– Пожалуйста, мистер Чосер…

– Поэтому, господа и дамы, не обижайтесь, если я расскажу все на свой лад. Я могу припомнить больше поговорок и притч, чем их было в рассказе, но лишь из самых лучших побуждений. Я просто хочу украсить и расцветить свою речь поярче. Не вините меня, если кое-где вставлю словечко от себя. Суть истории я донесу до вас в целости и сохранности. Поверьте мне, я не собираюсь испортить эту веселую историю. Итак, слушайте меня все. А вы, мистер Бейли, пожалуйста, не вздумайте перебивать.

Веселые слова Трактирщика к Монаху

– Стой, стой! – Гарри Бейли даже привстал на стременах. – Если таково вступление, то страшно даже подумать, какова будет сама повесть. К тому же я устал от историй про терпеливых жен. Их не существует на свете. Возьмите, к примеру, мою жену. Ну да – не бойтесь, возьмите ее! Она терпелива, как бешеный бык. Когда я наказываю слуг, она выбегает с деревянной палкой и науськивает меня. «Ну-ну, давай! – кричит она. – Лупи хорошенько! Бей негодников так, чтобы все косточки треснули!» А если кто-нибудь из наших соседей не поздоровается с ней в церкви или еще чем-нибудь ее обидит, она с меня три шкуры дерет, когда мы домой возвращаемся. «Ах ты дурень! Ах ты трус! – вопит она на меня и машет кулаками у меня перед носом. – Ты даже жену свою не можешь от оскорблений защитить. Это мне надо быть мужиком в доме! Да-да! А ты бери мою прялку и ступай прясть!» И пилит меня вот так день-деньской. «Какой срам, что я вышла замуж не за мужика, а за тряпку! Хребет у тебя – не крепче, чем у червяка. Тебя каждый растоптать может. Раз ты не можешь за жену постоять, значит, ломаный грош тебе цена!»

И так продолжается изо дня в день, если только я не вступаю в драку. Но что толку? Чаще всего я просто ухожу из дома. А иначе я бы до бешенства себя понапрасну доводил. Она так бесит меня – клянусь Богом, – что я сам удивляюсь, как это я никого до сих пор не зарезал. Я ведь опасен, когда у меня нож при себе. Это верно, что я от нее убегаю. Но у нее такие ручищи, такие локтищи! Кто с ней сталкивался, тот уж не забудет. Ну да ладно, хватит уже о ней.

Тут наш Трактирщик повернулся к Монаху.

– Сударь, – сказал он, – Господь с вами. Ваш черед рассказывать. Глядите, мы уже подъезжаем к Рочестеру. Время вам выехать вперед и попотчевать нас своей историей. По правде сказать, не знаю вашего имени. Как вас величать? Джоном? Или Томасом? А может быть, Альбаном? Подходящее имя для монаха. А откуда вы родом, сэр? Из Селби или из Питерборо? Кожа у вас такая светлая и нежная. Вы непривычны к тяжкому труду. И не похожи на кающегося грешника или флагелланта.

Думаю, вы на хорошей должности в вашей обители. Наверное, вы ризничий или келарь, и все винные погреба у вас под началом. Угадал? Я уверен, вы занимаете почетное место. Это видно по вашей наружности и поведению. У вас повадки вожака стада. И вы не новичок. Кроме того, вы сильны и ладно скроены. В драке вы за себя постоите. Но зачем вы совершили оплошность – зачем посвятили свою жизнь религии? Вы могли бы стать родоначальником такого поголовья! Как здоровенный петух среди кур. Если б вы следовали зову природы, то зачали бы кучу крепких ребятишек. Это уж как пить дать! Как жаль, что вы носите монашескую рясу.

Клянусь Богом, если б я был Папой, я бы выдал разрешение жениться всем крепким и здоровым монахам. А иначе мир скоро захиреет. Все монастыри чуть не лопаются от доброго английского семени, а мы, миряне, по сравнению с вашим братом – просто жалкие капельницы. Наши жала и наши жилы слишком хилы, ни на что не годны; неудивительно, что наши жены строят глазки вам, монахам. На вашей стороне сама Венера. Вы не расплачиваетесь фальшивой монетой. У вас под рясами полновесные орудия. Не сердитесь на меня, сэр. Я ведь шучу. Но, конечно, в хорошей шутке много правды.

Монах добродушно отнесся к шуткам Трактирщика. – Я не стану отлынивать от своей роли в нашем паломничестве, – сказал он, – и расскажу вам историю-другую. Конечно, это будут назидательные притчи. Это ведь мое ремесло – читать морали. Если хотите, я расскажу вам о святом Эдуарде-Исповеднике. А может быть, вам больше по душе трагедии? Я их знаю сотни. Надеюсь, вам известно, что такое трагедия? Это история, взятая из старинных книжек. Ее герои – люди, имевшие власть или богатство, а затем познавшие падение. Лишившись прежнего счастья, они прозябают в нищете и жалком состоянии. Такие истории обычно излагают шестистопными стихами, которые называются дактилическим гекзаметром: тум-та-та, тум-та-та… и так далее. Им писал Гомер. А иногда использовали другой размер. У нас, в Англии, есть аллитерация.

Опять-таки, можно и обыденной прозой. Достаточно я объяснил? – Трактирщик кивнул. – Ну, а теперь слушайте, коли есть охота. Не могу вам обещать, что расскажу все эти истории о Папах, императорах и королях в хронологическом порядке. Я просто буду рассказывать в том порядке, в каком их припомню. Простите меня за невежество. Намерения у меня самые добрые.

И Монах приступил к рассказу.

Здесь начинается рассказ Монаха

De casibus virorum illustrium[19]

– Я буду оплакивать, на манер трагиков, судьбу людей, некогда вознесшихся на высоту, а затем павших так низко, что их уже никому не вызволить из тьмы. Когда Фортуна вершит рок, никто не увернется от ее колеса. Никогда не полагайтесь на сегодняшнее благополучие. Таков урок всех этих маленьких историй.

Люцифер

Начну я с Люцифера. Я знаю, он был скорее ангелом, чем человеком, но он – хороший пример для всех нас. Конечно, Фортуна не может ни навредить, ни помочь ангелу. И все-таки он провалился из рая в ад, где и томится по сей день. О Люцифер, сын зари, тебе никогда не вырваться из пламени адской пропасти! Ты стал Сатаной. О, как низко ты пал!

Адам

А вот Адам, возлежащий в Эдеме (теперь это Дамаск). Он не родился от человечьего семени, а был сотворен перстом Божьим. Он распоряжался всем, что было в Раю, кроме одного дерева. Ни один человек не сподобился такой благодати, как Адам. Но за один-единственный проступок он лишился Божьего благоволения. И пришлось ему жить в падшем мире, полном труда и несчастий.

Самсон

Вспомним великого Самсона, чье рождение возвестил ангел! Его жизнь была посвящена Всемогущему Богу. Пока Самсон был зряч, он оставался благороднейшим мужем. Во всем мире не было человека сильнее и отважнее. Но по глупости он открыл жене тайну своей силы. И этим обрек себя на гибель.

Этот могучий богатырь умертвил льва, разорвав его на куски голыми руками: он шел тогда на собственную свадьбу, и оружия у него при себе не было. Жена знала, как улестить его, и выманила у него все секреты. Потом она выдала его врагам, а себе нашла другого мужа.

В гневе он наловил три сотни лисиц и связал их хвостами вместе. Потом поджег им хвосты, привязав к каждому горящую головню, отпустил лисиц – и они спалили все поля в округе. Выгорели и масличные рощи, и виноградники. Потом Самсон в ярости убил тысячу человек одной ослиной челюстью.