позволяйте ему с вами разговаривать, — сказала миссис Ральф. — Не то он вас доусеру заговорит.

— Все тут такие напряженные, строгие, — пожаловался голый юнец и, повернувшись в кресле на бочок, водрузил ноги на водяной матрас.

Пес тут же принялся облизывать его пальцы. Но миссис Ральф пинком сбросила ноги юнца на пол.

— Ну вот, сами видите, чего уж тут говорить! — Этот «щенок» обращался исключительно к Гарпу.

— Она хочет, чтобы вы ушли, — сказал ему Гарп.

— А вы — ее муж, что ли? — спросил «щенок».

— Вот именно! — заявила миссис Ральф. — И он тебе твой тощий длинный пенис живо открутит, если ты немедленно отсюда не уберешься!

— Вам действительно лучше уйти, — сказал Гарп. — Давайте я помогу вам одеться.

Юнец закрыл глаза, словно погрузился в медитацию.

— А вот насчет этого дерьма он действительно настоящий мастер, — сообщила Гарпу миссис Ральф. — Только и умеет, что свои распроклятые глаза закрывать да медитировать.

— Где ваша одежда? — спросил юношу Гарп. На вид тому было всего лет семнадцать-восемнадцать. Возможно, он уже учится в колледже или даже служит в армии. Мальчик не реагировал, и Гарп легонько тряхнул его за плечо.

— Эй, слушай, ты меня не трожь! — сказал юнец, не открывая глаз. В голосе его звучала довольно нелепая угроза, и Гарп на всякий случай чуть отодвинулся от него и вопросительно посмотрел на миссис Ральф. Та пожала плечами.

— Он и мне то же самое заявил, — сказала она. Гарп отметил, что она держится очень естественно, и эти ее улыбки и пожатия плечами отнюдь не наигранны. Гарп ухватил мальчишку за белокурый «хвостик» и, обмотав «хвостик» вокруг шеи, плотно прижал затылок нахального юнца к своему локтю. Мальчишка открыл глаза.

— Живо забирай свою одежду и катись отсюда, ясно? — сказал ему Гарп.

— Не трожь меня, — повторил мальчишка.

— Я тебя уже тронул, — сказал Гарп.

— Ладно, ладно, сейчас уйду, — пробормотал парнишка, и Гарп позволил ему встать. Он оказался на несколько дюймов выше Гарпа, но фунтов на десять легче, и тут же принялся искать свою одежду, но миссис Ральф уже отыскала ее и сама подала ему: нелепый фиолетовый кафтан, длинный, тяжелый, густо расшитый золотой и серебряной нитью. Мальчишка напялил его с гордостью, точно боевые доспехи.

— Было очень приятно поваляться с тобой в постели, — сказал он миссис Ральф, — но ты все-таки научись как следует расслабляться.

Миссис Ральф вдруг захохотала, да так громко и хрипло, что даже пес перестал вилять хвостом.

— Тебе следовало бы вернуться к дню первому, — сказала она мальчишке, — и выучить все снова, с самого начала. — Потом она растянулась на своей водяной кровати рядом с Лабрадором, который тут же пристроил свою башку ей на живот. — Ой, Билл, хоть ты отвали! — раздраженно буркнула она.

— Вот-вот, никак не может расслабиться! — заявил юнец.

— Ни черта ты не понимаешь в том, как помочь человеку расслабиться, — сказала миссис Ральф.

Гарп выпроводил юнца из спальни в коридор, затем по предательски скользкой лестнице в кухню, а оттуда на крыльцо.

— А знаешь, ведь она сама попросила меня прийти, — сказал мальчишка. — Это была ее идея.

— Она и уйти тоже сама тебя просила, — сказал ему Гарп.

— Ты такой же, как и она, — совсем не умеешь расслабляться! — заметил юнец.

— А дети знали, что здесь происходит? — спросил его Гарп. — Спали они, когда вы вдвоем наверх пошли?

— Насчет малышей не беспокойся, — заявил юнец. — Малыши — замечательный народ, парень! И знают они куда больше, чем думают взрослые. Малыши — отличные люди, пока взрослые на них свою лапу не наложат. И эти ребятишки что надо. Малыши всегда что надо.

— У тебя что, у самого дети есть? — невольно пробормотал Гарп. До сих пор он проявлял с этим юнцом величайшее терпение, но рассуждений о детях не терпел. Других авторитетов в этой области он не признавал. — Все, прощай, — сказал он парнишке. — И не вздумай возвращаться. — Гарп слегка подтолкнул его.

— Не толкай меня! — заорал юнец и замахнулся на него, но Гарп присел, уходя от удара, и ловко обхватил его за талию. Ему показалось, этот щенок весит не больше семидесяти пяти или, может, восьмидесяти фунтов, хотя, конечно же, на самом деле он гораздо тяжелее. Гарп выкрутил ему руки, вынес из дома и поставил на тротуар. Когда юнец перестал вырываться и дергаться, Гарп отпустил его и спросил:

— Ты хоть помнишь, куда тебе идти-то надо? Или, может, тебе подсказать?

Сопляк, тяжело дыша, ощупывал свои ребра.

— И не вздумай ничего рассказывать своим дружкам: тут им ничего вынюхать не удастся! Даже и по телефону никому звонить не вздумай!

— Да я даже имени ее не знаю, парень, ты что? — заныл вдруг сопляк.

— И прекрати называть меня «парень», — сказал ему Гарп.

— Ладно, парень, — сказал мальчишка. И Гарп ощутил в горле знакомую приятную сухость, которая свидетельствовала о борцовской готовности кому-нибудь «врезать». Однако он позволил этому ощущению пройти как бы незамеченным.

— Пожалуйста, иди отсюда, — сказал он, взяв себя в руки.

Мальчишка двинулся по тротуару, миновал один дом, обернулся и крикнул:

— Пока, парень!

Гарп не сомневался, что запросто мог бы догнать этого сопляка и свалить его с ног; ему очень хотелось именно так и поступить, но вдруг щенок не испугается, а особого желания бить его да и вообще причинять ему боль Гарп не испытывал. И потому просто махнул ему на прощанье рукой. Юнец поднял вверх средний палец и с воздетой рукой пошел прочь, путаясь в полах своего дурацкого одеяния, — этакий первохристианин, заблудившийся в пригородах.

Берегись, парнишка, там водятся львы, подумал Гарп и пробормотал ему вслед защитное благословение. Он понимал, через несколько лет Дункан достигнет того же возраста, и можно только надеяться, что с Дунканом ему, Гарпу, будет проще найти общий язык.

Вернувшись в дом, он услышал, как миссис Ральф, всхлипывая, разговаривает с собакой.

— Ах, Билл, — рыдала она, — прости, что я так грубо с тобой обращаюсь, дорогой! Ты такой милый!

— До свидания! — крикнул Гарп, подойдя к лестнице. — Ваш приятель ушел, и я тоже ухожу.

— Дерьмо куриное! — завопила вдруг миссис Ральф. — Как ты можешь оставить женщину в таком состоянии? — Ее вопли становились все громче, скоро, подумал Гарп, и пес, пожалуй, лаять начнет.

— А что я могу для вас сделать? — снова крикнул он снизу, не поднимаясь в спальню.

— Ну, ты мог бы, по крайней мере, остаться и поговорить со мной! — крикнула миссис Ральф. — Дерьмо куриное, паршивая шваль!

— Что вы хотите этим сказать? — спросил Гарп, осторожно поднимаясь по лестнице.

— Ты небось думаешь, что со мной часто такое случается, —