— Это абсолютно невозможно, сэр! Я требую, чтобы свидетелю было сказано не отвечать на этот вопрос. Для нас не имеет значения, чем английский капитан мексиканского судна занимался за много сотен миль от нашего побережья. Этот вопрос, если он когда-либо будет поднят, должен разбираться английским или мексиканским судами, или же смешанными комиссиями, в деятельности которых Соединенные Штаты Америки не принимают участия. Я требую, нет, я настаиваю на том, чтобы неуместные замечания, бездоказательно подвергающие сомнению невиновность моего клиента, были запрещены. Мы здесь для того, чтобы определить статус «Бэллиол Колледжа» в момент его задержания. — И он перешел к перечислению длинной череды прецедентов с другими судами: «Надежный поставщик», «Розалинда», «Наслаждение Леди» и еще Бог знает что в том же духе.

От всего этого у меня вдруг вспотели ладони; если бы судья оказался честным человеком, мне настал бы конец. Но кому-то, без сомнения, пришлось хорошенько поработать, потому что страж закона лишь покачал головой и сказал:

— Я согласен с мнением защиты. Прошлое капитана не представляет для нас интереса…

— Так же как и прошлое его судна? — взревел Клизероу. — А как же «Мендон», «Ункас» и остальные бесчисленные примеры, сэр? Ведь раньше суда признавались невольничьими уже потому, что устанавливался сам факт нахождения чернокожих на борту! Это…

— Позволите мне уточнить, сэр? — вежливо поинтересовался Андерсон. — Я почтительнейше предполагаю, что американскому суду не надлежит отказывать в признании за британским капитаном тех прав, которые мы отстаиваем для своих капитанов перед британским правосудием. Мы требуем, чтобы нашим капитанам не препятствовали, если только они явно не нарушают британских законов. Не подлежит сомнению, что все, чем занимался капитан Спринг за тысячи миль отсюда на борту мексиканского судна, никоим образом нас не касается.

— Ложь… — начал было Клизероу, но Андерсон быстро добавил:

— Суд вряд ли захочет создавать прецедент, которым могли бы воспользоваться иностранные правительства, особенно британское.

Это решило дело. Судья глянул в мою сторону:

— Вы можете не отвечать на этот вопрос, сэр. Мистер Клизероу, я должен просить вас держаться строго в рамках обсуждаемого вопроса. Продолжайте, сэр.

— Я вновь протестую, и еще более решительно, — сказал Клизероу. — Хорошо! Итак, мистер Комбер, негры, которых вы везли из Роатана в Гавану, — были ли они закованы, сэр?

— Большую часть времени нет, — сказал я, и это было правдой.

— Но они были закованы после того, как американский бриг перехватил «Бэллиол Колледж»?

— Да. — Я как мог старался избегать взгляда Спринга.

— Почему они были закованы, сэр?

— Полагаю, чтобы предотвратить их возможный побег. В это время я был под палубой.

Клизероу удивленно посмотрел на меня.

— Не было ли для этого других причин? Не продевалась ли, кроме того, сквозь их ножные кандалы смычка якорной цепи, так чтобы можно было при необходимости сбросить их за борт и утопить? — Он посмотрел в свои бумаги. — Я привожу выдержки из вашего собственного рапорта, поданного в департамент Военно-морского флота.

Поднялся Андерсон.

— Позволено ли мне будет заметить, что этот… документ, предположительно, составленный свидетелем, сам по себе не является доказательством. Нас интересует, что свидетель говорит сейчас, а не то, что он якобы написал когда-то.

Я чувствовал, как пот стекает у меня по лбу. Как же пройти по лезвию ножа? Речь идет о твоей жизни и смерти, Флэши, подумал я и, приняв как можно более ошеломленный вид, ответил, обращаясь к судье:

— Сэр, в последние несколько месяцев я много думал обо всем этом. То, что рабы были скованы, а кусок якорной цепи продет сквозь их кандалы — правда, ведь я сам позднее освободил их. Однако исключительно в интересах правосудия я вынужден добавить, что заключение рабов в кандалы было осуществлено мистером Салливаном, помощником капитана «Бэллиол Колледжа» и сопровождалось яростным столкновением между мистером Салливаном и капитаном Спрингом.

Клизероу прищурился, и я заметил за ним Бэйли, который аж присел от неожиданности.

— Вы хотите сказать, — протянул Клизероу, — что Спринг возражал против заковывания в кандалы?

— Этого я не могу утверждать, сэр. (О, Боже, как же осторожно мне приходилось подбирать слова.) Я не расслышал, о чем именно они спорили, — я глубоко вздохнул. — Но я знаю, что мистер Салливан ранее служил на невольничьих судах, и я не уверен, что у него было все в порядке с головой, сэр.

Клизероу взглянул на меня с легким недоверием.

— Но ведь это абсолютно расходится с тем, что вы написали в своем рапорте, сэр! Вот здесь, — он перевернул несколько страниц, — вы сами называли Спринга «бессердечным чудовищем», «прирожденным убийцей» и…

— Это постыдно! — закричал Андерсон. — Я уже выражал свой протест, сэр! — Он резко обернулся к Клизероу: — Эта бумага, эта гадость, которую вы держите в руке и с помощью которой пытаетесь дискредитировать моего клиента, — она подписана, сэр?

— Она не подписана, но…

— Тогда уберите ее прочь, сэр! Выбросьте ее! Это скандал, это оскорбление! Я апеллирую к судье!

— Мы выслушаем свидетеля, — мягко произнес судья, — а не то, что он, по вашим словам, мистер Клизероу, когда-то говорил. Вы не должны подсказывать свидетелю, сэр, как вам это известно.

Да, без сомнения, кто-то хорошенько позолотил руку этому служителю Фемиды.

Клизероу был в ступоре, а Бэйли, насколько я мог судить по его лицу, просто в ярости. Наконец, Клизероу обернулся ко мне, и лицо его было ужасно.

— Очень хорошо — бросил он, — тогда я изложу вам суть дела другими словами. Можете ли вы сказать, исходя из собственного опыта, что на «Бэллиол Колледже» в нарушение американских законов перевозились рабы, точнее сказать, не американские рабы и что готовилась попытка сбросить их за борт — кем бы ни был отдан такой приказ.

Я уже был готов к ответу на этот вопрос.

— Еще два часа назад, сэр, я мог бы положительно ответить на этот ваш вопрос о рабах. Однако, видите ли, в свете всего того, что мы услышали от двух предыдущих свидетелей, я сейчас по совести не могу ответить утвердительно. Различие насчет рабов американского происхождения слишком ново и слишком тонко для меня, сэр; я не могу с уверенностью сказать, были остальные рабы также американскими или нет.

Клизероу нетерпеливо заворчал:

— Были ли на борту «Бэллиол Колледжа» африканские женщины, сэр, привезенные из Африки, которые позднее были доставлены капитаном Фэйрбразером в Балтимор вместе с остальными? Женщина по имени, — он вновь взглянул в свои бумаги, — леди Каролина Лэмб, не говорившая по-английски, которую как рабыню привезли из Дагомеи? Она-то уж никак ни могла быть американкой по происхождению, кем бы ни были все остальные.