— Уверен, он это понимает, — пытаясь сохранять невозмутимость, ответил Уильям.

Его слова вдруг вызвали в ней поразительное осознание. Дэйзи ведь сразу поняла, что Чарльз был очень проницательным. Он запросто мог понять все её мысли, тайные чувства и надежды, просто взглянув ей в глаза.

Наверняка чистокровный вынес именно такой приговор по одной только причине. Он знал, что происходило между ней и Уильямом. А любовь вампира и смертной всегда приводит к выбору. Это неизбежно.

Получалось, что этим наказанием Чарльз подталкивал её к раскрытию чувств. Неизвестно, как долго Дэйзи убегала бы от них при другом раскладе. Похоже, чистокровный испытывал скорее её, чем Уильяма. Ясно оставлял за ней выбор. При этом ему, наверное, казалось, что всё было справедливо ко всем. Ведь Чарльз лишь приблизил то, к чему они всё равно бы пришли, рано или поздно. А зная свою натуру, Дэйзи была уверена, что до последнего бы убегала и от Уильяма, и от себя.

Теперь всё зависело только от неё. Чарльз примет любое её решение. А Уильям… Если Дэйзи останется человеком, какая разница, когда потерять её? Сейчас, через сорок лет или сто пятьдесят. Это всё равно бы произошло. Люди не живут вечно.

Чарльз не был жестоким. Жестокой была реальность.

— Ричард… — вопреки своим мыслям, вдруг вспомнила Дэйзи. — Здесь всегда был Ричард! Наверное, он слышал, как мы…

Она не договорила, растерянно блуждая взглядом по сторонам.

— Он это переживёт, — небрежно заявил Уильям. И вдруг добавил, уже мягче: — Никто не давит на тебя, Дэйзи. Чарльз понимает всё, и, кстати, он уже пришёл.

От его последних слов всё её тело напряглось, будто перестав принадлежать ей. Дэйзи посмотрела на Уильяма взглядом, кричащим, что она выйдет к Чарльзу вместе с ним. И никак иначе.

Зная, что опасность для неё миновала, вампир кивнул в ответ.

Чистокровный действительно ждал их, стоя на крыльце дома и сосредоточенно глядя вдаль. Он не обернулся, когда они вышли. Даже не шевелился, напоминал неживую статую, завораживающую мёртвой красотой.

— Итак, вы попрощались? — неожиданно заговорил чистокровный, и Дэйзи судорожно усмехнулась: видимо, он любил пафосные эффекты вроде разговора спиной. Хотя, возможно, перенервничав, девушка отвлекалась любыми выводами, кроме главных. О которых сразу напомнил следующий вопрос Чарльза: — Или нет нужды?

Довольно прозрачный намёк на тот самый выбор, о котором совсем недавно говорили Уильям и Дэйзи. Видимо, её догадки о намерениях Чарльза оказались правдой. Но почему он требовал от неё ответа так сразу?

Намеренно давил? Странно, ведь Уильям был уверен в понимании Чарльза.

— Вы сами всё знаете, — осторожно проговорила Дэйзи, неосознанно снижая голос. А всё-таки было проще разговаривать с Чарльзом, когда не видела его лицо. Иначе она вряд ли смогла бы сказать хоть слово.

Может, он и это знал?.. И потому встретил их так.

В любом случае, одна лишь мысль, что чистокровный мог совершить с ней некий ужасающий процесс, который перечеркнёт в ней человечность и лишит жизни, заставляла сердце долбить в груди.

— Верно, — сдержанно согласился Чарльз. Резко развернувшись, он быстро взглянул на неё, а потом сообщил куда-то в пустоту: — Что ж, я не любитель сантиментов. Не вижу смысла тянуть.

Дэйзи успела только моргнуть, когда вдруг осознала, что больше не чувствовала согревающего касания руки Уильяма. Лишь пустота и холод вечернего безразличного ко всему воздуха.

Дэйзи обернулась в сторону, где стоял так нужный сейчас вампир — никого. Не было и Чарльза. Чистокровному хватило секунды, чтобы исчезнуть отсюда вместе с Уильямом. Внезапно и без предупреждений.

И тут Дэйзи поняла. Она не попрощалась. И Чарльз не оставил на это время! Намеренно?..

Жуть пробрала её, и Дэйзи задрожала. Она вдруг поняла, что сильно замёрзла. Ведь даже не надевала платья — лишь набросила на себя сорочку. Странно, что Уильям не возражал против этого. Видимо, его самого занимали мысли.

Но сейчас Дэйзи не могла заставить себя пошевелиться. Она оцепенело замерла на месте, непонятно зачем напряжённо вглядываясь вдаль. Сколько так простояла — неизвестно. Но глаза уже защипало, а кожа ощутимо покрылась мурашками.

— Вы замёрзнете в одной сорочке, — вдруг раздался знакомый голос совсем рядом. И Дэйзи почувствовала, как заботливые руки накрывали её плащом.

Она вздрогнула, но не обернулась.

— Благодарю, милорд, — машинально проговорила Дэйзи.

Ричард не ответил, но не ушёл. Так и стоял с ней некоторое время в молчании, и именно его присутствие постепенно выводило её из странного состояния.

Наконец Дэйзи шевельнулась. Плотнее укуталась в плащ, бросила на графа быстрый взгляд. И тут же, смутившись, отвела глаза. Ей никогда не заполучить его дружбы.

— Похоже, выбираться отсюда нам придётся самостоятельно, — первым заговорил именно Ричард.

— Нет. Чарльз вернётся, — вдруг уверенно возразила Дэйзи.

Ведь он действительно видел её насквозь. Так глубоко, куда страшно было заглянуть ей самой.

Эпилог

Брюгге, Западная Фландрия, Бельгия, 2015 год

Темнота. Уильям снова очнулся, но, видимо, опять ненадолго. Не было смысла открывать глаза. Это далось бы не только тяжело, но и больно. Не столько по физическим ощущениям, сколько от безысходности. Вековая ловушка сводила с ума. Мучения, голод, собственная беспомощность и одиночество вызывали отвращение, но стали уже привычны.

Уильям даже не сразу понял, что почувствовал на губах вкус долгожданной крови. Что чьи-то руки заботливо поддерживали его словно каменную голову, помогая поглощать необходимый напиток. Что он инстинктивно принимал это, приходил в себя, пусть при этом и не верил, что всё ещё жив и что происходящее — реальность.

Уильям полностью потерял ощущение времени. Даже не знал, поддаваться ли возникшей надежде, что срок истёк, и Чарльз пришёл его разбудить; или не обманываться так жестоко. Нечто подобное уже приходило ему в бреду.

Хотя сейчас всё было гораздо более осязаемо. Будто по-настоящему. Вот только руки, бережно прикасающиеся к нему, явно принадлежали не Чарльзу.

Уильям открыл глаза.

Очень ярко. Мрачный склеп, располагающийся где-то в Бельгии, вдруг обрёл множество красок. Чистокровный намеренно привёл Уильяма сюда, подальше от Торнтона, в места, знакомые только Чарльзу. Но сейчас это не имело значения. Хотя кровь не была тёплой, слишком дурманила насыщенным и живительным вкусом. Несколько секунд, и Уильям прикончил уже, судя по мусору на полу, четвёртый мешочек. Странно, что кровь ему принесли в этих причудливых упаковках. Видимо, не обошлось без изменений мира за эти годы.

Стоило Уильяму обернуться к неожиданному спасителю с нежными руками, как вернулись и напряжение, и резкая боль.

Это не могло быть реальностью…

Перед глазами предстало сияющее видение,