на космос или на вооружения, а на строительство домов и дворцов именно культуры, так что народ инициативу поддержал. А чуть позже людям стало вообще не до проблем «высокой культуры»: успехи СССР в покорении Олимпийских высот и космоса затмили стенания «культурной элиты».

Ну а все прочие успехи… Один лишь тоннель на Сахалин дал стране куда как больше, чем все несостоявшиеся писатели и поэты: германские вагоны-рефрижераторы ежесуточно вывозили с острова по несколько тысяч тонн мороженой рыбы. А простые вагоны — соленую селедку в бочках и банках, консервированную морскую капусту, нефть и уголь, лес и бумагу… по подсчетам Статуправления Госплана все затраты на строительства тоннеля и железной дороги в целом должны были окупиться за полтора года. А ведь это было лишь малой частью советских достижений. Как малой частью стала и железная дорога в Норильск…

Во Владивостоке было спущено на воду (и отправилось на достройку, которую предполагалось закончить к лету пятьдесят седьмого) огромное судно: сухогруз-контейнеровоз на двадцать пять тысяч тонн полезных грузов. Сам по себе кораблик был не особо выдающимся, однако в качестве двигательной установки на него был поставлен атомный реактор Африкантова электрической мощностью в тридцать мегаватт. И для него были изготовлены и три тысячи контейнеров-морозильников: на судно помещалась их тысяча, тысяча должна была где-то загружаться и перевозиться в порт отправки, а еще тысяча — разгружаться в порту доставки и отправляться потребителям груза.

Реактор мог легко все эти морозильники обеспечить электричеством. Ну а собственно морозильники делались из-за того, что возить на судне предполагалось рыбу. Новенький перуанский президент по фамилии Прадо-и-Угартече, прикинув, сколько денег его страна может получить в качестве инвестиций, подписал с Советским Союзом договор о создании нескольких совместных рыболовецкий предприятий. На которых предполагалось ежемесячно перерабатывать почти по семьдесят тысяч тонн «чилийского анчоуса», то есть хамсы — которую перуанцы и раньше ловили, но использовали в основном в качестве удобрения для полей. В «продуктовом виде» анчоус обещал дать гораздо больше прибыли, так что долго перуанский президент над предложением не раздумывал. Американцы, конечно, возражали, но как-то не особенно буйно: окончательно разо… разругаться с президентом, начавшим национализацию нефтедобычи, им не очень хотелось, да и от некоторых советских лекарств они зависели весьма сильно.

На самом деле, как выяснили сотрудники ведомства товарища Абакумова, янки запустили очень хорошо финансируемую программу по воспроизведению этих лекарств, а для этого им «исходного материала» требовалось довольно много. Энтузиазм американским фармацевтам подогревало то, что они довольно быстро смогли воспроизвести ибупрофен…

После спуска контейнеровоза на воду на стапеле был заложен кораблик уже вдвое больший, под тот же реактор, а еще под этот же Африкантовский реактор уже в Ленинграде началось строительство огромного ледокола. А под реакторы Доллежаля в Молотовске начали строиться сразу три новеньких подводных лодки. Очень непростых лодки: Челомей предложил ракеты запускать прямо из-под воды. Правда ракеты самого Челомея в лодку поместиться не могли и главным по «изподподводным ракетам» Лаврентий Павлович назначил Макеева (а «запасным» — Надирадзе, которому было предложено «доработать» под подводный старт ракету одноступенчатую твердотопливную)…

И на все это страна тратила деньги, которые честно зарабатывала своим трудом (правда Таня продолжала говорить, что иностранцев Советский Союз грабит, хотя и по иностранным же законам, так что они сами виноваты). А еще страна зарабатывала столько, что средств хватало и на кучу других грандиозных строек. Только в бассейне Амура началось строительство одиннадцати ГЭС, причем «только одиннадцати» лишь потому, что на большее проектантов не хватало. Да и то, одну ГЭС, на Сунгари, строили совместно с китайцами и по полностью китайскому проекту. А еще одну ГЭС, строящуюся «за советские деньги» в Корее, спроектировали немцы и они же делали для нее турбины и генераторы, СССР в этом проекте «только платил». Но все же не просто дарил товарищу Киму очень немаленькие деньги, эти средства Корее предоставлялись в качестве кредита (хотя и беспроцентного) с последующей оплатой «товарами народного потребления» (главным образом одеждой) в течение десяти лет…

Программа «усиленной электрификации Приамурья» была запущена после того, как на вопрос Сталина «а зачем нам это надо» Таня ответила «будем алюминий делать, лишним он не окажется».

— А из чего? Из китайского каолина?

— Из австралийских бокситов, в Австралии их море.

— И вы думаете, что австралийцы их нам продадут?

— Причем очень дешево. Я-то про Австралию очень много интересного знаю. Там сейчас вроде чуть меньше десяти миллионов человек проживает, и каждый с радостью отвалит нам по полсотни долларов.

— С чего бы это?

— Я же сказала: про Австралию я знаю всё. В Австралии из местной фауны не ядовитые, пожалуй, только собаки динго и кенгуру, причем кенгуру даже не все. Я начну выпуск эффективных противоядий от всей австралийской гадости — и они их будут с радостью покупать. А раз уж мы в качестве оплаты будем брать исключительно бокситы… пару долларов за тонну они сочтут очень даже неплохой ценой. Можно будет, думаю, и еще поторговаться, но зачем изображать из себя крохоборов? Проще цены на препараты молча поднять…

— И когда мы сможем начать производство этих… препаратов?

— Летом пятьдесят седьмого начнем массовый выпуск противоядия от пауков и от морских гадов. К зиме — противоядия от змей… нам же всего-то пару миллионов тонн сырья потребуется, так что пока хватит.

— Таня, — несколько встревожено поинтересовался Иосиф Виссарионович, — а вы не думаете, что…

— Никто на Западе еще лет сто их воспроизвести не сможет.

— Я другое хотел спросить: ведь эти препараты спасают жизни людей…

— С капиталистами нужно взаимодействовать исключительно по капиталистической системе. Есть деньги — живи, нет — сдохни, никто плакать не будет.

— Мне кажется, что это…

— Это — единственно верная форма взаимодействия с ними. Примером является Германия: за нынешний год с Запада в ГДР перебежало чуть больше миллиона человек. Товарищ Ульбрихт готовит новый закон, с шестидесятого года больше немцев из Западной Германии он принимать не будет — но если эта Западная Германия возжелает воссоединиться…

— Западная Германия оккупирована американцами и британцами, они возжелать ничего не смогут.

— Если возжелает народ, то… то я знаю, как угнетенному германскому народу помочь скинуть ярмо оккупации. Нет, воевать нам не придется, немцы сами справятся. Но — чуть попозже, нам тоже надо еще многое сделать.

— Вы думаете, что американцев можно уговорить?

— У товарища Хонеккера есть хорошо мотивированные и неплохо подготовленные сотрудники, я просто… как это принято говорить, покажу им пару приемов? Если очень понадобится, то покажу. Но в любом случае лет через десять Германия будет едина. И будет она социалистическая…

Глава 36

В самом конце пятьдесят шестого