Охранника со сломанной ногой нигде не было видно. А в том месте, откуда вышла ведьма, были задернуты занавеси, но Донал не сомневался: она там.

Все абсолютно счастливы.

Донал медлил, сделав вид, что ему необходимо вытащить вещи из шкафчика для багажа, хотя при нем были только пальто и потрепанный экземпляр романа «Человек. Еретики», очередного тома его любимой серии, который лейтенант намеревался прочесть.

Но черные занавеси, скрывавшие ведьму, даже не шелохнулись.

Донал ждал. Он оставался последним пассажиром на борту.

— Полет был великолепен, — сказал он стюарду. — За исключением нескольких мелких интересных эпизодов.

— Да, я понимаю, что вы имеете в виду, сэр.

Донал остановился у занавесей, подумав, что, возможно, их стоит отдернуть. Однако если ведьма находится в магическом трансе, то внезапный выход из него может быть опасен.

Амулет, находившийся у Донала под рубашкой, был твердым и холодным.

Ты?..

Ш-ш-ш…

На борт самолета поднимались люди в черных одеждах. Самый высокий из них взглянул на Донала, и глаза его как будто сделались больше.

— Кто вы такой?

— Донал Риордан.

Один из магов указал Доналу на грудь, прямо на амулет, сокрытый под рубашкой и галстуком Донала.

— Он не украл его, ему его подарили.

— Верно, — подтвердил третий маг.

И все три мага одновременно поклонились.

— Вы получили благословение, — произнес их предводитель. — Примите же и наши благословения вместе с её.

— Э-э… Да, — ответил Донал. — Спасибо. Особенно… — Он вновь обернулся на занавеси. — Наверное у вас свои важные дела. Не хочу вам мешать.

Никто из магов не пошевелился, пока Донал не покинул самолет.

* * *

С потолка на переплетенных бронзовых цепях, инкрустированных граненым стеклом, напоминавшим драгоценности, свисали роскошные пятисторонние бронзовые часы, приводимые в действие водяными духами. Пол покрыт плитами из какого-то блестящего темно-зеленого камня, в котором мелькали туманные спирали.

А ведь это всего лишь багажное отделение.

Пассажиры самолета, на котором прилетел Донал, дожидались своих чемоданов. Те должны были опуститься по специальному стеклянному желобу, расположенному высоко в стене. Когда Донал подошел к желобу, оттуда выскользнул его чемодан. Несколько пассажиров, стоявших поблизости, взглянули на Донала так, словно он сам все подстроил.

Конечно, появление его чемодана было простым совпадением, но Донал улыбнулся так, словно определенная лепта его усилий в этом странном совпадении все-таки была, и с улыбкой оглянулся по сторонам, забирая чемодан. Никаких указателей нигде не было, но по тому, в каком направлении двигались люди, он интуитивно понял, под какую арку следует идти.

Пройдя под аркой, Донал заметил парящий в воздухе дух огня. По его движениям он догадался, где проходят досмотр, и проследовал по коридору.

Коридор был оформлен в привычном Доналу стиле готик-деко, но с большим количеством стекла и бронзы. В воздухе стоял запах чистоты, немного отдающий антисептикой. У последних дверей в вестибюль таможенники проверяли документы, а нервные пассажиры стояли в очередях, ожидая, когда их вызовут.

Офицер в белых перчатках мгновенно поманил Донала и кивнул, как только тот стал вытаскивать паспорт, давая понять, что он может идти.

— Добро пожаловать в Иллуриум, лейтенант.

— Гм… Спасибо.

Все проходило необычайно просто.

Чуть в стороне лейтенант заметил фигуру человека в темных одеждах, черных или темно-лиловых. Человек сделал едва заметный жест. Приятное ощущение разлилось по всему телу Донала от этого благословения.

Ты?..

Скоро. Очень скоро.

Донал миновал ограждение и вышел в обширный вестибюль, покрытый громадным куполом. Отыскал окошко обмена валюты — в Тристополисе у него не было времени на получение иллурийских денег — и поморщился, увидев, какую небольшую кучку монет дали за его флорины.

Затем лейтенант подошел к ряду красных телефонов-автоматов и воспользовался ближайшим из них. Прежде чем набрать номер, бросил в щель две четырнадцатигранные монетки. В трубке что-то зашумело и зашипело, и ему ответил дух коммутатора. Донал назвал нужный номер. Через пять секунд трубку подняла Лора.

— Ну что, возлюбленный, ты уже, наверное, догадался? Тебе снова придется отправиться в оперу…

Над головой среди стальных брусьев, между которыми плавали янтарные формы с духами огня, сиял хрусталь. Магазины и кафе, блистающие немыслимой чистотой, располагались в потрясающей структуре из множества стеклянных ярусов. Вокруг Донала стоял шум двух тысяч голосов, создававший в этом огромном пространстве грандиозное эхо.

Его внимание привлек кофейный бар. Написанная от руки вывеска предлагала двадцать три разновидности кофе и семнадцать — чая. Донал улыбнулся, почувствовав густой аромат.

Он вошел в бар и уселся за столик у стены. Крошечная прозрачная фея вспорхнула со столика и повисла над лейтенантом, размахивая своими почти невидимыми крыльями, чтобы удержаться на месте. Донал указал на «Зуринамский чоко» и произнес:

— Среднюю чашку… Нет, ладно, пусть будет большая.

Фея улыбнулась или изобразила на своем крошечном, почти человеческом личике некое подобие улыбки и на секунду исчезла в столешнице. Затем появилась снова и скользнула по направлению к стойке, за которой работали три вполне обычных человека.

Кофе Доналу принесла самая очаровательная из официанток. Он улыбнулся ей своей самой ослепительной улыбкой и провозгласил:

— Выглядит просто фантастически!

Она ответила такой же широкой улыбкой.

— Вам понравится.

Все вокруг было пронизано атмосферой мира.

Вернувшись за стойку, официантка улыбнулась одной из своих коллег, которая отрезала кусок от большого торта.

Вторая официантка обслуживала дородного мужчину средних лет, сидевшего в углу за чашкой чая с тортом; он ответил на её шутку какой-то любезностью, но Донал не разобрал слов. Отломив вилкой кусочек торта, мужчина поднес его ко рту и от наслаждения прикрыл глаза.

Донал почувствовал, что каким-то загадочным образом его простое удовольствие от кофе за несколько секунд распространилось среди всех присутствующих. Как было бы чудесно, если бы в жизни все было так!

А почему бы и нет?

Единственное, что Донал знал о будущем: оно ещё не наступило.

А относительно недавнего прошлого ему было известно, что, садясь на самолет в Тристополисе, он чувствовал себя вполне обычно, но с тех пор как проснулся на подлете к Сильвексу, ощутил себя потрясающе счастливым человеком, и названное ощущение сохраняется у него до сих пор. Возможно, происшедшее имеет какое-то отношение к высоте местности над уровнем моря? Или к составу здешней атмосферы?