— Уймись.

— Да я бы с радостью. Но проблема в том, что я не идиот.

— Зато ведешь себя как идиот.

— И то верно. Спасибо тебе за это. К твоему сведению, есть разница между тем, чтобы быть идиотом и вести себя по-идиотски.

— Это очень тонкая грань, но кто-то должен ее провезти.

Риксон опустил руки на стол с громким стуком.

— Что мы здесь делаем, кроме того что подыхаем от скуки? И если ты не прояснишь мне это в течение ближайших трех секунд, я приведу в исполнение свои угрозы сбить с твоего лица эту самодовольную ухмылку.

Потерпи! Когда я прошу о терпении, то подразумеваю именно это. Мысленно ответил Патч другу.

Извлекать на свет божий недостатки друг друга, да? Так-так… Это никоим образом не способствует поддержанию нашей дружбы. Что касается твоих недостатков, то ты забыл, что значить веселиться. Почему бы нам не найти группку Нефилимов, которых можно потерроризировать? Риксон начал вставать.

Патч тоже приподнялся, но звуки разговора за три столика от них проникли в его мысли, на миг завладев его вниманием.

— Почему никто из парней в школе не выглядит, как… вон те двое. Обалдеть!

Голос блондинки повис в воздухе. Патч едва успел бросить мимолетный взгляд в сторону и заметить, что и она, и рыжая смотрят на него, а значит, безусловно, уже знают о его существовании, как в следующее мгновение Риксон заехал кулаком ему в челюсть. Голова Патча откинулась в сторону, позволив ему увидеть четкую, но плывущую перед глазами картину: губы рыжей сложились в исполненную удивления идеальной формы букву "О".

Что ж, это было неловко.

— Я же говорил, что собью ее с твоего лица, — загоготал Риксон, грациозно и проворно отбегая за стол.

Через мгновение Патч уже выпрямился. Риксон врезался в него, прижав его спиной к стене и висящей на ней картине в раме. Та упала на пол, и стекло разбилось.

Краем глаза Патч заметил, что рыжая моргает потрясенно и растерянно, и, если ему не померещилось, то и с достаточной долей тревоги во взгляде, что доставило ему некоторое удовлетворение… и вдохновило на дальнейшие действия.

Патч рефлекторно отклонился, и следующий удар Риксона пришелся ему в плечо. Ударом, направленным снизу вверх, Патч впечатал свой кулак в подбородок Риксона. После чего атаковал его в корпус, нацеливая удары в ребра и в живот, но в тот момент, когда друг опустил руки, чтобы защититься, он переключился на его голову. Один удар, второй. Еще два. После пяти прямых ударов Риксон, пошатываясь, отступил за пределы досягаемости Патча и вскинул ладони вверх.

— Ты хочешь, чтобы я признал поражение, да? — тяжело дыша, выпалил Риксон и нацепил на лицо улыбочку, извещающую, что впервые за вечер повеселился.

Блондинка протиснулась между столами к Риксону. Она протянула ему салфетку и показала на его лицо.

— У тебя кровь…

— Спасибо, лапуля. — Риксон приложил салфетку к губам, затем хитро подмигнул Патчу.

Его голос легко проник в мысли друга. Я сказал, что предпочитаю девчонок возрастом лет под семьсот, да? Я имел в виду семьсот… плюс-минус.

Патч наградил блондинку мрачным взглядом, желая, чтобы у него была возможность внушить ей послушно топать к своему столику, но Риксон что-то заподозрит и навалится с расспросами. Патч медленно выдохнул. Двадцать четыре часа спустя Риксон даже не вспомнит ее имени. Она же, наверняка, обладала более продолжительной концентрацией внимания. Что могло стать проблемой.

— Так скажи мне, лапуля, — нарочито медленно обратился Риксон к блондинке, — каталась ли ты когда-нибудь на Дукати Стритфайтер? Я припарковался у заднего выхода.

Блондинка тут же перекинула ремешок своей сумочки через плечо.

— А у твоего друга тоже есть мотоцикл? Он бы мог прокатить мою подругу Нору.

К изумлению Патча она качнула головой на него.

— Ви, — протянула рыжая с раздражением и предупреждением в голосе.

Блондинка даже не потрудились прислушаться к ней. Она повернулась к Риксону.

— Но начнем с главного. Кто-то должен тебя умыть. Этим летом на курсах нянь я изучила действия по оказанию первой медицинской помощи. Когда дело доходит до кровотечения из носа, я — та, кто тебе нужен.

Она схватила Риксона за рукав и потащила его в сторону совмещенного туалета.

Характерным жестом Риксон положил руку ей на плечо и ткнулся носом в щеку.

— Веди, медсестра… Ви, верно?

А Патч остался стоять в недоумении рядом с рыжей. А ведь всего две минуты назад у него все было под контролем. Он провел рукой по волосам. Похоже, что его план только что протаранил грузовик Мак.

Рыжая, переминаясь с ноги на ногу, украдкой посмотрела на него, и сразу отвела взгляд. Она боялась его. Он задумался: внушал ли он ей страх сам по себе или же на каком-то подсознательном уровне она чувствовала, что он хочет от нее.

Внутри него разгорелась непонятная война желаний, тянущих его в противоположные стороны. Он хотел заставить ее нервничать. И по иронии судьбы, он также боялся ее напугать. Теперь, когда она была так близко, ему хотелось, чтобы так все и оставалось.

Она откашлялась.

— Думаю, тебе следовало бы сказать своему другу, чтобы он не увлекался гелем для волос. Итак блестит, как намасленный. Еще немного, и страны третьего мира начнут засматриваться на него, как на потенциального поставщика.

Патч улыбнулся ей. С близкого расстояния она казалась еще красивее. Настороженные, но выразительные глаза, аристократический нос, небольшое количество веснушек, которые она наверняка ненавидит, и волосы: густые и непослушные. У него возникло желание стащить резинку и распустить копну ее волос, чтобы они падали ей на плечи. И ничего кроме нефилимской метки на запястье, не указывало на ее генетическое родство с Чонси.

— Итак, — начал он, — ты местная?

Она вытянула шею, окидывая взглядом ресторан, явно стремясь зацепиться за что угодно, чтобы избежать разговора с ним.

— Вроде того. А ты…?

— Джев.

По слегка нахмуренному виду он понял, что она посчитала его имя странным. Как и большинство людей.

— А ты? — спросила она. — Ты местный? Я не видела тебя раньше.

— Я все время в тени.

— Почему?

— Ты задаешь слишком много вопросов.

Она вздрогнула. Он хотел прекратить этот разговор, и это сработало. Он знал, что ведет себя как придурок, но, учитывая, что он уготовил ей, мог поступить и намного хуже. Он понимал, что должен отступиться, но теперь, получив возможность говорить с ней, он вдруг обнаружил, что его к ней тянет. Их обоюдные подшучивание казались очень естественными. И она отвечала ему. Безусловно, опасалась его, но также испытывала и любопытство. Он достаточно ясно читал это по ее глазам.