Впрочем, от моего взгляда не укрылись ни напряженные складки в уголках рта, ни синяки под глазами, каких не скрыть густым слоем макияжа. Играла она со мной или нет, но спала в последнее время плохо.

Я согласился сопроводить Лиззу, но предупредил, что в моем распоряжении не более часа. Как только я расскажу ей то же, чем успел поделиться с ее отцом, и пару раз успокоительно потреплю по нежной ручке, сразу извинюсь и вернусь в отель.

Но сначала мне необходимо было привести себя в порядок. Мы договорились встретиться внизу через двадцать минут, требовавшихся мне на душ и смену одежды. И как только Лизза удалилась, я встал под горячую воду, которая вернула меня к жизни и даже улучшила настроение. Я натягивал на себя джинсы, когда зазвонил телефон.

– Разве вы не знаете, что невежливо заставлять девушку ждать так долго? – капризно произнесла Лизза.

– Я как раз выхожу из номера, – ответил я и повесил трубку.

Нетерпеливость Лиззы заставила меня призадуматься. Застегнув пуговицы рубашки и надев поверх нее ветровку, в кармане которой лежал пистолет, я сообразил, как мне поступить, и набрал номер дежурного в холле.

– Служба размещения и бронирования. Джонатан слушает.

– Беспокоят из номера 4507.

– Чем могу служить, сэр?

– У меня назначена встреча с мисс Хара.

– Возникли проблемы?

– Вы знаете, где она сейчас?

– Полагаю, что в чайной комнате.

– Мисс Лизза одна или в обществе своих знакомых?

– По-моему, в холле ее дожидались трое или четверо джентльменов.

– И у некоторых джентльменов при себе большие фотоаппараты?

– Да.

Лизза хотела запечатлеть нашу встречу для истории или, проще говоря, для завтрашних японских газет. В каком бы душевном состоянии она ни находилась, от своих замашек отказаться было трудно. Оставаясь в центре внимания японских журналистов, которые базировались в Нью-Йорке, Лизза не давала забыть о себе и в Токио. Я как последний идиот согласился утешить ее в горе, а она собиралась отблагодарить меня, выжав из этого максимальную для себя пользу. Воистину гены семьи Хара непобедимы! Лизза вызывала симпатию, но всему есть предел. В конце концов, я приехал в Нью-Йорк лишь для того, чтобы выручить из беды свою дочь.

– Вам доводилось прежде встречать представителей японской прессы, Джонатан?

– Конечно, сэр. И не раз.

– Знакомые мисс Хара похожи на них?

– Да.

– Не могли бы вы передать ей сообщение?

– Как вам будет угодно, сэр.

– Скажите мисс Хара, что мне внезапно пришлось уехать по неотложному делу. Она поймет, о ком речь.

– Хорошо, сэр.

Я расчесывал волосы, когда в дверь постучали. Лиззе явно не понравилось мое поведение. Пришло время извиняться. Я пересек обширную гостиную и открыл дверь.

– Послушайте, Лизза, я, конечно, понимаю…

Продолжить мне не пришлось.

В дверном проеме возник Кейси в серебристо-сером костюме и с пистолетом в руке, который выглядел в точности как мой «браунинг». Его волосы были безукоризненно уложены с помощью маслянистого геля, а ногти на руках являли собой шедевр маникюра.

– Приятно провели время с девушкой, мистер Броуди? Нельзя так увлекаться.

И он в меня выстрелил. Но вместо пули пистолет послал мне в живот нечто вроде иглы с оперением. Я сразу же выдернул ее, но Кейси мгновенно послал мне еще две в грудь. Перед глазами все поплыло. Он положил ладонь мне на лоб и толкнул. Я покачнулся и сделал неловкий шаг назад. Мне нужно было найти в кармане свой пистолет, но пальцы отказывались слушаться, а кисти рук почти сразу безвольно повисли вдоль тела. Кейси вошел в комнату. За ним следовал Дермотт, толкавший перед собой большую тележку для постельного белья. Он был в синей спецовке с названием отеля, вышитым по кромке кармана.

– Удивлены, Броуди? – спросил Дермотт. – Уж теперь никак не скажешь, что я выбрал неподходящее место.

Он обошел вокруг тележки, внезапно напряг ногу и поднял ее. У меня было достаточно времени, чтобы сообразить, как и куда он будет бить, но руки и ноги не хотели выполнять защитное движение, которое подсказывал мозг. Получив сильный удар в челюсть, я повалился на пол.

– Как же долго я ждал этой возможности! – воскликнул Дермотт.

– Повеселился, и довольно, а теперь берись за дело, – отдал распоряжение Кейси, и Дермотт легко, как тряпичную куклу, поднял меня с ковра и запихнул в тележку.

А потом лукаво посмотрел сверху вниз и ухмыльнулся:

– Просто чудо! Уж не Рождество ли у нас сегодня?

Эти же слова произнес Маккан два часа назад! Сога знала о нашей встрече в отеле. Кто-то нас предал. Но кто? Ренна и Нода были вне подозрений. Деймонд слишком мало знал. Маккан и Ренна знакомы много лет. Оставался Льюк. Он располагал всеми возможностями и был связан с Козавой. Козава – черная душа, как отозвался о нем Томми Томита. «Если имеешь с ним дело, постарайся прикрыть свою задницу, спрячь подальше бумажник и не верь ни единому слову этой змеи». Значит, это Льюк пришел на встречу с «жучком». Сволочь!

А затем меня посетило еще одно бессмысленное теперь воспоминание. Слова предостережения от информатора с диктофонной записи: «Люди, которых вы направите на задание, должны оставаться настороже постоянно, какой бы секретностью вы ни обставили свою операцию. Следуя к месту назначения, им нужно будет постоянно отслеживать все, что покажется необычным. Вы обязаны будете внушить им правило номер один: на любой звук, тень, движение, шепот, на что угодно – сначала стреляй, а разбирайся потом. Если ваши солдаты всякий раз станут дожидаться приказа, они погибнут».

Простой стук в дверь. И никаких уловок не потребовалось. Ожидая увидеть на пороге рассерженную Лиззу, я сам открыл Соге дверь. Они блестяще все разыграли. И к завтрашнему нападению наверняка тоже готовы. Когда утром за мной сюда заедут коллеги, я буду уже далеко.

Мы потерпели поражение, хотя битва даже не началась.

Кто-то ударил меня по левой щеке. Сильно.

«Прекратите!» – хотел сказать я, но из моих уст донеслось лишь невнятное бормотание. И собственные слова эхом отдались где-то в самом темном углу моего сознания. Попробовал открыть глаза. Ощущение возникло такое, словно кто-то ногой наступил мне на веки. В молочном тумане прямо передо мной вдруг нарисовалось лицо Дермотта Саммерса. Он ударил снова, и меня повело. Я не упал на пол, потому что уже лежал на нем, связанный прочной веревкой.

– Ну вот вы и вернулись в мир живых, – сухо произнес Кейси.

– Но ненадолго, – с усмешкой добавил Дермотт.

Я находился в микроавтобусе в обществе Кейси, Дермотта и водителя. За исключением небольшого половика с жестким ворсом на полу машины не было ничего – лишь покрытый белой краской металл. Окна отсутствовали даже в задних дверях. Только по противоположную сторону от водительского и пассажирского сидений сквозь лобовое стекло виднелась поверхность узкой сельской дороги, участки которой выхватывали из темноты фары. Мы явно оставили уже далеко позади Манхэттен, как и Ренну, Маккана и всю нашу столь внушительную тактическую группу.