— Врач говорит, что порвана вращательная манжета плечевого сустава. Ему предстоит операция, но доктор уверен, что все хорошо восстановится. Но ты сама его скоро сможешь обо всем расспросить.

Я вопросительно посмотрела на Бруно. Он улыбнулся.

— Его попросили возглавить здешнюю семинарию в звании епископа Маттео де Лука. Мама вне себя от счастья.

— Вот это да! Здорово. Я слышала, что архиепископа Фуэнтеса собираются сделать кардиналом, но назначение епископом в рабочем порядке — это ведь не так уж типично, верно?

Бруно кивнул.

— Это очень нетипично. Но в Ватикане предположили, что если и произойдет очередное демоническое событие, то, скорее всего, оно случится здесь — как остаточный подземный толчок после сильного землетрясения. К тому же до сих пор еще не найдены все пациенты тюремной больницы, которые могли быть одержимы бесами. Кроме того, пока у Матти будет заживать рука после операции, ему так или иначе придется заниматься бумажной, кабинетной работой.

Все сказанное Бруно было правдой. Я перевела взгляд на подарок, который он держал в руках.

— А твой подарок не у меня, — сказала я. — Я его отправила в Нью-Йорк, чтобы ты его получил дома у мамы. — Но тут я поняла, что ошибаюсь. — Погоди-ка, кое-что у меня есть для тебя. — Я сунула руку в карман и нашла предмет, который мне передала Алекс. — Подарок без упаковки, но я хочу, чтобы он был у тебя, потому что ты сказал, что тебе нужно подумать.

Я вложила в руку Бруно, затянутую в перчатку, мешочек из мягкой кожи, из горловины которого тянулась серебряная цепочка.

— Что это? — спросил Бруно, с любопытством глядя на меня.

— Амулет, защищающий от сиренских чар. Теперь, что бы ты ни решил, это будет только твое решение. — Я прикоснулась к другой руке Бруно. — И только мое. Амулет настроен на меня. По моей просьбе его изготовила штатная колдунья из полицейского управления, где работает Алекс, а королевская волшебница его одобрила.

Бруно смутился, но я не дала ему возможности отказаться. Я надела цепочку ему на шею и прижалась губами к его губам. Поцелуй получился долгим, и у меня по спине побежали мурашки, никак не связанные с ледяным северным ветром.

— Я не хочу, чтобы тебе пришлось сомневаться в себе. Через несколько дней амулет начнет действовать, и тогда мы поговорим.

С этими словами я взяла из рук Бруно его подарок и с теплой улыбкой сделала шаг назад.

Бруно приподнял маленький кожаный мешочек, вышитый серебряной нитью, и уставился на него с нескрываемой тревогой. В этот миг я услышала позади него знакомый голос:

— Эй, я узнаю этот амулет. У меня точно такой же. Жаль, что он не действует против крутых длинноногих блондинок.

По подъездной дорожке шагал Крид. Он тоже был с подарком.

— Так… Ну, что это такое, ребята? Сами мне говорите, чтобы я подарки для вас отправила почтой, а теперь я выгляжу, как скряга, поскупившаяся на подарки.

— Веселого Рождества, Сел. Видимо, у нас с де Лука возникла одна и та же мысль, поскольку я к тебе тоже заскочил на пути в аэропорт.

Крид наклонился и запечатлел на моих губах нежный поцелуй. Бруно негромко, но отчетливо зарычал.

— Я вернусь через пару недель. Так что ты тут к ней не очень-то пристраивайся.

Крид обернулся и одарил Бруно взглядом, в котором читался вызов:

— Это марафон, а не спринт. Я не спешу. Конечно, — произнес он примирительно, с лукавой улыбкой, и подмигнул Бруно, — это вовсе не значит, что я не воспользуюсь преимуществом, если ты провалишь свою работу. — Он посмотрел на часы и тихонько выругался. — Кстати, о работе… Ты меня не прихватишь в аэропорт? Мне нужно кое-что обсудить с тобой, а если я прямо сейчас не уеду, я опоздаю на рейс.

Бруно тоже посмотрел на часы.

— Черт! Уже едва успеваю… Прости, Сели. Мне правда пора. Поздравь от меня твою бабушку с Рождеством. Береги себя.

Он торопливо чмокнул меня в одну щеку, а Крид — в другую. Я проводила их взглядом. Они подошли к машинам и принялись перекладывать багаж Крида из одного такси в другое. Я чувствовала, что не хочу терять ни одного из них. Но сохранить их обоих я не могла. Это было бы нечестно по отношению ко всем нам.

Я медленно открыла дверь и вдохнула ароматы жарящейся индейки и яблочного пирога. Но, не успев войти, я услышала, что подъезжает еще одна машина. Обернувшись, я увидела знакомый автомобиль. А я опасалась, что его хозяйка не успеет вовремя. Мой дом постепенно превращался в филиал вокзала Гранд Сентрал.

А я это очень люблю.

Из машины выскочила Дона, радостно вскрикнула и побежала по усыпанной снегом дорожке. Она крепко обняла меня, постаравшись не задеть подарочные коробки у меня в руках.

— Веселого Рождества!

Открылась пассажирская дверца. Вышла Эмма с огромным количеством подарков.

Дона вбежала в гостиную и радостно обняла мою бабушку. Она уже много лет встречала Рождество со мной и бабушкой, потому что большая часть ее родни — буддисты. Именно поэтому сегодня у нас в гостях не было Ань. Эмма подошла ко мне. Я бережно обняла ее и тихо спросила:

— Как дела у Кевина и Эми?

От меня не укрылась тревога в ее глазах, когда она ответила:

— Кевин вернулся на работу в университет, но у него еще не прошел посттравматический стресс, и мы пока не знаем, как ему помочь. Время от времени у него возникают панические атаки — казалось бы, без видимых причин. Один сотрудник предложил использовать служебную собаку — одну из тех пород, которые чувствительны к демонической энергии. Нечто вроде Цербера. — Эми вздохнула. — У Эми состояние пока что отстраненное. Думаю, одержимость почти прошла, но я-то знаю, что ей приходится переживать. Она далеко не сразу начнет чувствовать себя нормально. — Эми с нескрываемой радостью улыбнулась. — Спасибо тебе, что ты их пригласила. Я понимаю: ты все еще не до конца простила их, но я точно знаю, что они тебе очень благодарны за приглашение. Отец, может быть, заедет позже.

— Рождество — время прощать. По крайней мере, так мне сказали. — Я заставила себя улыбнуться.

Может быть, я так и не сумею до конца простить предательство Кевину и Уоррену, но постараюсь. Ради Эммы. И ради нашего общего прошлого.

— Ух ты! Сколько у тебя гостей!

Эмма улыбнулась шире, когда подошла моя бабушка и потрепала ее по щеке.

Эмма подошла к дивану и села.

— Жаль, но я очень быстро устаю. — Она вздохнула. — Это из-за лекарств. Они меня успокаивают, но при этом вгоняют в сон.

Дона погладила руку Эммы.

— Главное, ты начала выбираться на люди. Мы сегодня никуда не спешим, подружка. Сегодня день, когда не о чем тревожиться.

Она посмотрела на елку и вдруг опустилась на колени. Я только теперь заметила, что на ней красно-белый велюровый брючный костюм. «Не сказывается ли дурное влияние Дотти?» — подумала я, но была вынуждена признать, что на Доне и велюровый костюм смотрелся ослепительно. В нем она выглядела очень загорелой и подтянутой миссис Клаус.