– Откуда тут свет? – удивился Домашников.

– Вряд ли что-то работает, – ответил Авван, – но в дневное время город освещается пассивно системой световодов, так что полного мрака на основной дороге тут нет.

Пока все, и даже Авван, решили поспать, дежурить снова вызвался Семён Ефимович.

– Всё равно я устал меньше вас, – доказывал старик. – Посплю потом, по дороге – не я же веду машину.

Гончаров согласился, но приказал фельдшеру экспедиции разбудить его самого ровно через час.

– Не стоит, спи все условленное время, – посоветовал Авван. – Лучше пусть он разбудит меня.

– А тебе что – спать не надо? – немного подозрительно спросил майор.

– Надо, конечно, – хмыкнул тарланин, – но вам нужнее. Я хоть и устал, бегая по этим Зонам, но у меня имелись стимуляторы.

Он показал Гончарову нечто вроде винтовочной обоймы, где на планке торчали полупрозрачные цилиндрики размером чуть больше пистолетных патронов. Сейчас в «обойме» осталось всего две капсулы, а полная она явно содержала не менее дюжины.

– Сейчас я их просто берегу, – пояснил Авван, – а так бы и не спал ещё дня три-четыре.

– Наркотики, что ли? – ещё более настороженно поинтересовался Александр.

– Да нет, привыкания не наступает. Всё из тех же сундуков, так сказать, от Предтечей. В их… э-э… складах много чего попадается полезного.

– Нам дашь воспользоваться, если найдём?

Авван пожевал губами:

– Если найдём. Найти что-то, что пока ещё ничьё, очень… хм, сложно.

В тоннеле автострада уже метрах в двухстах от входа была почти свободной от нанесённого песка, и только толстый слой пыли покрывал великолепно сохранившееся дорожное покрытие. Следы нескольких подчинённых покойного президента Аканде, хорошо просматриваясь даже при не слишком ярком освещении, уходили по тоннелю в глубь технополиса.

– Кстати, надо быть начеку, чтобы люди Аканде, если они поблизости, не попытались захватить машину, пока мы спим, – заметил майор.

– А я все люки закрою, – пообещал Альтшуллер. – Если что-то замечу – сразу вас подниму.

По большому счёту ничего интересного вблизи ворот не было – только пустой тоннель, убегавший вдаль. Незнакомые места разных миров, отстоящих друг от друга на неимоверные, неподдающиеся описанию расстояния, уже в какой-то степени стали привычны землянам, и поэтому усталость легко взяла верх над возбуждением, порождаемым новизной. Поставив БТР боком вплотную к стене метрах в двадцати от створа ворот, экипаж завалился спать.

Два часа пролетели как десять минут, но тем не менее проснулся майор всё-таки отдохнувшим и первым делом поинтересовался у Альтшуллера, как прошло дежурство.

– Никак, хвала Всевышнему, – развёл руками Семён Ефимович. – Тишина и покой, только ветерок посвистывает. Но я тут сперва даже немного испугался – вон, взгляните, интересно…

Он указал рукой наружу через приоткрытый лючок бойницы, Гончаров только сейчас обратил внимание, что оттуда льётся яркий свет. Майор поднял броневой щиток на ветровом стекле и в недоумении уставился на залитую светом широченную дорогу, пролегающую через недра гигантского сооружения.

– Слушайте, так это же солнце взошло! – сообразил он. – Авван говорил про освещение через световоды. Значит, когда снаружи взошло солнце, яркий свет стал попадать через них и сюда!

– Да, я так же подумал, но сначала, если честно, испугался. Чуть тебя поднимать не бросился: показалось, что кто-то начал включать свет.

Свет поступал из больших круглых приплюснутых колпаков, расположенных ровными рядами на потолке тоннеля. Однако некоторые осветительные плафоны оставались тусклыми или не светили вовсе: либо качество материала по каким-то причинам ухудшилось, либо сам световод оказался просто где-то разрушен.

Гончаров и Альтшуллер растолкали остальных. Авван надел шлем, который он снимал перед сном, и покачал головой.

– Меня так и не разбудили… – укоризненно сказал он.

– Я посчитал, что тебе лучше поспать, – запросто ответил Семён Ефимович, словно Авван был не каким-то таинственным тарланином, а просто уставшим молодым человеком. – Ты тоже вымотался, чтобы там ни говорил про какие-то стимуляторы.

– Ну спасибо… – улыбнувшись, кивнул инопланетянин.

Пётр выглянул наружу.

– Здорово! – озираясь, восхищённо сказал он. – Действительно, практически даровое освещение.

– Вот интересно, у нас тоже уже были изобретены световоды, как я читал, и давно, – сказал Альтшуллер. – Почему же в подземных переходах и везде в местах, где днём можно использовать подобное внешнее освещение, жгли лампы?

Авван, стоявший рядом и постоянно оглядывавшийся по сторонам, усмехнулся:

– Тот же вопрос технологий, о котором мы уже говорили. И на моей планете всё обстояло точно так же. Просто и вам и нам дешевле обходилось жечь лампы накаливания и тянуть провода, чем изготавливать световоды достаточного размера, качества и как минимум с таким же кэпэдэ. Вот и всё. Ну как? Отправляемся в путь?

– Да, – кивнул Гончаров, – но сперва немного перекусим. Ты – как? Земную еду принимаешь?

– Мы с вами можем есть одно и то же. Только у меня почему-то желудок не принимает такие ваши продукты, например, всякие маринованные и солёные грибы: сразу начинает бурчать в животе. Или это разница метаболизма, или просто моя индивидуальная особенность.

Домашников удивился:

– Ты успел это попробовать? Ну, у нас здесь маринованных грибов нет. А что касается индивидуальных особенностей… – Он ухмыльнулся. – Ты, если уже к земной еде где-то приобщился, не пробовал одновременно скушать, например, сметану с пивом?

– Ну и у нас есть аналогичные продукты, но я как-то не задумывался о таком сочетании, – признался Авван.

– Ага! А для меня, сколько себя помню, съесть сметану, одновременно дуя пиво, катастрофа: с горшка не слезешь. Понимаешь, о чём я?

Никто не знал, что и как переводит автоматический переводчик, но Авван серьёзно кивнул головой.

– Ну вот, – продолжал Пётр. – А у меня был приятель, который мог литра три пива выдуть и пол-литра сметаны при этом сожрать – и хоть бы что! Никогда не дристал! Между прочим, самый натуральный землянин, не тарланин. А ты говоришь – разность метаболизма!

Авван засмеялся.

– Ладно тебе! – Гончаров укоризненно посмотрел на Домашникова. – Развёл болтовню как раз к столу, поговорить больше не о чем… В общем, перекусываем, чем бог послал – и поехали. И без дрисни!

Дорога, если не считать её размеров и прохождения в гигантском тоннеле, мало отличалась от своих земных аналогов. Транспортные потоки, которые тут когда-то двигались, разделялись посередине высоким барьером из нескольких профилированных балок на столбах. Местами в барьере имелись разрывы, позволявшие транспортным средствам сворачивать в боковые ответвления. На таких перекрёстках стояли конструкции, видимо, игравшие роль светофоров, но глазков, которые сейчас были пыльные и мутные, там располагалось почему-то не три, а пять.