и все киевлене града Киева, думу думаите да не продумаитесь! Отдавать ли нам жену Михаилову или не отдавать? А тепере у нас в Киеве силних богатыреи не случилось, и некому выехать против силы Кощевой и супротив |125| царя Кощея неверново! А Михаило приедет с поля, станет побивать князеи и бояр и всех киевлен!» Взговорят:5 «Свет государь, князь киевскии! Доселева в Киеве граде же[ны] Михаиловы не бывало, и царь Кощеи под Киев град не прихаживал, и Киева града не осаживал накрепъко, и тебе, государь, такои кручины не бывало: отдадим жену Михаилову, и царь Кощеи от Киева прочь поидет! А Михаилу дадим выбрать в Киеве граде, где он похощет, тут и возьмет: у князя, или у боярина, или у купецкого человека возмет — и ему такова же жена будет».

«Сказание» о Михаиле Потоке.

Лист 10 сборника БАН, 28.6.41 (№ 41 наст. изд.).

А того не ведают, что Михаило бьется с царем Кощеем и сь ево силои. Бился три дни. А в то время жена ево преставилась. И побил Михаило |135| всю силу Кощееву, едва царь Кощеи толко сам третеи ушел.

И едет Михаило ис поля на свои богатырскои двор. И встретили ево люди дворовые среди двора, и сказывают ему, что де «жена твоя, Лебедь Белая, преставилась». И тут Михаило вельми закручинился, что де не встречает ево Лебедь Белая, за руки не принимает. Идет Михаило во отхожую |140| горницу, где жена ево лежит во гробе мерътва и покрыта камкою белою. И Михаило взговорит таково слово: «Прости, свет мои, Лебедь Белая Авдотья Лиховидовна! Помню я, что у нас с тобою было заправанось и [молвено]: кто у нас наперед умрет, а кто останетца, — и тому в могилу живому лечь».

|145| И велел Михаило могилу копать широку и глубоку и гробницу выкладывать каменную, чтоб было лечь двум человекам и сидить и стоять свободно.

И зовет Михаило на п[о]гребение князеи и бояр, и зовет князя Владимера киевскаго Всеславьевича, и владыку черниговского, и весь Киев |150| град. И сьехались на погребение. И почал Михаило жену свою во гроб клась, и сам с нею ложитца во гроб. И тут взговорят все князи и бояра и все киевлене: «Нигде того не слыхано, чтоб живыя ложились во гроб с мертвыми. А ты, Михаило, жив не ложись сам во гроб с мертвою женою своею! Или у нас в Киеве людеи нет, таких красных не выбереш? Захотел |155| бы и боярыню взял, или девку посатцкую, — и тебе такова же [жена] была». И Михаило ответ держит: «Знаите всяк себя, указываите дома; закопываите гробницу, не мешкавшы». И князь Владимер взговорит таково слово: «Накладываите досками дубовыми и засыпаите песками желтыми, над гробницею поставте сторожи крепкие: как Михаилу скучится, |160| станет крычать громким гласом, — и вы раскопываите Михаилу на волнеи свет». И те все по домам разехались.

И Михаило лежит с нею, з женою мертвою, день до вечера. И как будет в полунощи, ажно пришла к нему в гробнице змея лютая и гробницу прогрызла, и пустила в гробницу двух змеенков, детей своих, и змеенки |165| почали ссать жену ево, Лебедь Белую, за груди. И Михаило ухватил змеенков, и хотел разорвать их надвое. Ажно провещится ему змея лютая человеческим гласом: «Михаило де Поток Ивановичь! Не рви моих змеенков маленких, я тебе принесу живои воды». И Михаило ответ дает: «Поди ты, змея лютая, принеси живои воды. И тогда я спущу детеи твоих». |170| И пошла змея лютая, и принесла ему живои воды. И Михаило почал змеенков рвать надвое, и помазал живою водою, — ажно они ожили. И потом помазал свою мертвую жену, Лебедь Белую, — жена ево бутто от сна пробудилась. И тут Михаило засвистал громким богатырским голосом, и почели ево сторожи разкопывать. И берут ево за белые руки, а он ведет за |175| собою жену свою, Лебедь Белую, за руку. И тут все киевлене подивились, что была мертва жена Михаилова, а Михаило оживил ея. И пошед в дом свои, и стал с нею Михаило жить любезно, лутче старово. И жил с нею равно пять лет. А товарищи ево еще не бывали в Киев град.

И стал Михаило в чистое поле ездить тешитца равно на пять месяцов. |180| А без него пришел под Киев град царь Кощеи Золотои Орды, а силы с ним 100 тысящь. И Киев град осадил накрепко, и посылает в Киев град ко князю Владимеру Всеславьевичю: «Даи мне жену Михаилову, и я от Киева прочь поиду; ежели ты не отдаш мне жены Михаиловы, и я твои Киев град осажу накрепко, и огнем пожгу, и мужиков всех в Киеве вырублю, |185| а жен и детеи в полон возму. Самому тебе не спущу!» И князь Владимер взговорит таково слово: «Ои еси вы, князи и бояра и все киевлене, думаите думу накрепко! Отдавать ли нам жену Михаилову или не отдавать?» Князи и бояра и все киевлене придумали: «Отдадим мы жену Михаилову!» И отдавше царю Кощею неверному. И царь Кощеи |190| берет за белые руки, и повел ея в свои бел шатер, а сам от Киева прочь пошел. Ажно приехал ис чистово поля Михаило Поток Ивановичь в Киев град на свои богатырскои двор, и встречают ево люди дворовые, и сказывают, что де «отдали жену твою, Лебедь Белую, киевлене царю Кощею неверному». И тут Михаило закручинилъся. Не слезая с своего добраго |195| коня, и поехал по граду Киеву, и закрычал громким гласом: «Ои еси вы, собаки мужики киевлене безверные! Почто вы отдали жену мою крещеную царю Кощею неверъному? Управлюся я с вами апосле!» Мужики ис Киева разбежались.

И царь Кощеи от Киева отшел равно тритцат днеи. И Михаило Поток |200| Ивановичь догонил ево в три часа; ажно царь Кощеи на стану стоит з женою ево, Лебедью Белою, опочик держит. Михаило Поток Ивановичь едет прямо к белу шатру.6 И увидела ево Лебедь Белая, и встречает ево из бела шатра, а сама взговорит таково слово: «Свет государь, Михаило Поток Ивановичь! Рада я, что я тебя увидела; не хощу жить у царя Кощея неверново |205| в Золотои Орде, а хощу жить в Киеве граде у богатыря святорусково. Изволь меня взять к себе по прежнему!» И стала подносить