– Да уж, мысль неудачная, – ухмыльнулся Калеб. – Я бы, наверное, не смог жить без эмоций. А вообще любопытно было узнать о других колониях и их культуре. К тому же Рен запросто может надрать мне зад. Это так… заводит.

– Ну еще бы, – широко улыбнулась Майра.

Калеб отчаянно покраснел и тревожно взглянул на Майру:

– То есть ты не расстроена?

Майра нежно взяла его за руку.

– Ни капельки. Я, наоборот, очень рада за тебя…

За вас обоих.

– Потому что у тебя есть Аэро?

Теперь уже покраснела Майра.

– Потому что у меня есть Аэро.

Возвращаясь к себе, Майра с удивлением отметила, что сердце не болит, как прежде. Оно больше не терзалось, как после разрыва с Калебом – еще дома, когда ее осудили, когда ее бросили друзья. Даже напротив, впервые за много лет сердце словно полностью исцелилось от ран. Майра чувствовала, что все идет так, как должно идти.

Она радовалась за Калеба и за себя. Ушло чувство вины, терзавшее ее с тех пор, как она надела Маяк и впервые ощутила связь с Аэро. Калеб больше не нуждался в ней, да и если совсем уж по правде – правде, которую оба они отрицали с тех пор, как начали встречаться, – они друг другу не подходили. Друзьями они были идеальными, но как пара долго вместе не продержались бы.

Особенно пока у Майры на руке Маяк.

Снаружи она заметила, как Аэро возится с движком катера: он многому у нее научился. Тут к нему подошла Рен и застенчиво пробормотала что-то о Калебе. «Сговорились», – с улыбкой догадалась Майра. Улыбалась она потому, что Маяк передал чувства Аэро: он тоже порадовался за Калеба с Рен, а еще – со свойственной ему твердостью – укрепился в чувствах к ней.

«Я люблю тебя, Майра, – мысленно произнес он. – Всегда любил».

Оружейник, которого в миру звали Возиус, стремительно шел по коридору. Вот он запустил маленькую руку в складки мантии. Рукава, к слову, были слишком длинные и болтались, скрывая запястья. Их следовало подшить, но это дело почему-то всегда опускалось в самый конец длинного списка. Оружейник достал устройство и взглянул на него, чтобы удостовериться в своих подозрениях: оно мерцало. Удовлетворенно кивнув, брат снова спрятал прибор и пошел дальше.

Дверь была открыта, но он все равно постучался. Дома, в Тринадцатом ковчеге, они с сестрой делили спальню в крохотной квартирке, с тех пор, казалось, прошла целая жизнь, и, вступив в Орден, Возиус должен был отречься от родных, однако то и дело нарушал обет…

– Возиус! – воскликнула Майра, бросаясь к нему. – Сто лет тебя не видела.

На ней была багряная курточка с вышитым изображением Уробороса, над которой красовалась надпись:

ПРЕЗИДЕНТ ОБЪЕДИНЕННЫХ КОВЧЕГОВ

– Меня теперь не так зовут, – недовольно напомнил оружейник и еще сильнее огорчился, когда Майра потрепала его по обритой голове.

Она только что приняла душ и собиралась на очередное заседание совета – забот в последнее время хватало всем, не только оружейникам. Время, свободное от бесконечных совещаний и наблюдения за тем, как идет перезаселение планеты, Майра проводила с Аэро… или спала без задних ног.

– Ну, если вы настаиваете, брат, – с нарочитым почтением ответила Майра. – Вот только твоих волос мне не хватает. У Аэро они и то длиннее, – добавила она, натягивая матерчатые тапочки.

– Мы с назваными братьями и сестрами служим нашей священной науке, – низко кланяясь, ответил оружейник. – Бритье головы – это практично, к тому же уберегает от греха тщеславия. Попробуй как-нибудь.

Сказав это, он невольно улыбнулся. И хотя привязанность к родственникам порицалась, он по-прежнему питал к сестре родственные чувства.

Майра провела рукой по торчащим во все стороны непокорным кудряшками.

– Нет уж, благодарю покорно, – скорчила она гримасу, которую сменило выражение грусти. – Они – последнее, что напоминает о ней…

Возиус не ответил, но тоже подумал о матери. Он совсем не помнил ее, ведь она погибла, рожая его… По крайней мере, так он думал, пока недавно не узнал всей правды. Мать Майры и Возиуса убил отец Флавий – за то, что задавала вопросы о Маяке.

Возиус-оружейник наконец вспомнил, зачем же, собственно, пришел. «И почему Майра всегда отвлекает меня от дел?» – подумал он и поспешно достал прибор, при виде которого глаза у Майры округлились.

– Во имя Оракула, это то, о чем я думаю?

– Да, пульт управления твоим зондом, – подтвердил оружейник. Лампочка на пульте мерцала зеленым светом, но не ровно, как была изначально запрограммирована, а с неравными промежутками. – Это началось с час назад. Я запрограммировал Ноя, чтобы он сообщил, если что-то случится.

Майра присмотрелась к пульту.

– Как-то странно мигает… С интервалами, короткими и длинными. – Она озадаченно взглянула на братишку. – Что бы это значило? Может, сломался? Аккумулятор испортился?

Возиус покачал головой, сверкнув бритой макушкой в свете автоматических огней.

– Я сначала тоже так решил, но потом проверил аккумулятор и посовещался с братьями и сестрами. Прибор работает отлично, и Орден думает, что он принимает чей-то сигнал. Тот, кто его посылает, и запрограммировал такую последовательность миганий.

– Внешний сигнал, значит? – произнесла Майра, глядя на лампочку, а потом на Возиуса. – От кого? Святое Море, говори уже!

– Мы думаем, это некий шифр, – ответил братишка, показав на пульт. – Я не смог выявить математическую последовательность, зато мои братья и сестры сразу его распознали. Это древний сигнальный язык из эпохи до Конца. Называется «азбука Морзе».

– О чем говорится в сообщении? – нетерпеливо спросила Майра.

– Нам передают не слова.

– А что? – нахмурилась Майра.

– Числа.

– Числа? – Майра смущенно посмотрела на мигающую лампочку. – Какие еще числа?

– Я точно не уверен, но, похоже, это координаты.

Из складок мантии Возиус достал планшет.

– Я загрузил координаты в Ноя, и он выдал место на карте. Это на берегу, недалеко отсюда. Место раньше называлось… – Возиус увеличил изображение, чтобы прочесть надпись, – полуостров Кейп-Код.

– Папа, – резко выдохнула Майра.

* * *

Аэро вел транспортник, а Рен сидела в кресле второго пилота. Оружейник, которого в миру звали Возиус, смотрел, как внизу проносится размытыми пятнами пейзаж. Он плотнее прижался к иллюминатору, ему по-прежнему нравилось летать, хотя из Кузни в последнее время выбираться удавалось нечасто. Рядом на сиденье устроились Майра и Калеб. Все молчали, однако от напряжения, царившего в салоне, воздух чуть не гудел. Все понимали, насколько важна эта поездка. Кроме членов Ордена, профессора Дивинуса и Ноя, никому о ней не сказали… на всякий случай.