– От тебя прятался. Когда ты сердита, народ разбегайся.

– Спасибо на добром слове.

– Пожалуйста. – В моем голосе сарказма было не меньше, чем у Альены.

Альена вдруг прервала пикировку и замерла.

– Ты чего? – Я недоуменно уставился на нее.

Альена предостерегающе подняла руку.

– Что-то случилось. Я чувствую беду с теми, кого мы знаем.

Мы с Альеной встревоженно переглянулись.

– Алеша!!! – хором воскликнули мы и сорвались с места.

Вода хлюпала в обуви и мешала бежать, потоком стекая с мокрых брюк. Если рубашку на пару с Альеной мы отжали, то брюки при ней я снимать, понятное дело, не стал. Решил, что и так высохнут на летнем солнце. Торопиться-то было некуда. И вот… нате вам. На бегу я пытался высушиться, но в голову не приходил никакой способ. Как там в Раю у меня высушили одежду, когда я приходил в архив? Эх, не спросил тогда. Как бы мне этот способ пригодился. Я чуть приостановился и стянул с ноги один ботинок, потом второй. Направил на них мощный ток тепла. Альена успела убежать довольно прилично, прежде чем поняла, что меня рядом нет. Она остановилась и обернулась. Вмиг оценила обстановку.

– Кретин! И кто тебя просил купаться в одежде?!!

– Нечего меня было загонять в воду, – огрызнулся я. – Я не могу так бежать.

Альена подлетела ко мне и вырвала из рук ботинки. Посмотрела на мои ноги в носках. Ее глаза метнули что-то типа молний. Я подпрыгнул.

– Ты с ума сошла?!! – взвыл я, скача с одной ноги на другую. – Ты всерьез полагаешь, что без ног я побегу быстрее?

– Ничего с твоими ногами не случится. Зато носки высохли.

Я недоуменно уставился на свои ноги. Пошевелил пальцами. Хм, действительно высохли. Умеют же эти ангелы. Им бы в прачечной работать.

Альена тем временем занялась моей обувкой. Еще пара молний… от ботинок аж пар пошел. Но когда я взял их в руки, они были совершенно сухие.

– Класс! А говорила, что ничего не умеешь.

– Это я умею. А теперь займемся твоими брюками.

Я в ужасе отскочил в сторону.

– Нет! Не надо! И так высохнут! Мокрые брюки в отличие от обувки мне бежать не мешают.

Альена пожала плечами. Кажется, обиделась. Ну и пусть. Одежду она сушит действительно великолепно и быстро. Но когда одежда на мне… увольте. Еще раз испытывать подобные ощущения меня не тянет. Однако стоит торопиться. Я поспешно стал обуваться. Но тем не менее меня не покидало чувство, что мы опоздали. Причем опоздали катастрофически.

Со всеми этими задержками мы подбежали к дому Григория Ивановича минут через пять. Здесь никого не было. Но за поворотом улицы отчетливо ощущалась боль и тревога. Не сговариваясь, мы с Альеной устремились туда, даже не заходя во двор.

За углом дома я увидел всех наших знакомых. Кроме Алеши и… и священника. Впрочем, священника я обнаружил довольно быстро. Он лежал в пыли на обочине дороги. А рядом с ним сидел тот самый котенок, которого подарила Альена Алеше. Котенок совершенно спокойно сидел рядом с раненым и умывался. Для него вокруг не было ничего необычного. А вокруг раненого стояло множество людей. Кажется, они собрались здесь со всех окрестных улиц. Тут же находился и Ксефон.

– Что здесь произошло?! – схватил я его за грудки.

– Я тебя хотел бы спросить! – взъярился он. – Сознавайся, твоя шутка?!

– О чем ты?!

– О чем?!! Вот об этом! Твоя работа?!!

– Ты рехнулся? – Я даже отпустил Ксефона.

– Как же, рехнулся. А где ты все это время был? Небось отыскал тех бандитов и сообщил им что-то.

– Ты толком объяснить можешь?! Какие бандиты?!! Откуда?! Они же уехали?!

– Уехали, как же. Может, и уехали бы, если бы не ты! Ты их наверняка подговорил ждать здесь. Они и ждали. А мальчик захотел какой-то сюрприз отцу сделать. Как бы примирение. Вот и уговорил священника сходить с ним в магазин. Мы потом только выстрелы услышали. Прибежали, а тут вот… святоша лежит в луже крови, а мальчишка пропал. А ты, Эзергиль, все-таки гад! Ты нарушил наши законы…

– Заткнись!!! – рявкнул я.

– Тебе это с рук не сойдет!!! Побоялся проиграть!!!

– Заткнись, я сказал!!!

Я склонился над священником. Тот уже почти не дышал.

У-у-у, гадство! Гадство! Гадство! Рядом склонились его друзья. Меня они, конечно, не видели. Командир склонился над своим другом. Из глаз у него текли слезы.

– Федя, – повторял он. – Федор, черт тебя побери! Держись! Не смей умирать! Слышишь, не смей! Сейчас «скорая» приедет… Да где там эта «скорая»?!!

Остальные бывшие сослуживцы стояли молча. Все были мрачны. Григорий Иванович выглядел ошеломленным. А вот Ненашев… Он вообще был серым. Я даже боялся, что его инфаркт может хватить.

Вдали завыла сирена «скорой». Врачи выскочили из машины и бросились к раненому. Женщина-врач поспешно достала стетоскоп и приложила к груди.

– Стимулятор, быстро! – скомандовала она. Ей тут же всучили чемоданчик. Она начала поспешно копаться в нем, доставая шприц и какой-то тюбик. Второй врач пытался остановить кровь, прикладывая к груди тампон. В этот момент Ненашев рухнул на землю. Врач мельком взглянула на него. Похоже, его вид ей сильно не понравился. Она выругалась сквозь зубы. Бросилась к нему.

– Доктор! – Ее за рукав схватил бывший командир отца Федора – Миша, как называл его священник. – Он же умрет, если не поможете.

Женщина высвободила рукав.

– Он тоже! Кому оказывать помощь? Решайте.

Миша замер. Он беспомощно посмотрел на своего бывшего сослуживца и подчиненного. Потом на Ненашева. И тут священник неожиданно открыл глаза. Прикоснулся к руке Михаила.

– Командир… – Он закашлялся. – Командир, отыщи мальчика. Прошу тебя… помоги им. И… спасайте Виктора. Для него это важнее…

– О чем ты? – склонился над ним Миша.

– О чем… – Священник опять закашлялся. Потом улыбнулся. – Одни друзья уверили меня, что я попаду в Рай. Говорили, что я чуть ли не святой… – Отец Федор усмехнулся. – А Виктору… ему еще искупать свои грехи надо… для него жизнь важнее… поверь мне, Миша… пожалуйста…

Я закашлялся и отвернулся. Краем глаза заметил, что отвернулась и Альена, поспешно прикрывая глаза.

Ух, ну какое же гадство!

Михаил выпрямился. Он как-то странно посмотрел на священника. Открыл рот… закрыл. Все взгляды обратились к нему.

– Быстрее решайте, – устало попросила врач. – У того человека инфаркт. Если не помочь, то…

Михаил с нескрываемой злостью посмотрел на Ненашева.

– Надеюсь, ты стоишь этого, – прошептал он. – Ради твоего сына только. – И уже к врачу: – Помогите ему. Его зовут Ненашев Виктор Николаевич.