— Что это? — Джейми нагнулся поднять кошелек.

— Кое-кто из нас не валялся на солнышке целый день, не терял время, лежа на бережку на зеленой травке. — Руперт похотливо выкатил на меня глазищи, делая этот выговор. — Денежки заработаны тяжелым трудом!

— Ах вот оно что! — рассмеялся Джейми. — Кости или карты?

— И то и другое. — Нахальная ухмылка раздвинула черные заросли. — Обчистил их до костей, парень! До костей!

Джейми открыл было рот, но Руперт вытянул вперед широкую мозолистую ладонь.

— Нет, парень, не благодари. Просто сделай ей подарок от меня, ладно?

Я прижала пальцы к губам и послала ему воздушный поцелуй. Он хлопнул себя по щеке, словно бы потрясенный, откинулся назад с громким возгласом и ринулся в распивочную, раскачиваясь на ходу, хоть и не был настолько уж пьян.

После шумного веселья внизу комната казалась воистину прибежищем мира и тишины. Джейми, все еще посмеиваясь негромко про себя, растянулся на кровати перевести дух.

Я расслабила чудовищно тугой корсаж и присела расчесать растрепавшиеся во время танцев волосы.

— У тебя чудесные волосы, — сказал Джейми, глядя на меня.

— Что? — удивилась я. — Вот эти? — Я дернула себя за гриву, о которой обычно только из вежливости можно было сказать, что она «в некотором беспорядке».

Он засмеялся.

— Ну, другие мне нравятся тоже, — заявил он с обезоруживающей прямотой, — но я имею в виду именно эти.

— Но они… — я слегка покраснела, — такие кудрявые.

— Да, конечно. — Джейми, казалось, удивился. — Я слышал, как одна из дочерей Дугала говорила своей подружке в замке, что ей приходится целых три часа возиться с нагретыми щипцами, чтобы добиться этого. И добавила, что готова выцарапать тебе глаза за то, что тебе для этого и рукой шевельнуть не надо.

Он сел и потянул меня за одну кудряшку; выпрямил ее, и она дотянулась почти до моей груди.

— У моей сестры Дженни волосы кудрявые, но не настолько, как твои.

— У твоей сестры волосы такие же рыжие, как у тебя? — спросила я, пытаясь представить себе, как выглядит эта загадочная Дженни. Джейми, как мне казалось, часто вспоминал о ней.

Он покачал головой, все еще перебирая мои кудряшки между пальцами.

— Нет, у Дженни волосы черные. Как ночь. Я рыжий в мать, а Дженни у нас в отца. Его называли Брайан Дью, то есть Черный Брайан, за черные волосы и бороду.

— Я слышала, что капитана Рэндолла называют Черным Джеком, — рискнула заметить я.

Джейми невесело рассмеялся.

— Да, это правда. Но это относится к цвету его души, а не волос. — Джейми обратил ко мне посерьезневший взгляд. — Ты ведь не боишься его, милая? Не бойся. — Он оставил в покое мои волосы и властным жестом обнял меня за плечи. — Я имел это в виду, — сказал он негромко. — Я защищу тебя. От него и от кого угодно. Буду защищать до последней капли крови, mo duinne.

— Mo duinne? — спросила я, немного обеспокоенная страстностью его слов, — я вовсе не хотела быть ответственной ни за одну каплю крови Джейми, будь то последняя или первая.

— Это значит «моя темно-русая». — Он поднес мой локон к губам и улыбнулся с таким выражением в глазах, от которого все капельки моей собственной крови быстрее побежали по жилам. — Mo duinne, — повторил он тихонько. — Мне так хотелось назвать тебя этими словами.

— Мне всегда казалось, что это какой-то нелепый цвет волос, — заметила нарочито трезвым голосом я — с намерением задержать развитие событий. Мне казалось, что они закручиваются быстрей, чем мне бы этого хотелось.

Джейми снова покачал головой, улыбаясь.

— Нет, я бы этого не сказал, Саксоночка. Нисколько не нелепый. — Он обеими руками поднял копну моих волос и распустил их веером. — Они как вода в ручье, когда он прыгает по камням. Темные в глубине волн и блестящие там, где на них попадает солнечный свет.

Я волновалась и дышала чаще обычного, когда, отстранившись от Джейми, нагнулась поднять упавший гребень. Выпрямившись, я обнаружила, что Джейми смотрит на меня твердо и спокойно.

— Я обещал тебе, что не стану спрашивать о том, о чем ты не хочешь говорить, — сказал он. — Я и не стану, но ведь мои собственные заключения я могу делать, верно? Колам предполагал, что ты английская шпионка, но не мог себе представить, что ты при этом не знаешь гэльского. Дугал думает, что вроде бы ты похожа на французскую шпионку, возможно, работающую в пользу Стюартов, но тогда непонятно, почему ты была одна.

— Ну а ты? — спросила я, ей-богу, доведенная до изнеможения всей этой чепухой. — Ты за кого меня принимаешь?

Он наклонил голову к плечу, как бы что-то прикидывая, и некоторое время пристально разглядывал меня.

— На первый взгляд ты вроде бы француженка. У тебя изящные и тонкие черты лица, это напоминает женщин из Анжу[29]. У французских женщин обычно желтоватые лица, и у тебя кожа словно опал.

Он провел пальцем по моей ключице, и я почувствовала, как теплеет кожа от его прикосновения.

Палец поднялся к лицу, прошелся от виска по щеке и пригладил волосы за ухом. Я оставалась неподвижной, стараясь даже не вздрогнуть, когда его рука коснулась моей шеи сзади, а большой палец щекотнул мочку уха.

— Золотистые глаза, я видел такие однажды — у леопарда. — Джейми покачал головой. — Нет, моя милая, ты похожа на француженку, но ты не француженка.

— Откуда тебе знать?

— Я много разговаривал с тобой и слушал, как ты разговариваешь с другими. Дугал считает тебя француженкой, потому что ты хорошо говоришь по-французски, даже очень хорошо.

— Весьма признательна, — насмешливо поблагодарила я. — А по-твоему, тот факт, что я говорю по-французски, и говорю хорошо, доказывает, что я не француженка?

Он засмеялся и крепче сжал мне шею.

— Vous parlez tres bien[30]— но далеко не так хорошо, как я, — добавил он, переходя с французского снова на английский, причем неожиданно отпустив меня. — Я провел год во Франции после того, как оставил замок, а потом еще два года с армией. Мне легко узнать того, для кого французский язык родной. Для тебя это не родной язык… — Он медленно покачал головой. — Испанка? Возможно, но откуда же? У Испании нет никаких интересов в наших горах. Немка? Конечно же, нет. — Он пожал плечами. — Но кем бы ты ни была, англичанам захочется это узнать. Они не желают мириться с присутствием непонятных незнакомцев в то время, когда кланы неспокойны, а принц Чарли того и гляди пустится сюда из Франции на всех парусах. Но приемы их дознаний не слишком мягкие, уж мне-то это хорошо известно!

— Но откуда тебе опять-таки знать, что я не английская шпионка? Дугал так думал обо мне, ты же сам это говорил.