— Я рада за Жака де Моле.

— Что вы сказали?

— Мне понравился этот Великий магистр. Думаю, он был хорошим и справедливым человеком, а Филипп Красивый был злодеем. А потому я рада, что — в данном случае — Бог решил свершить правосудие. Жаль, что не всегда так происходит. Да, а не приложили ли руку тамплиеры к этим странным смертям?

— Нет, они тут ни при чем.

— А вы откуда знаете?

— Имеется достаточное количество документов, описывающих обстоятельства смерти короля и Папы, и, уверяю вас, вы в них не встретите ничего, свидетельствующего о том, что это была месть тамплиеров. Да такие поступки и не были характерны для тамплиеров, они не унизились бы до такого. Исходя из того, что вы уже прочли об этих людях, вы должны это и сами понимать.

— Ну, я бы поступила именно так.

— Как?

— Я организовала бы группу рыцарей, чтобы нанести смертельный удар Папе Римскому и Филиппу Красивому.

— В действительности этого не было, и это очевидно. Подобное поведение не было свойственно рыцарям-тамплиерам.

— Скажите мне, а что это за сокровище, которое искал король? Судя по тому, что говорится в архивах, у тамплиеров не оставалось уже практически ничего. Тем не менее, Филипп настаивал на том, чтобы Жак де Моле передал ему некое сокровище. О каком сокровище идет речь? Это должно было быть что-то конкретное, причем очень ценное, не так ли?

— Филипп Красивый считал, что у ордена тамплиеров имеется много сокровищ, которые он мог бы реквизировать. Он был просто помешан на этом и думал, что Жак де Моле обманывает его и скрывает где-то большое количество золота.

— Да нет, полагаю, что в данном случае он искал не золото.

— Не золото? Очень интересно! А что же он, по вашему мнению, тогда искал?

— Я уже сказала, что это, очевидно, было что-то конкретное — какой-то предмет, представлявший огромную ценность и для ордена тамплиеров, и для короля Франции, и, несомненно — для всего христианского мира.

— Вот как? Тогда поведайте мне, что же это был за предмет, ибо, уверяю вас, я в первый раз слышу подобную… подобную…

— Если бы вы не были таким воспитанным человеком, то сказали бы «подобную чушь». Ну что ж, быть может, вы и правы, вы ведь профессор, а я — журналист, и потому вы тяготеете к фактам, а я — к домыслам.

— История, мисс Хименес, не пишется на основе домыслов, она оперирует конкретными фактами, причем подтвержденными из разных источников.

— Согласно документам из ваших архивов, в течение нескольких месяцев до того, как король приказал схватить Великого магистра, тот отправил с гонцами множество посланий в разные укрепленные поселения ордена. Эти гонцы — рыцари-тамплиеры — покинули главную резиденцию ордена и больше никогда туда не вернулись. У вас хранятся копии этих писем Жака де Моле?

— Только некоторых из них, которые мы сочли достоверными. Другие же утеряны навсегда.

— А я могу посмотреть на те, что у вас есть?

— Попробую выполнить вашу просьбу.

— Мне хотелось бы посмотреть на них завтра. А вечером я уеду.

— А-а, так вы уезжаете!

— Да, и вижу, что вас это радует.

— Ну что вы, мисс Хименес!

— Да, я знаю, что была для вас обузой и отвлекала вас от работы.

— Я постараюсь завтра предоставить вам документы, о которых вы просили. Вы возвращаетесь в Испанию?

— Нет, я поеду в Париж.

— Ну, хорошо, приходите завтра к часу дня.

Анна Хименес вышла из особняка. Ей хотелось поговорить еще и с Энтони МакГиллесом, но тот как сквозь землю провалился.

Анна чувствовала себя уставшей. Она весь день читала о последних месяцах существования ордена тамплиеров, и от всех этих фактов, дат, чьих-то безымянных свидетельств голова у нее уже шла кругом.

Однако у нее было безграничное воображение, в чем ее неоднократно упрекал ее брат. И когда она читала о том, что «Великий магистр Жак де Моле отправил в укрепленное поселение в Магунсии письмо, которое повез рыцарь де Ларней, выехавший утром 15 июля в сопровождении двух оруженосцев», она пыталась представить себе, как выглядело лицо этого де Ларнея, был ли под ним черный или белый конь, стояла ли в тот день жаркая погода и какое настроение было у его оруженосцев. Однако Анна, несомненно, понимала, что ее воображение не поможет ей узнать, какими были те люди в реальной жизни, и, тем более, выяснить, что мог написать Жак де Моле в своих письмах магистрам ордена тамплиеров.

У нее уже была подробная информация о количестве рыцарей, отправленных с посланиями, причем в документах говорилось о том, что некоторые из них вернулись в главную резиденцию ордена, как, например, Жоффруа де Шарней, наставник ордена в Нормандии. След других затерялся навсегда, во всяком случае, если верить этим архивам.

На следующий день она поедет в Париж: ей удалось договориться о встрече с историком, профессором Сорбоннского университета. Ей снова пришлось воспользоваться своими связями с различными людьми, чтобы выяснить, кто является самым лучшим специалистом по четырнадцатому веку. Похоже, таким специалистом была профессор Элианн Марше, женщина почтенного возраста — ей уже исполнилось шестьдесят лет, — преподаватель, автор различных книг, таких заумных, что их читали только подобные ей эрудиты.

Анна направилась прямо в отель. Пребывание в таком дорогом отеле было Анне едва ли по карману, однако она не смогла отказать себе в удовольствии пожить в «Дочестере», где условия были достойными настоящей принцессы. Кроме того, она считала, что в хорошем отеле она будет в большей безопасности, а ей казалось, что за ней следят. Она пыталась убедить себя, что это все — глупости, что вряд ли кому-то может прийти в голову устраивать за ней слежку. Она подумала, что, возможно, за ней следят сотрудники Департамента произведений искусства, и это ее немного успокоило. Так или иначе, в таком шикарном отеле она чувствовала себя более защищенной.

Придя в отель, она заказала бутерброд и овощной салат в номер. Ей хотелось как можно быстрее улечься в постель.

Пусть сотрудники Департамента произведений искусства думают, что хотят, но Анна была уверена, что именно тамплиеры выкупили Священное Полотно у незадачливого Балдуина. Ей было непонятно лишь то, каким образом Священное Полотно впоследствии оказалось во французской деревне Лирей. Как оно могло туда попасть?

Анна как раз и ехала в Париж, чтобы узнать об этом от профессора Марше, так как объяснения этому ей не удалось получить от профессора МакФаддена — при всей его любезности. В самом деле, каждый раз, когда она спрашивала МакФаддена, не приобретали ли тамплиеры Священное Полотно, профессор раздражался и призывал ее придерживаться фактов. Не было ни одного документа и никакого другого источника, который мог бы служить подтверждением ее невероятного предположения. Профессор заявил ей, что история тамплиеров окутана всевозможными нелепыми мифами и легендами и это его как историка возмущает.