Вера засмеялась, Барт заёрзал на кровати, стал что-то напевать, не особенно мелодичное, но весёлое. Спустя пару минут выдохнул и отложил бумаги:

— Всё! Расплетать? Ты вообще можешь так и ходить, оно симметричное и довольно красивое.

— Расплетай, — махнула рукой Вера, — если я с этим усну, утром будет катастрофа.

— Ладно. — Он начал быстро перекладывать пряди и тихо хихикнул под нос: — Хотя у тебя обычно утром и так катастрофа…

Вера наугад ткнула за спину локтем, попала, маг возмущённо застонал, что его ранили, а эта жестокая женщина только ржёт, жестокая женщина предложила добавить и он замолчал. Через пару минут он шутливо взлохматил ей волосы и провозгласил:

— Всё, никаких магических плетений, сплошная утренняя катастрофа! — Вероника попыталась пригладить волосы и обернулась, бросая на мага убийственный взгляд, он отодвинулся в угол кровати и со шкодной улыбкой понюхал руку, — м-м, конфетами пахнет.

— Ужасный запах, каждый раз, как голову мою, Эйнис вспоминаю, — поморщилась Вера. Посмотрела на министра, поднимаясь и поправляя одежду, — когда она приедет?

— Должна вот-вот. — Он отлип от стены и неуверенно посмотрел на Веру, потом на Барта, опять на Веру. Наконец тихо сказал: — Вы не обязаны ему готовить, тут есть столовая.

Барт ахнул и поражённо распахнул рот, как будто не мог произнести слово «предатель», захлопал глазами и прохрипел:

— За что?

Министр бросил на него прохладный взгляд:

— А что, по-твоему, не за что?

— Но… — маг хватал воздух ртом, переводя взгляд с министра на Веру, севшим голосом всхлипнул: — Почему вы меня так ненавидите? Вера…

— Господин министр шутит, — холодным усталым тоном вздохнула она, посмотрела на министра, потом на Барта, — мы сейчас всё принесём.

— Нельзя так издеваться над больным человеком, — пробурчал Барт, забиваясь в угол кровати и укрываясь одеялом, ссутулился и вздохнул так тяжко, как будто уже умирает.

Министр саркастично смерил взглядом миниатюру «брошенный всеми на погибель, голодный, несчастный маг, которого никто не ценит» и открыл перед Верой дверь, вышел и только в коридоре позволил себе короткую усмешку. Вероника фыркнула и шепотом сказала:

— Не стыдно над маленькими издеваться?

— Не стыдно, — перекривил её министр, — этот «маленький» умеет изображать голодного сиротку так убедительно, что даже я иногда покупаюсь.

— Вы сами-то когда ели в последний раз? — усмехнулась Вера, он махнул рукой и не ответил. Она промолчала и молчала всю дорогу до портала, а когда увидела его в конце тёмного коридора, почувствовала, как начинают тяжелеть ноги, против воли загребая носками пыль.

Министр заметил, поморщился, но промолчал. Подошёл к столу дежурного, взял журнал и стал что-то писать, сам дежурный в это время бросал взгляды на Веру, но потом заметил, что пишет министр, и тихо спросил:

— Э… что-то случилось?

— Да, — кивнул министр, — пропуск доктора отменяется.

— Почему? — осторожно спросил дежурный, министр перестал писать и поднял глаза на парня:

— Потому что он превысил полномочия. — Парень кивнул и опустил глаза, министр продолжал сверлить его взглядом, — ещё вопросы?

— Это она убила старого Тонга? — робея от собственной смелости, слабо улыбнулся дежурный, Вера тоже заинтересованно посмотрела на министра. Он опустил веки и холодно ответил:

— Да, это она. Всё?

— Она придёт на праздник? — парень улыбнулся чуть увереннее и бросил шкодный взгляд на Веру, министр тихо фыркнул и дописал строку, выровнялся, с кривой улыбкой посмотрел на дежурного:

— Если она доживёт до праздника, я подумаю.

— Доживёт, — кивнул парень, ободряюще улыбнулся Вере и ещё раз кивнул министру, тот коротко улыбнулся и развернулся к порталу. Молча протянул Вере руку, она взяла и зажмурилась, за спиной тихо засмеялся дежурный и она попыталась угадать, над чем. Они шагнули в стену, Веру сбило с ног и закружило, осколки стекла обжигали кожу короткой болью, темнота обступала и держаться становилось всё труднее.

Когда она открыла глаза, то первым делом разжала пальцы и смущённо поджала губы, глядя на глубокие следы от ногтей на руке министра.

— Простите, — она на секунду подняла взгляд и опять опустила, глядя на свои ногти, — я обрежу.

— М-м, — иронично кивнул он, глядя на свою руку со следами её пальцев, притворно вздохнул: — Боги, это нужно срочно забинтовать, я же кровью истеку по вашей милости.

Она благодарно улыбнулась и опять опустила голову, пошла на кухню, стала копаться в холодильнике, выставляя на стол кастрюли. Министр подпёр стену у неё за спиной, наблюдая за процессом.

— Вы уверены, что хотите отнести ему это всё? Мне кажется, он погорячился с глубиной своих страданий.

— Ну, это же не только ему, — Вера на секунду обернулась, доставая следующую кастрюлю, — я тоже из-за этой истории с мастером Касимом не обедала, вот и перекушу за компанию. И вы тоже. — Он не ответил, она закрыла холодильник и обернулась, — а кто те парни, что были с ним в палате?

— Тоже боевики, там отделение лазарета для магических травм. Один пострадал на ночной практике, второй — на вчерашней утренней операции. — Министр произнёс это ровным тоном, как будто прогноз погоды читал, а Веру передёрнуло от слов об «утренней операции».

«Он пострадал из-за меня.»

— Вы тут ни при чём, — прохладно сказал он. Вера молча пожала плечами. Он злобно засопел, но больше ничего не сказал.

Собрав гору кастрюль, поставленных одна на другую, она осторожно подняла эту шаткую башню и повернулась к министру:

— Идём?

Он смерил её ироничным взглядом снизу вверх и приподнял бровь:

— Поделиться не хотите?

Вера издевательски ненатурально улыбнулась и шепнула:

— Я справлюсь.

— Как хотите, — фыркнул он, выходя в гостиную, остановился возле рамки и бросил короткий взгляд на её очень занятые руки, пожал плечами и положил ладонь на её спину чуть ниже лопаток, они обменялись кивками и шагнули в портал.

Её шарахнуло стеклом с таким звоном, что сознание разлетелось на разрозненные куски, не осознающие себя и мечущиеся в неразборчиво шумящей темноте, бесконечная бессмысленная агония дрожала вокруг и внутри, было беспричинно страшно и так безысходно, что хотелось рыдать и биться в стены каждой клеткой…

Она очнулась от звонкой пощёчины, схватилась за горящую щеку и поняла, что вся дрожит. Перед ней стоял хмурый министр и вытирал руку о штаны, глядя на неё со смесью жалости и раздражения:

— Что это было?

— Что? — слабым голосом спросила Вера, отняла руку от лица и поняла, что она мокрая, с удивлением вытерла щеки, но к её ужасу, по ним тут же потекли новые слёзы, в таких количествах, что пришлось вытирать шею рукавами. Она осмотрелась — кастрюли стояли на столе дежурного, самого парня не было.