Вернемся к вопросу о структурном местоположении. Если группа интеллектуалов формируется как четко организованная с точки зрения гендерных отношений, то отсюда следует жесткое моделирование полового разделения труда. Интеллектуальный труд – это труд, обладающий своими собственными характеристиками и требованиями материальных ресурсов, к которым относится и такой немаловажный ресурс, как время. Ситуации варьируются, и варьируются также группы интеллектуалов. Степень их вариабельности зависит в большей мере от того, формируются ли они по принципу полового разделения труда или по какой-то другой структурной модели (например, по классовому принципу).

Если объединить две классификации, то результат можно представить в виде таблицы 5, которая представляет собой попытку систематизировать упомянутые выше группы.

Таблица 5

Интеллектуалы и гендерный порядок

Это, конечно, лишь самый предварительный этап размышления об этих группах. И на этом этапе, вероятно, достаточно предположить, что существуют какие-то системные связи между интеллектуалами и структурой гендерных отношений. Если это так, то дальнейшее исследование в этом направлении может привести к важным результатам, которые помогут понять и то и другое.

С точки зрения теории гендера потенциальным дивидендом такого подхода может послужить нечто большее, чем более глубокое понимание истории идей, являющееся ценностью для социологии знания. В Главе 6 с учетом неравенств, сконструированных гендерными отношениями, было предложено определение интересов. На уровне определения интересы выглядят инертными в том смысле, в каком Сартр говорил об инерции практики. Чтобы они стали активными политическими силами, необходима мобилизация, одно из условий которой – рефлексивное осознание неравенств и противоположности интересов, ими определяемой. Это осознание как раз и является сферой интеллектуальной работы. Значительная ее часть практически совершалась специалистами, интеллектуалами, принадлежавшими к уже упомянутым выше группам.

Таким образом, мы можем сказать, что интеллектуалам принадлежит историческое место в интеграции идеи структурного неравенства в гендерную политику, по крайней мере на уровне публичной политики. Однако подобное утверждение не означает, что мы слишком ограничиваем форму политики, складывающуюся в результате этого процесса. Ведь рефлексивное осознание типов неравенств может принимать очень разные формы в зависимости от обстоятельств и характера этой рефлексии. Марабель Морган артикулирует осознание неравенства в той же мере, в какой это делает Андреа Дворкин. Морган говорит, что жена – это вице-президент брака, не высказывая никаких сомнений относительно того, кто является его президентом.

Это означает, что существенно то, каким образом осуществляется артикуляция интересов. Говоря иными словами, идеологическая борьба в сфере гендерных отношений – ожидаемое явление, которое оказывает свое воздействие на социальные процессы. Легко преувеличить значение абстрактного столкновения идей. Некоторые войны между учеными имели поразительно мало отношения к тому, что происходило в мире за стенами академических учреждений. Но интеллектуальная работа и идеологическая борьба редко ограничиваются научной сферой. В какой-то мере они имеют место в рамках каждого социального института и в каждой социальной среде. И даже если научная абстракция бесмысленна сама по себе, ее нельзя совсем сбрасывать со счетов. Обобщенные формулировки идей могут быть важны для кристаллизации самосознания в назывании вещей, которые в общем знакомы, но еще не вербализированы. Когда мир готов, то идеи могут сыграть революционную роль. Проблема состоит в том, чтобы понять и степень его готовности, и эти идеи.

Примечания

Дискурс и практика

Идеологические процессы

Идеологи и интересы

Масштабы гендерной политики

В обычной речи слово политика имеет узкое, с легким негативным оттенком значение. С этим термином связывают выборы, парламенты, президентов, противоречия между партиями. Слово политик может использоваться в оскорбительном ключе, а прилагательное политический – относиться к чему-то или кому-то, не заслуживающему доверия. В социальных науках негативные смыслы этого термина считаются избыточными, а его узкое значение – неверным.

В данной главе политика не рассматривается как хорошая или плохая. Она понимается просто как необходимая и весьма распространенная часть социальной жизни. Похожие между собой политические процессы имеют место в деловых компаниях, добровольных организациях, а также в сообществах, так или иначе связанных с государством, когда разворачивается соперничество за власть, вырабатываются механизмы ее преемственности и обсуждается политический курс. Социологические исследования семьи выявили структуры власти и способы борьбы за власть даже в этой «райской обители». В книге Р.Д. Лэнга «Политика опыта» открыт еще один аспект подобных отношений – в сфере культурной политики 1960-х годов. Когда Кейт Миллет охарактеризовала политику как «отношения, структура которых определяется властью, систему, посредством которой одна группа людей контролируется другой» и применила эту идею к отношениям между мужчинами и женщинами, назвав их «сексуальной политикой», этот термин поразил многих, но на самом деле она просто развила уже существовавшие концепции.

Определение Миллет сейчас кажется достаточно узким, если принять во внимание тот широкий спектр открытых социальных конфликтов по поводу пола и гендера, которые происходили за последние два десятилетия. Чтобы определить масштабы гендерной политики, имеет смысл представить эти конфликты в упорядоченной последовательности.

Во-первых, надо отметить политический процесс, в центре которого находится государство. Некоторые параметры этого процесса обсуждались в Главе 6. Самым ярким проявлением этого процесса являются попытки обязать наиболее влиятельные государства ввести гарантии равенства для женщин (такие, как поправка о равных правах в Соединенных Штатах) или провозглашение Организацией Объединенных Наций Международного десятилетия женщин. Разумеется, гендерная политика включает также контрмобилизацию, которая свела на нет усилия, направленные на внесение поправки о равных правах. Контрмобилизация также подрывает политику ООН, направленную, например, на борьбу с угнетением женщин в Иране и Пакистане. Попытки введения политики равных возможностей оспаривают половое разделение труда в государстве и служат предпосылкой широкого, пусть иногда и замалчиваемого сопротивления. Вопросы социальных возможностей служили предметом схваток в политических партиях, особенно при проведении линии на поддержку кандидатов-женщин, а в некоторых местах, например в Сан-Франциско и Сиднее, – и мужчин-геев. Вопросы доступа к ресурсам встали тогда, когда появились женские отделения в бюрократических аппаратах и особые программы социальной поддержки, адресованные женщинам, геям и даже транссексуалам. Возникает также новое направление ресурсной политики, обусловленное неравными условиями внешне гендерно нейтральной государственной политики, например такими мерами, как форма налогообложения или сокращение фондов на социальные пособия. Совещание женщин по поводу налогообложения 1985 года, выступившее против предложенного правительством Австралии перехода к непрямому налогообложению, – яркий тому пример.