Которая сейчас вовсю полыхала и была наполовину разворочена мощным взрывом.

– Какого… – протянул Мао.

И тотчас же воздух разорвал вой налетающих снарядов.

Без лишних команд дружно рухнули на палубу там же, где и стояли, только Кэрол китайцу пришлось укладывать принудительно, пока она непонимающе хлопала глазами.

Громыхнули несколько взрывов – три вроде бы. Два подняли внушительные фонтаны около правого борта корабля, а вот третий угодил в корму, отчего «Арктик» начал хоть и понемногу, но отчётливо крениться на левый борт.

– Хана нашей лодке, – флегматично заметил Мао, поднимая голову и глядя на полыхающую рубку. – Или нам хана, если попробуем до неё добежать.

– А что насчёт этого? – на удивление первой нашлась Фрост, указав на стоящий на палубе вертолёт.

– «Белл», – прищурился Датч. – Вперёд!

– Твою мать, – я вскочил и рванул следом за здоровяком. – Ты это серьёзно?

– Более чем!

Вертолёт был старенький, лёгкий, но проверенный временем.

В кабине обнаружились и два его пилота в новеньком камуфляже и дырками в шлемах.

– Кровью тут всё заляпали… – буркнул Датч, открывая дверцу вертушки, выбрасывая труп на палубу и садясь на его место. – А мы теперь ещё и размазали… Сначала заляпали, а потом размазали…

– Живым надо уступать, – пробормотал я себе под нос, тоже открывая переднюю дверцу и скидывая с сиденья труп.

Уселся в кресло, захлопнул дверцу, положил автомат поперёк колен и затравленно посмотрел на целую кучу переключателей и тумблеров в кабине вертолёта.

– Ты хоть знаешь, как её заводить? – с подозрением осведомился я у здоровяка.

– А то, – Датч, похоже, действительно знал, что делал. По крайней мере, щёлкал переключателями и что-то врубал вполне уверенно. – Вождение наиболее массовой техники вероятного противника… Базовый курс обучения…

На задние сиденья залезли Мао и Кэрол. Девушка нервно вцепилась в спинку моего кресла перед собой, а вот китаец хладнокровно пристегнулся и вскинул винтовку стволом вверх.

– Датч, а ты точно уве…

– Абсолютно!

Заревел мотор вертолёта, и несущий винт начал раскручиваться. Вой взлетающей вертушки перекрыл звук летящих снарядов, поэтому новая порция взрыва оказалась для нас довольно внезапной.

И что особо неприятно, из трёх на этот раз в корабль попали целых два снаряда, причём легли ближе к центру «Арктика». Ещё немного, и мы бы…

– Держитесь за задницы, дамы и господа, – ухмыльнулся Датч, вцепляясь в рукоять управления. – Поехали!

Ещё один взрыв – и корабль уже отчётливо начинает крениться на левый борт. Лыжное шасси вертушки начало со скрежетом скользить по палубе, и «Белл» начал понемногу скользить к борту…

Я витиевато выругался по-русски, Кэрол на всякий случай заорала, Мао со скучающим выражением на лице завыл ей в унисон. Датч же расхохотался и поднял скользящий по палубе вертолёт в воздух, заложил вираж вокруг полыхающей кормы и направил «Белл» вперёд, постепенно набирая высоту.

Здоровяк нацепил висящие рядом с креслом наушники. Я повертел головой, нашёл вторую пару и последовал примеру капитана «Фрейи».

Дельная мысль. А то перекрикивать рёв работающего вертолётного движка – то ещё занятие.

– Куда мы летим? Катер ведь в другой стороне! – крикнул я.

– А куда мы там сядем-то? – резонно заметил Датч. – Тут в полудюжине миль есть небольшой остров – сядем там и будем ждать «Фрейю».

– У нас из отпуска вышли телепаты? Как они нас найдут?

– На крайний случай у меня с собой есть аварийный радиомаяк.

– Ты не говорил!

– А ты и не спрашивал!

Позади нас тонул горящий «Арктик Санрайз», унося с собой на дно очень много тайн… Даже его гибель и то оказалась окутана неясностью – кто же расстрелял корабль из пушек? Кому это было нужно? Уж явно не каким-нибудь пиратам – они предпочитают захватывать груз, а не топить его.

Скульптор, «джейсоны», кровавые ритуалы и богини… «Арктик» задал намного больше вопросов, чем дал ответов, и нужного мне среди них не было. И единственная, кто может пролить хоть немного света на произошедшее, – это некая Кэролайн Фрост…

Я скользнул рассеянным взглядом по приборной панели, скупо освещённой в темноте… И неожиданно зацепился за беспрерывно крутящийся компас.

– Датч, это что?

– Где?

– Да вот же! Разве это…

Огоньки внутри кабины вертушки начали в хаотическом порядке гаснуть и зажигаться, надрывно взвыла система аварийного оповещения, а «Белл» затрясся в воздухе.

– Что происходит? – проорал я, вцепляясь в ручку над дверью.

– Не знаю! – крикнул мне в ответ Датч, отчаянно пытаясь выровнять машину.

Где-то внизу под нами мелькнуло и начало усиливаться синевато-зелёное мертвенное свечение.

Над поверхностью моря словно бы сам по себе плыл зеленоватый туман, растянувшись огромным многокилометровым облаком, а в его глубине светилось и пульсировало… Нечто.

Призрачные танцы неведомого сияния складывались в очертание чего-то… Чего-то. Чего-то смутно знакомого, но всё-таки непонятного.

В воздухе раздался оглушительный грохот артиллерийского залпа, и на мгновение призрачный туман рассеялся в самом своём центре. А там, освещённый выглянувшей из-за облаков луной…

Там, по морю, скользил огромный корабль, чьи полупрозрачные очертания беспрерывно размывались, раздваивались и наслаивались друг на друга. Полторы сотни метров в длину, стремительные обводы, наводящие на мысли о беспощадном океанском хищнике-одиночке. Три старомодные трёхорудийные башни – одна в носу, две на корме.

Корабль двигался легко, а из его единственной дымовой трубы не вырывалось ни облачка, ни языка пламени.

Вертолёт, управляемый яростно ругающимся сразу на нескольких языках Датчем, резко провалился вниз и начал стремительно уходить прочь от непонятного корабля. Мы стремительно теряли высоту, в отчаянии выла система предупреждения, а впереди в море вырастали тёмные очертания небольшого островка.

И перед тем как почти неуправляемый «белл» с заглохшим двигателем рухнул вниз – в заросли мангровых деревьев, – я с некоторым отстранением успел подумать… Успел подумать о довольно безумном и нелепом.

Что самое последнее, что я ожидал увидеть на крыше носовой орудийной башни странного корабля, так это белого паука нацистской свастики.

Вокруг меня сейчас лежала апокалиптическая панорама засыпанного песком современного города. Небоскрёбы, зияющие чёрными провалами выбитых глазниц. Брошенные и занесённые почти по крышу машины. Покосившиеся электростолбы, на чьих проводах висели скелеты в полуистлевшей форме.