— Что? В пункте управления огнем? Это под броневой палубой-то? И ты остался в живых? Посмотрите-ка на это привидение!

Больница в Тромсё оказалась переполненной ранеными. В морге плотно друг около друга лежали погибшие. Санитары доставали их документы, с которых списывали имена и адреса. Те, у кого документов не было, опознавались по идентификационной карточке.

На чердаке этой же больницы у радиопередатчика сидел Эги Линдберг. Он только что передал радиограмму, скорее всего, последнюю:

«„Тирпиц“ потоплен. Число убитых и раненых велико».

Он счастлив, и не только он один. Большая часть жителей Тромсё ликовала. Группками мужчины, женщины и дети поднимались на окружающие холмы, чтобы получше разглядеть уничтоженный линейный корабль, лежавший вверх килем в Зунде. Как акулы вокруг загарпуненного кита, вокруг его остова сновали лодки.

Многие женщины смотрели на представшее перед ними зрелище с тягостным чувством, думая о сотнях молодых парней, принявших смерть. Это были враги, но каждый в отдельности был человеком.

На улицах города собирались студенты. Они нарядились в красные фуражки и куртки, как на праздник. Как им хотелось пройти по улицам колонной и с песнями! Немецкая полиция даже арестовала некоторых из них.

С берега на остов корабля смотрели рыбаки и крестьяне. На нем продолжали работу спасательные команды. Жители пожимали плечами, глядя друг на друга с улыбкой. Один из них, крестьянин Ханс Эриксен, высказал вслух то, о чем другие думали:

— Когда они отсюда уйдут, все снова будет принадлежать нам…

Эриксен вместе с Харальдом Кьелстропом впоследствии первыми проникли внутрь остова «Тирпица», где наткнулись на десятки трупов, и начали производить «демонтаж» оборудования на собственный страх и риск. После окончания войны норвежские патриоты образовали товарищество, которое, заплатив правительству 100 000 крон, стало владельцем останков корабля. Товарищество начало разбирать на части машины и турбины и резать автогеном орудия, снарядные подъемники, палубы и переходы. Громадное количество металла было доставлено в Кристиансунн, и значительная его часть продана в Германию. Одни только электрические кабели были целым состоянием!

Работы эти были, однако, небезопасными. Металлические детали были обильно смазаны маслом, которое часто воспламенялось от автогена. Кроме того, надо было разряжать снаряды.

Для этой цели норвежцы пригласили бывшего флотского лейтенанта Роланда Хаше, в свое время служившего на «Тирпице».

В одном из машинных отсеков норвежцы обнаружили картину, написанную каким-то матросом на стене. На ней был изображен «Тирпиц». Рядом с ним виднелась всплывшая подводная лодка, а под военно-морским флагом написано: «Против Англии!»

Норвежцы вырезали кусок стены вместе с картиной и подарили ее Тайту и его подчиненным. Английский эсминец, побывавший в Тромсё, взял этот «сувенир», весивший 300 килограммов, на борт.

Ныне от «Тирпица» ничего не осталось. Леннарт Нильсон написал в своей статье в журнале «Иллюстрейтед» в июле 1949 года:

«Немцы отказывали себе в масле, чтобы построить „Тирпиц“. Норвежцы же хорошо знали, с какой стороны их хлеб был намазан маслом».

Всю ночь с 12 на 13 ноября 1944 года капитан-лейтенант Зоммер продолжал спасательные работы. Назавтра в полдень переодевшийся Бернштайн снова появился у него.

— В тринадцатом отсеке по правому борту находится группа людей из семнадцати человек, — сказал ему Зоммер. — Помещение это герметично закрыто, и вода туда не поступает, но оно находится под водой. Мне удалось связаться с ними по внутреннему телефону.

— Знаете ли вы, кто эти люди?

— Меттеганг, Штурм, Дикман… Мы записали их имена. Для их спасения необходимо оборудование, которого у нас нет. Так что ничего поделать не можем.

Остермайер, хорошо знавший «Тирпиц» — он находился на корабле с тех пор, как его спустили на воду, — тоже возвратился к спасателям, которые работали без отдыха. Спустившись внутрь корпуса, они пробирались даже по переходам, залитым водой, всюду натыкаясь на трупы. От ремонтного судна «Ноймарк», прибывшего довольно поздно, толку было мало. В полдень еще слышались стуки. К этому времени была спасена еще группа в количестве шести человек, один из которых был на грани помешательства и не хотел покидать корабль. Эти шестеро были последними.

В общей сложности Зоммер со своими людьми освободили из заточения в корпусе корабля 87 человек.

Спасательные работы продолжались до среды, 15 ноября, но извлекались уже только трупы людей, умерших от удушья или утонувших. Таких оказалось 165. Все они были похоронены с воинскими почестями на кладбище Тромсё.

Тогда же был подведен итог. Из 1700 человек команды «Тирпица» 12 ноября 1944 года, когда корабль был подвергнут бомбардировке, примерно 100 человек находились на берегу в различных командировках или увольнении, около 650 человек спаслись и 950 погибли.

В составе своих подразделений во главе с офицерами оставшиеся в живых люди были направлены в Германию через Норвегию и Данию. В подавленном состоянии, молча, они покидали Тромсё под ироничными или наигранно безразличными взглядами норвежцев.

В Осло в районе вокзала подразделение во главе с Бернштайном столкнулось нос к носу с группой бывших моряков «Тирпица» — около двадцати человек. Один из них вздрогнул от неожиданности, увидев Бернштайна.

— Это ты, Кённеке? — произнес удивленно Бернштайн. — Ты же ведь считался погибшим!

Матрос что-то пробормотал, умоляюще глядя на офицера.

«Да, я жив, — можно было прочитать в его глазах, — потому что не находился тогда на своем посту под бронепалубой, но никому, пожалуйста, ничего об этом не говорите…»

Бернштайн отошел от него. Этот человек спасся буквально чудом, но его следовало бы судить военным трибуналом…

В Копенгагене они встретились с другой группой моряков с «Тирпица». Они относились к числу персонала, списанного на берег еще до авианалета на корабль. Возбужденно обступили они Бернштайна и его людей и засыпали вопросами.

— Так то, что сообщала Би-би-си, правда? — спросил один из машинистов.

— А что передавала Би-би-си?

— Что «Тирпиц» потоплен, — ответил после некоторого колебания человек, слушавший вражескую радиостанцию.

— Да, это так.

— Чего же ждут тогда наши радиостанции?

— Может быть, времени, когда родственники получат извещения.

— …Будьте здоровы…

Команда «Тирпица» (точнее, ее остатки) рассеялась и исчезла на том пространстве, которое еще оставалось от гитлеровского рейха.

12 ноября между 14.20 и 16.59 возвращающиеся «ланкастеры» садились на своей базе и ближайших аэродромах. Полет этот длился несколько дольше, чем вылет к цели, из-за встречного ветра и снижения скорости в целях экономии горючего.