А сказать мне было нечего. Семью не выбирают. Ну нет у меня в роду Гендальфа! И Гарри Поттером там тоже не пахнет! Я вздохнула, пытаясь взять себя в руки. Моя мама побледнела и присела на стул, понимая всю очевидность ответа. Вадим вырвал из рук звездочета документ, перечитал его и молча взглянул на мага. Лучше бы я еще раз прошла полосу препятствий, даже с заездом в ад. Там меня всегда ждет банка маринованных поганок и вязаный свитер, если что…

Раздался звук падающей на каменные плиты деревяшки. Сафира от удивления уронила кота.

– Чешуя себе, новости! – прошептала она в гробовой тишине, поднимая свою давно уже не живность. Ко мне тут же подскочил журналист газеты «Вечерняя империя» и решил, пользуясь случаем, взять интервью. Пока что он писал в блокноте: «Были ли волшебники в гинекологическом древе невесты?»

Я взглянула ему через плечо, чувствуя, что читать следующий выпуск газеты буду только после лошадиной дозы успокоительного.

«Кина не будет. Электричество кончилось!» – подтвердила мои опасения совесть.

Тишина затянулась. Нужно было бы что-то сказать, а у меня язык не поворачивался соврать. А вдруг потребуют доказательства? Где я их нарисую?

– Отлично, – раздался знакомый голос. Я увидела, как Годвин, улыбаясь обольстительной улыбкой, подошел к звездочету. – Я вижу, что документ подлинный. Я лично помню, как его подписывали…

Мое сердце оборвалось. Значит, Годвин знал об этом документе. Знал и молчал.

«Дружба между мужчиной и женщиной…» – начала совесть, но я попросила ее умолкнуть и не сыпать соль на рану. Поэтому чародей был так спокоен. Нет! Это невозможно! Это какой-то страшный сон! Ущипните меня, и я проснусь!

– Но у меня к вам, уважаемый, есть один-единственный вопрос… – улыбнулся Годвин, наклоняясь к звездочету. – На каком основании вы прерываете свадьбу моей дочери?

В этот момент я поняла, что зря смеялась над индийскими фильмами, где даже слон на заднем плане приходится родственником главному герою.

– А вы, простите, кто? – поинтересовался звездочет, разглядывая Годвина.

«Не узнаю вас в гриме?» – прищурилась совесть, пытаясь поднять мне настроение.

– Я – кто? Там, где ты учился, я преподавал! – рассмеялся чародей. Небо затянуло черными свинцовыми тучами. Одинокие вспышки молний осветили испуганные лица всех присутствующих.

Звездочет опасливо взглянул на небо.

– Мое имя – Годфрид Винсент! – с достоинством произнес Годвин. – Но многие из вас помнят меня как Годвина. А тот Годвин, которого вы все знаете, это фальшивка. Мой слуга, который подменяет меня, когда мне некогда возиться с простыми смертными. И вот теперь, когда я явился на свадьбу к своей единственной дочери, с которой мы похожи как две капли воды, вы смеете усомниться в ее происхождении? Да это неуважение прежде всего ко мне как к отцу! Тут невооруженным взглядом видно портретное сходство!

– Годфрид Винсент… – прошептал звездочет, с ужасом глядя на чародея. – Неужели тот самый… А я думал, что…

Вадим закашлялся, не сводя глаз с этой сцены. Такого ужаса в его глазах я не видела никогда, даже во время моего выступления на сцене «Империовидения».

– Да, и я являюсь Чародеем Первого круга. А это, – Годвин показал рукой на меня, – моя дочь! Вопросы есть? Вопросов нет! Так что возьмите эту бумажку, уважаемый, и приберегите ее для особого случая, когда вас занесет в хвойный лес по нужде! Простите, дамы, за мой эльфийский.

Тучи моментально рассеялись. Тишина, стоящая в зале, прерывалась рыданиями моей мамы, которая до сих пор не могла поверить, что все обошлось.

– Продолжайте церемонию! – улыбнулся Годвин, беря меня за руку и подводя к алтарю. Он вручил мою руку мужу и тихо сказал: – С тебя должок, дорогой зятек… Теперь-то, после того, как я заявил об этом во всеуслышание, ты от меня просто так не отделаешься!

Джио тут же зашуршал бумажками в поисках нужной, но, как назло, он ее либо выронил от изумления, либо сунул не в тот карман.

– Джио, – прошептала я нетерпеливо, – быстрее… Сейчас еще кто-нибудь что-нибудь вспомнит… Я тебя умоляю!

– Джио, поторопись… – заметил Вадим, глядя на вспотевшего от волнения орка, перебирающего листочки. – Если ты не поторопишься, а у меня объявится еще парочка родственников, я заставлю тебя надеть деловой костюм и застегнуть рубашку на все пуговицы!

Угроза подействовала, но листочек не нашелся, поэтому Джио торжественно произнес:

– В присутствии всех собравшихся объявляю вас мужем и женой! Давайте засвидетельствуем этот брак аплодисментами! Молодые, обменяйтесь кольцами! Ура!

«Добрый вечер. Буду краток!» – вздохнула я, мысленно радуясь, что на этот раз все обошлось.

Все подняли бокалы и стали хлопать, выкрикивая поздравления.

– Хм… А почему это согласия у меня никто не спрашивал? – поинтересовалась я, готовая сказать «да» тихим и смущенным голосом. – Я даже перед зеркалом это «да» репетировала…

– А черт с ним, с твоим «да»! Я и так знаю, что ты согласна! – Мой муж наклонился ко мне и поцеловал.

– Раз, два, три… – хором стали считать все присутствующие.

– Сима, – прошептал Вадим, – я действительно люблю тебя. Такой, какая ты есть. Вредной, капризной, любой. Я люблю тебя. И мне плевать на всех. Плевать, что о нас подумают.

– Десять… Одиннадцать… – считали все присутствующие.

– А что они отсчитывают? – поинтересовалась я. – Отмеряют секунды нашего брака? Сколько, типа, протянем и не поубиваем друг друга?

– Они думают, что мы целуемся… – заметил муж. – Я поставил иллюзию. Мне просто интересно, когда им надоест?

– Сорок восемь… Сорок девять… – вяло считала толпа. Да, мы скоро побьем рекорд пятилетнего Васи и качелей в сорокоградусный мороз.

– Скажи честно, ты счастлива? – спросил меня Вадим, убирая локон с моего лица.

– Ну… Если быть откровенной… – начала я. – Да. Я счастлива… Честное слово!

– Девяносто один… Девяносто два… – мычала толпа, явно офигевая от иллюзии.

– И я счастлив. Честное слово… Не думал, что когда-нибудь встречу ту, которая за меня продаст душу дьяволу и спустится в ад. Ты мне потом все расскажешь, ладно? Мне самому интересно, что я там успел натворить… – обнял меня мой муж. – Но только не сегодня…

– Сто! – взмолилась толпа. И мы вняли ее мольбам.

Посидев за столом минут тридцать, мы заскучали от поздравлений и решили прогуляться по парку. А ведь правы те, кто говорит о том, что самая скучная роль на свадьбе выпадает жениху и невесте. Пить и целоваться. Потом снова пить и снова целоваться. Пока наша иллюзия исправно пила и целовалась, мы медленно шли по аллее, болтая о всякой чепухе.

Мы почти дошли до фонтана, но тут же Вадим прижал палец к моему рту и глазами показал на пару, которая мило беседовала, сидя на парапете. Мы спрятались за деревом и прислушались.