– Достать? – Я непроизвольно улыбнулся. – Достать из моря?

– Ну конечно! По их, да и по нашему с вами мнению, тело Ато Катаямы должно действительно находиться в море. Только вот район поисков настолько абстрактен, что даже заикаться о водолазной операции не приходится…

– Понимаю. – Я еле сдержался, чтобы не рассмеяться от осознания перспективы того, как майор Ивахара и его подчиненные типа малахольного Сомы с утра пораньше дружно выходят на байдарках и каноэ в открытое море и начинают бороздить его в тщетных поисках затерявшегося в пучине бренного тела автомобильного дельца из провинциальной Ниигаты.

– Даже если он вдруг всплывет через пару дней, все равно у нас нет таких сил, чтобы организовать в море его поиск! Даже на поверхности! Для этого вертолетов одних три десятка потребуется! – посетовал майор.

– Ну рано или поздно его к берегу прибьет, – попробовал я успокоить разнервничавшегося не на шутку Ивахару.

– Ага, прибьет к берегу!… Как же! Через полгода и к северокорейскому! – съязвил он мне в ответ.

– Да пошлите вы их куда подальше! – посоветовал я ему.

– Пробовал! Не посылаются, проклятые! Кричат хором, что я на их налоги живу и что сейчас наконец-то наступил такой момент, когда они могут за свои налоги получить частичную компенсацию!

– Веселенькая история! – заметил я. – Налогоплательщики наши грустить не дают…

– Обхохочешься! – грустно согласился со мной Ивахара. – Что делать прикажете?

– Да ничего, Ивахара-сан. – Я решил воспользоваться внезапно предоставленной мне катаямовской родней возможностью пошуровать в ивахарской вотчине без него. – Продолжайте заниматься дипломатическими переговорами с этими буйными родственничками. Безусловно, ни о каких поисках Катаямы в море и речи быть не может. Мы даже не уверены до конца в том, убила его жена или нет. А я пока посмотрю здесь за гостями нашей саппоровской конференции.

– Они что, сегодня в Отару? – удивился майор, давая мне понять, что он был готов к их субботней встрече.

– Да, из-за гибели Селиванова-сана, да плюс еще убийства Китадзимы-сэнсэя, заседания сегодня отменили и всем желающим предложили посетить ваш город.

– Понятно. – Глаза Ивахары вернулись на прежнее место. – Я сводки вчерашние читал… Жуть какая-то в Саппоро по русской линии творится! А где, кстати, наша драгоценная Ирина Катаяма?

– Ею капитан Мураками сейчас занимается, но я полагаю, что тоже в Отару.

– Вы думаете, она сегодня уедет в Ниигату? – Успокоившимся глазам майора вернулись наконец-то спокойствие и рассудочность.

– Не думаю… Думаю, что если она приехала сейчас в Отару, то, скорее, для контактов с кем-то из причастных ко всем этим темным историям, – ответил я.

– Задерживать ее будете?

– Еще не знаю. Но пока на всякий случай я вам там одну русскую дамочку доставил! Позаботьтесь о том, чтобы с ней до моего возвращения ничего не стряслось. Я подъеду через пару часов, мы ее вместе с вами расспросим, и я ее в Саппоро отправлю.

– Что за дамочка? – встрепенулся Ивахара. – Хватит с меня этих русских девиц!

– Да она уже не девица, что, впрочем, ее только украшает, – проинформировал я Ивахару. – Мы с ней попозже будем разбираться, как я сказал, через пару часиков, когда я диспозицию с филологами уясню по Отару.

– Она что, тоже имеет отношение к исчезновению Катаямы? – прищурился недоверчивый Ивахара.

– Нет, к Катаяме она никакого отношения не имеет. Я подозреваю ее в соучастии в убийстве Хидео Китадзимы.

– Китадзимы?!

– Да, его.

– У него жена тоже русская, как я по сводке понял…

– Вот именно ее-то я вам и привез, Ивахара-сан!

Соню Ганина во дворе управления мне пришлось будить: сэнсэй спал завалившись на руль своего «галанта», являя тотальное равнодушие к окружающей его суете полицейских будней. До того как самому свалиться на соседнее сиденье, я успел позавидовать его способности отключаться хотя бы на несколько минут в любой ситуации. Моему тонко устроенному организму это почти никогда не удается, из-за чего десятичасовые перелеты, скажем, в Москву или на Гавайи оборачиваются для меня страшнейшей пыткой. А теперь и смотреть на сопящего в обе дырочки Ганина было тоже пыткой, потому как за последние трое суток я задолжал самому себе больше десятка часов благотворного сна. А бессонница, как известно, испепеляет человека, выжигает внутри него все доброе и разумное, оставляя только вечное недовольство и перманентную злобу.

– Вставай, страна огромная! – пробасил я ему в самое ухо.

– Надоел ты мне, Такуя, со своей патриотической работой и со своими смертными боями!… – вяло зевнул в ответ Ганин, отрывая локти от черного пластика послушного руля. – Чего такую рань ты меня, Такуя, поднял? Опять, что ли, смело мы в бой пойдем?

– Заводи свою таратайку и давай выдвигаться к «Майкалу», защитник советов!

– Мы ж там были только что, комиссар. – Ганин послушно повернул ключ в замке зажигания.

– Я там пару вещиц себе недокупил.

– А Наташа где? – с робкой надеждой спросил Ганин, выводя «галант» за пределы полицейской стоянки.

– В надежных руках, Ганин, – успокоил я его. – Цела будет твоя Наташа, не бойся!

– Хороша Наташа, да не моя она, Такуя, как и та Маша… – мечтательно вздохнул Ганин. – И не была никогда…

– Это к лучшему, Ганин, – сообщил я ему. – Твоя Саша в миллион раз красивее этой Наташи! Не говоря уж о характере! Разве нет?

– Разве да, – согласно кивнул он в ответ. – Я ведь, Такуя…

Договорить ему не удалось, потому что в моем нагрудном кармане заверещал сотовый. На дисплее высветилась фамилия Нисио, и я обрадовался в предвкушении получения информационной поддержки из центра по главным вопросам современности.

– Алло, Такуя! – прохрипел невидимый полковник.

– Я, Нисио-сан! Кто же еще!

– Ты в Отару? – проглотил мою формальную колкость строгий начальник.

– Да, в Отару. Только что сдал на хранение Ивахаре-сану Наташу Китадзиму, – бойко, сержантским тоном отрапортовал я.

– На хранение или на сохранение? – цинично переспросил Нисио.

– На сохранение ей, видно, уже не ложиться… – констатировал я печальный с демографической точки зрения факт. – Мы сейчас едем в «Майкал», куда должны из Саппоро наши филологи подъехать. Потом, когда вернусь, с Ивахарой-саном допросим ее под протокол и перевезем к нам, в Саппоро.

– «Мы» – это кто? – сердито спросил он.

– Я и Ганин-сэнсэй.

– Зря ты его с собой таскаешь, Такуя! – уже менее сердито, скорее по-отечески, нежели по-полковничьи, сказал Нисио. – Посади ты его где-нибудь кофе попить, пока