— Знаю, я ее вижу.

— Акула! Акула! Поднимайся! — продолжал кричать Герман, приметив плавник трехметрового людоеда, который быстро шел прямиком на занятого целительной процедурой Карло.

К счастью, в этот момент хищница повела себя как-то странно: начала взбивать хвостом воду, словно вызывая противника на бой. Карло поднял глаза и увидел, что акула нацелилась как раз на его ногу. Могучей рукой многоопытного альпиниста он подтянулся на леере кверху, другой рукой взялся за бортовую связку и вскочил на палубу. Стоявшие на корме ребята определили, что всего лишь один акулий корпус, или, что то же самое, одна секунда, отделял нашего товарища от ампутации ступни.

А уже вблизи берегов Африки сам Герман без моего ведома пошел на непростительный риск. Все, кроме рулевых, воздав должное вкусным корифенам, забрались подремать в тенистые рубки, а Герман натянул гидрокостюм, надел маску и обвязался длинным страховочным концом, решив поснимать смешанную компанию, которая следовала за нами в кильватере. Белоперые акулы и прочие рыбы подплыли к нему и начали вертеться перед камерой. Некоторые из них до того привыкли к нам, что Тору брал с собой во время купания мешочек с мелкими кусочками рыбы и кормил их из рук. Плескаясь в одиночестве на изрядном расстоянии от ладьи, Герман заметил в глубине крупного людоеда. Акула, в свою очередь, заметила его и двинулась вверх, описывая плавные круги. Герману приходилось снимать акул как в своем родном Карибском море, так и в большинстве других морей нашей планеты, где водятся эти хищницы, и он давно научился определять, с какими намерениями они направляются к человеку. Предельно осторожно он стал подтягиваться к ладье. Большинство ребят дремали в рубках, а Эйч Пи и Рашад обменивались шутками на мостике, не подозревая, что в это время происходит в океане за их спиной. Акула по спирали поднималась к Герману, Герман, перехватываясь по веревке, приближался к «Тигрису». И некому помочь ему, выбирая веревку с другого конца. Одно неосторожное движение или резкий звук — и акула устремилась бы в атаку. Она была совсем близко, когда он ухватился за правое рулевое весло и влез на палубу. Несколько дней после этого нелепого приключения Герман ходил бледный, молчаливый, удрученный, коря себя и огрызаясь на других. Акула акуле рознь...

Среди добровольных обитателей открытого аквариума под «Тигрисом» были элагаты и спинороги — два вида, с которыми мы не встречались в прежних океанских экспедициях. Англичане называют быстрого, как ракета, стройного красавца элагата радужным бегуном, и его окраска вполне оправдывает такое прозвище. Две голубые и две желтые продольные полосы, чередуясь на боках, отделяют серебристое брюхо от ярко-синей спины; хвостовой плавник — золотисто-желтый. Обычная длина элагата — около полуметра, мясо очень вкусное, напоминает и скумбрию, и пеламиду. Подчас эти рыбы собирались около ладьи в таком количестве, что был случай, когда я предложил Асбьёрну угомониться после того, как он за несколько минут выловил более десятка элагатов. Мы не раз видели элагатов в обществе акул. Смотришь, рядом с «Тигрисом» идет здоровенная, в рост человека, хищница, а по бокам ее — два элагата, да так близко, словно их к ней приклеили.

А спинорога я бы назвал комиком морей. И вид у него неуклюжий, и плавает как-то потешно; ему бы не в океане жить, а в банке с водой. Правда, специалисты по биологии моря считают спинорогов в основном мелководными рыбами, обитателями рифов, однако не все спипороги отвечают этой характеристики. Мы встретились с ними в открытом океане, где глубины достигали трех тысяч метров.

Первое знакомство началось с того, что мы приметили нечто вроде пузыря, описывающего петли на поверхности воды. На самом деле это был круглый белый рот небольшой дородной пятнистой рыбы. Коротышка с высоким телом плыла очень забавным способом, синхронно помахивая похожими на занавески спинным и анальным плавниками, словно расположенными в вертикальной плоскости крыльями. Если «Тигрис» при хорошем ветре прибавлял скорость, этим чудакам было трудно поспевать за ладьей, и в своем старании не отстать от нас они подчас заваливались на бок, будто пьянчужки. Семейство спинорогов включает около тридцати видов, и среди них есть ядовитые, так что мы воздерживались от употребления в пищу тех двух видов, которые шли с нами. В итоге их численность неимоверно возросла к тому времени, когда мы приблизились к берегам Африки. Ковыляя под днищем и около борта, они состязались с морскими зайцами в кормежке на нашем подводном лугу. Когда «Тигриса» качало на высокой волне, случалось, что спинорог, не желая выпустить лакомую травинку, вместе с ней оказывался на воздухе. Шлепнется навзничь в воду, перевернется усилием плавников и опять спешит на пастбище.

Самый крупный из пойманных нами спинорогов насчитывал в длину сорок два сантиметра, но большинство было величиной с ладонь. Они умели управлять своей окраской: выловишь спинорога — по всему телу наливаются яркой синью обычно едва заметные пятна. Но главное свойство этой рыбы (отсюда ее название) — способность маневрировать шипами на спине и на брюхе. Тело спинорога покрыто костными чешуями, а перед мягким спинным плавником помещаются две, иногда три длинные колючки. Передний шип, самый длинный, запирается второй колючкой в вертикальном положении, и это позволяет рыбе надежно зацепиться в коралловом убежище. Сколько мы ни старались, не могли его согнуть. А стронешь служащую курком вторую колючку — сразу механизм выключается, и шип ложится на спину. Естественно, сама рыба управляет этим остроумным устройством изнутри. Спинороги тоже безбоязненно ходили рядом с акулами, будто знали, что тем не улыбается заполучить в глотку такой подарок.

Перед носом ладьи и под днищем плавали полосатые лоцманы. Правда, их было куда меньше, чем в Тихом океане, — может быть, потому что мы редко вылавливали крупных акул, которых они обычно сопровождают. Однажды мы приметили полутораметровую акулу с эскортом из шести лоцманов. Стали вытаскивать ее на палубу и с удивлением увидели, что не шесть, а два десятка лоцманов вьются около хвоста своей повелительницы, словно вознамерились последовать за ней. Карло оставил акулу лежать на борту, и нашим глазам представилось неожиданное зрелище: два лоцмана затеяли какой-то диковинный изящный танец у свешанного в воду акульего хвоста. Одинаковой величины, но разной окраски: одни — зеленовато-желтый с бурыми поперечными полосами, другой — голубоватый в темно-коричневую полоску, они, держась бок о бок, исполняли свои на так согласованно, словно были связаны друг с другом.

Странно, бывало, проснуться среди ночи оттого, что кто-то сморкался так энергично, что будил даже тех, кого не беспокоил самый громкий храп. Сядешь, выглянешь в дверной проем и видишь в лунном свете нечто вроде огромного лакированного ботинка, но с широким дыхалом, по которому нетрудно определить, что рядом с твоим ложем всплыл самый настоящий кит. Одно дело дивиться на китообразных в разных там маринариумах, совсем другое — пробудиться от сна бок о бок с водным млекопитающим в его родной стихии. Не в пример полицейским катерам, которые вторгались в рубку, сотрясая весь наш кораблик с его такелажем, могучие киты ни разу не задели камышовые бунты, даже в самую темную ночь не столкнулись с «Тигрисом», хотя нередко всплывали на расстоянии вытянутой руки от борта или проходили под ладьей. Обычно нас навещали дельфины с покатой спиной и низким спинным плавником, но встречались и куда более крупные представители китообразных, с почти прямой спиной.