Вернувшись в «Каштаны», она застала в саду Ванессу, которая мечтательно смотрела куда-то перед собой, держась за ручку коляски Поппи и медленно покачивая ее.

— Малышка что-то очень уж беспокойная сегодня утром, — заметила она, когда Броуди опустилась рядом с нею на скамью. — Наверное, у нее режется второй зубик.

— А где Рэйчел и Тайлер? — спросила Броуди.

— Они отправились на ярмарку в Саутпорт. Они собирались взять Поппи с собой, но я предложила присмотреть за ней, чтобы они в последний раз могли почувствовать себя детьми, а не родителями.

Броуди представила себе, как они бродят между рядами, держась за руки и угощая друг друга мороженым из треугольных вафельных стаканчиков. Она вдруг заметила, что Поппи одета в теплую меховую курточку, и это открытие повергло ее в уныние. Лето действительно кончилось, наступила осень, принеся с собой неизбежные перемены, которые коснутся их всех.

Ванесса поинтересовалась у нее, как чувствует себя новорожденный малыш.

— У него уже есть имя?

— Его назвали Томасом, и он чувствует себя хорошо. Он весит почти десять фунтов.

— Ой, я очень хочу его увидеть! — Кажется, Ванесса действительно обрадовалась. — Скорее всего, он останется единственным ребенком, которому я помогла появиться на свет. Можно мне будет навестить его сегодня вечером? Или Мэйзи и сама скоро приедет домой?

— Боюсь, что Мэйзи завтра возвращается в Лондон. Так что на вашем месте я бы поехала к ним сегодня же: быть может, это ваша последняя возможность взглянуть на малыша. Как и у Дианы. — Броуди молилась про себя, чтобы мать прилетела из Ирландии вовремя и успела повидаться с Томасом, в противном случае она будет ужасно расстроена.

Диана вернулась домой в приподнятом настроении. Очевидно, они с Меган весь день обменивались текстовыми сообщениями и уже запланировали на вечер пятницы очередной костюмированный просмотр, как называла эти посиделки Броуди.

— Мы будем смотреть «Поющих под дождем»[42], — объявила Диана. — Это один из моих самых любимых фильмов. Я подумала, что можно купить вина и заказать ужин в каком-нибудь ресторане. Лично я собираюсь испечь бисквит, пропитанный вином и залитый взбитыми сливками. Я никогда не говорила вам, что он удается мне лучше всего?

— Нет, — призналась Броуди. Она так обрадовалась Диане, что готова была расплакаться. Ди никогда и никого не подведет и не предаст. — А что ты в него кладешь?

— Все, — со своей знаменитой лучезарной улыбкой ответила Диана. — Когда я готовила его последний раз, мы все напились.

Пожалуй, только Диана способна была превратить домашний просмотр старого фильма, вышедшего на экраны более пятидесяти лет назад, в нечто грандиозное. Они купили вина, заказали пиццу, приобрели все необходимые ингредиенты для пресловутого бисквита — оказалось, что немаловажную роль играет сорт сидра. В магазинах уже вовсю продавались елочные украшения, и Диана пришла домой, нагруженная коробками с покупками и сверкающая гирляндами, как новогодняя елка.

К тому времени Мэйзи, Пит и Томас уже вернулись в Лондон, но Броуди не чувствовала себя настолько уязвленной, как могла бы, если бы не фильм, которого, надо признаться, она ожидала с нетерпением. Она все-таки отправилась за покупками, не за детским одеяльцем, как планировала изначально, а за юбкой и блузкой торговой марки «Per Una»[43] в универмаг «Маркс и Спенсер». Мать обзавелась в Ирландии парочкой новых костюмов и намеревалась предстать в одном из них, пурпурного цвета, на предстоящей вечеринке.

— Как же хорошо вернуться домой! — сообщила она Броуди в первый вечер после того, как приехала из аэропорта. — Я снова чувствую себя молодой и полной сил. А в Ирландии мне казалось, что я такая же старая, как и окружающие холмы. Да, большое спасибо за цветы в моей квартире. Они просто чудесные.

— Прислать цветы предложила Диана, — призналась Броуди.

Утро пятницы принесло с собой прохладу и свежесть. Перед уходом на работу позвонил Колин и поинтересовался, как она себя чувствует.

— Не так плохо, как ожидала, — успокоила мужа Броуди. — А ты?

— Нормально, наверное, — сумрачно ответил он. — Завтра мне придется отвезти эту чертову кроватку обратно в магазин.

— Я могу поехать с тобой, — вызвалась она. — А потом мы где-нибудь пообедаем.

— Что ты делаешь сегодня вечером?

Броуди рассказала ему о предстоящем просмотре, и Колин спросил, нельзя ли ему прийти, но она ответила отказом.

— Это будет чисто женская вечеринка. Впрочем, ты можешь заглянуть к нам, мы усадим тебя на кухне и накормим остатками ужина. Или зайди к нашим соседям, выпей пива с Реджи Ормеродом. Чарли будет смотреть кино с нами, учитывая то, что завтра занятий в школе у нее нет, хотя бисквита с вином она, разумеется, не получит.

Колин положил трубку, буркнув, что заедет попозже.

В пять часов вечера Броуди развесила елочную гирлянду вокруг двери Дианы. Наверху, у себя в комнатах, прихорашивались Ванесса и Рэйчел. На велосипеде приехала мать и привезла с собой корзинку пирожных в бумажной обертке. В коридоре зазвонил телефон, и Броуди сняла трубку. Это был самый ужасный и тяжелый звонок из всех, на которые ей когда-либо пришлось отвечать. Пройдет много времени, прежде чем она сможет без содрогания снимать с рычагов телефонную трубку.

— Ради всего святого, что произошло? — с тревогой обратилась к ней мать после того, как Броуди дрожащей рукой повесила трубку, не сказав и двух слов за все время разговора. — Ты выглядишь просто ужасно.

Вниз по лестнице спускалась Ванесса, за которой шла Рэйчел с Поппи на руках. Вероятно, в сгустившейся напряженной атмосфере и в мертвенно-бледном лице Броуди было нечто такое, что заставило их замереть на месте.

— Что случилось? — прошептала Ванесса.

— Звонил Тинкер, — выдавила Броуди непослушными губами. — Перед входом в Центр Диану сбил автомобиль. Наезд был преднамеренным. — Она разрыдалась, закрывая лицо руками. — Не могу в это поверить. Диана погибла.

На заупокойную мессу по Диане в церкви собралось никак не меньше пятидесяти человек. Некролог с ее фотографией появился на страницах «Ливерпуль-эхо», а также в других газетах. Таким образом, о ее смерти узнали все, включая соседей с Корал-стрит, знавших ее всю жизнь, сотрудников Информационного центра, в котором она когда-то работала, подруг, вместе с которыми училась в школе. Из Иммиграционного центра прибыла целая делегация, словно беженцы до последнего отказывались верить в то, что подобные вещи могут произойти в цивилизованной стране.