Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Похоже, наверху шла игра совсем без правил…
Переждав волну, вслушиваясь во вновь усилившийся гул вертолета, я начал снимать с трупа бронежилет. Обстрелявший нас вертолет явно уходил от платформы…
Чтобы забраться наверх, на платформу, надо было каким-то образом добраться до первой ступени причальной стенки или дока. Первая ступень находилась на высоте около пяти метров от поверхности и была рассчитана на прием груза с грузового судна снабжения, которое ходило между вышками с регулярностью трамвая. Мне же надо было подняться туда с поверхности воды.
Как я это сделал? Снял с трупешника, попавшегося мне, всю одежду, после чего связал ее в длинную веревку, разорвав, где можно было, и на одной стороне привязал что-то вроде груза, чтобы зацепилась при броске. Не с первой попытки, но заволочь собственные бренные телеса наверх мне удалось.
Оказавшись наверху, я лег на бетонную площадку на высоте примерно восьми метров от поверхности и просто лежал какое-то время. Я устал, я был разбит, я не хотел никуда идти, я ощущал свою вину и чувствовал себя идиотом. Из-за моего дурацкого стремления отомстить, из-за моего гребаного донкихотства погибли люди.
Сон звездолета помнит свет золотой планеты,
Два раскаленных солнца над вековым песком.
Скоро ты станешь, мальчик, рыцарем из легенды!
Скоро в Великой Силе произойдет раскол.
Тысячами осколков брызнут миры сквозь пальцы,
Сжавшие твое сердце, как рукоять меча.
Ветры родной планеты шепчут тебе: «Останься!»
Но «Торопись в дорогу!» – звезды тебе кричат.
Это слова Андрея Земскова, написанные им на киносагу «Звездные войны». Мы нашли диск с записью первых трех частей «Звездных войн» в разрушенном магазине в Алма-Ате… бородатые уроды разрушили и сожгли все, потому что смотреть телевизор – харам и читать книги – тоже харам… но этот диск чудом остался не поврежден, и мы смотрели его всей ротой, от которой и осталось-то пара десятков человек в самые страшные моменты. Этот диск учил нас жить и сражаться в неравной и страшной войне, несмотря ни на что, и погиб… да, погиб, как гибли и мы при контратаке вахов на бывшую базу ВВС США Манас…
Сон о погибшем детстве рушится с тихим звоном,
Магия предсказанья прячется между строк
Книги, в которой бьется всяк со своим драконом.
Прав ли был твой учитель, в руку вложив клинок?
Так пусть пожинают пламя те, кто по искре сеют!
Кто был врагом, кто братом – не разберешь, пока
Зверь этот роет лапой душу твою, как землю.
Прячет лицо под маской сын твоего полка.
Надо идти…
Я встал… проверил оружие и боезапас. С боезапасом было совсем плохо, его попросту не было, но в магазине «РПК-204» осталось больше половины патронов, судя по сопротивлению пружины.
Я вставил магазин обратно и передернул затвор…
Мальчишка-джедай, на своей стороне
Ты снова остался один.
И сон звездолета по этой войне
Несет тебя на Татуин…
Первый труп я нашел, когда поднялся на первую палубу платформы, наблюдательную – там была часть оборудования, а привод или драйв… были выше.
Это был один из охранников, судя по всему, в таком же, как у меня, жилете и с развороченным двумя попаданиями затылком. Два выстрела в голову – почерк 22SAS. Значит, это Роу поработал. Обернувшись, я заметил отброшенный в сторону «РПК-204», такой же, как и у меня, а в жилете я нашел два полностью снаряженных магазина.
Уже дело…
Второй пулемет я забросил за спину… никогда не имейте дело с оружием, в отношении которого вы не убедились в его работоспособности лично. Но я не хотел стрелять здесь по одной простой причине – на выстрел тут же сбегутся, выстрелом я выдам себя. Решил рисковать, и на всякий случай взял второй ствол, хотя пулемет был тяжелым. Решил для себя, что, если первый даст осечку, я брошу его и буду стрелять из второго. Но это если не попаду в перестрелку неожиданно. Тогда могут и убить…
Наверх вела бетонная дорога, достаточно большая, чтобы по ней мог спуститься автомобиль и робот-погрузчик. Я начал подниматься по ней – и тут услышал торопливые шаги. Успел отскочить назад и залечь у самого начала дороги.
Наверху появились трое, по крайней мере у одного было оружие. Я заметил бороду и такой же жилет, как у меня, и открыл по ним огонь, прежде чем они поняли, что пандус – под прицелом.
Пулемет оказался работоспособным. Я сменил магазин, отмечая, что все трое лежат, не шевелясь. Интересно, есть наверху кто-то еще…
Было оглушительно тихо, как и всегда бывает после стрельбы.
Только когда ручеек крови сверху дотек почти что до моего лица, я решил действовать. Разжившись еще оружием и боеприпасами – теперь я уже мог полноценно сражаться, – я двинулся вперед…
Вторая палуба оказалась заставлена материальными ценностями, и тут же в углу стояли три робота-манипулятора. Они управляются человеком, похожи на большой гибрид Сегвея и силового костюма-экзоскелета. Ничего не было ни видно, ни слышно, и вполне можно было предполагать, что среди контейнеров прячется кто-то, кто может держать меня на мушке.
– Аллах Акбар! – крикнул я и дал наугад очередь. Но ответных выстрелов не последовало.
А Аллаху Акбар! – это чтобы сбить с толку. Старый прием…
Главный драйв не работал, кстати, и наверху что-то горело, судя по запаху. Только пожара еще не хватало…
Я начал смещаться к стене… пошел по узкому проходу между контейнерами… так меньше риска получить пулю, чем идти прямо к выходу. Но пулю я не получил, и среди контейнеров никто не прятался…
Дальше надо было выйти наружу… начиная с этого уровня передвижение с уровня на уровень возможно было только по широким, но полностью «голым», не защищенным от огня галереям, которые специально держали чистыми для того, чтобы мог беспрепятственно проехать кар или робот-погрузчик. Платформа всегда спроектирована так, чтобы использовать внутреннее пространство по максимуму. Я прошел угол и…
– Черт…
Я и Роу одновременно опустили свое оружие.
– Я услышал выстрелы, – сказал Роу, – решил проверить.
– За мной чисто… зайдем.
Мы зашли внутрь склада, чтобы нас не было видно с галереи.
– Где Александер?
Я отрицательно покачал головой.
– Фак! Как это случилось?
– Вертолет. Он ударил по нас из «Минигана» в ответ на мой обстрел. Я пытался сбить его. Успел прыгнуть в воду.
– Фак! – Роу ударил кулаком по стене.
– Что здесь вообще, на хрен, произошло?
– Не знаю.