– Света, – позвал я, сняв уже ненужные щупы, державшие девушку. – Ты как?

Она очнулась, застонала, держась за голову.

– Всё болит. Что это было, Гор?

– Нас забросило очень далеко. В Сибирь.

Предчувствие не подвело. Светлана не поверила в мою невиновность. Из брата по разуму я мгновенно стал чудовищем, монстром, демоном, террористом и пожирателем детей. Омерзительнее меня существа в мире не было. Гнусной ложью я втёрся в доверие беззащитных людей. Навешал лапши на уши (хотя этим вовсю занимался Горыхрыч). Обманом, под видом спасения от бандитов похитил доверчивую девушку для съедения такими же мерзейшими исчадиями зла.

Она билась в истерике. Чтобы девушка не слишком сама себя изранила, стенки пришлось максимально смягчить. Отец Ме! Я был избит, как никогда: кроссовки на ней были не железными, но резиновой дубинкой тоже можно убить. И не выпустил её из сферы, пока она не устала колотить кулаками и ногами по моим нежным внутренностям. Побоялся, что сдуру сбежит в тайгу, до первого волка.

Иссякнув, Света рухнула на мембрану, ещё раз ударила посиневшими кулачками и заплакала – сухо и зло, как воют в бессильной ярости волчицы, попавшие в капкан.

– Выпусти меня, гад! – орала она. – Лицемер!

– Зачем? Разве ты не собираешься возвращаться в Москву?

Она замолчала, и я с наслаждением вернул себе слух, ослабив уровень защиты рецепторов от запредельного шума.

– У нас есть время до рассвета, часов пять, – пояснил я. – И у меня остался третий уровень. Успею долететь, пока…

– Пока что?

Теперь замолчал я. Рассвет в Гнезде – время моей расплаты за невыполненную кровную роту. Ни один дракон не ушёл от наказания. Поэтому, наверное, мы чтим своё и чужое слово. Это закон, который нельзя преступать, ибо гибель неминуема.

Я не успею больше ничего сделать. Ни спасти царевну, ни мою маму, ни найти отца или отомстить за него. Шестой уровень Ме был ступенью отчаянья? Ерунда. Это было высшее, что я испытал, кроме любви к Ларике. Настоящее отчаянье – вот оно, здесь и сейчас.

– Неважно что будет утром, Света. Время ещё есть. Я попробую вернуть тебя. Если не смогу долететь до Москвы – хотя бы в ближайший город по пути, где у тебя есть знакомые.

– В Перми. Там у меня подруга – актриса в театре. Но сейчас лето, она может быть на гастролях. В Екатеринбург ещё можно, к Димкиному другу. Мы у него однажды гостили.

Сфера поднялась. Не пролетела и версты на запад.

Ударов не было. Я почувствовал рывок, словно натянулась державшая меня незримая верёвка. Побившись привязанным к нитке слепнем, я медленно закружил, пытаясь найти брешь. Через час я понял – это была невидимая полусфера с центром в Гнезде, созданная только для меня. Комары и плазмоиды спокойно пролетали сквозь неё. Я – нет. Попытка подкопаться под землёй окончилась тем же – я упёрся в преграду.

Света решила, что я разыгрываю перед ней спектакль. Пока я ковырялся в земле, вернув себе тело дракона, она сбежала в ту сторону, куда мне доступа не было. Барьер пропустил её так же легко, как комара. Даже спасти девчонку невозможно. Погибнет. В тайге далеко не уйдёшь без оружия, спичек и компаса.

Последним усилием я нагрёб валежник в груду, поджёг, чтобы было теплее. Но вскоре уже с трудом мог пошевелиться – обессилел и медленно цепенел. Кровь в жилах холодела, и я мог поддерживать только рабочую температуру мозга. Контроль за внешней средой перешёл к третьему уровню. Можно было вернуться в Гнездо. Но зачем? С мамой я уже дважды попрощался. А дозорные и так меня обнаружат. Удивляло, почему они не сделали это до сих пор. Что-то происходило в Гнезде, раз никто не явился проверить, кто посягнул на его границы.

Распластав крылья по траве, я ждал рассвета, прислушивался к запыхавшемуся дыханию бегущей.

Сквозь сон я почуял прикосновение горячего тела. Дрожащая девчонка забилась под крыло и плакала, не стесняясь. Мои челюсти еле шевелились, но я заставил их ожить:

– Внизу под холмом ручей. Он выведет к голомо, охотничьему домику. Оттуда на юг, иди прямо на дальнюю скалу. Там должны быть люди. В низины не суйся, там болота. Волки летом на людей не нападают, если только к логову не выйдешь. Опасны медведи и кабаны. И уйди до рассвета.

– Почему до рассвета?

– Так надо.

– Ты правда меня не похищал?

– Правда. Хотел сначала поговорить с тобой и передать на словах просьбу нашего царя, потому что само послание я потерял. Царь Ррамон будет благодарен тебе, если ты пожелаешь почтить своим присутствием бракосочетание его дочери Ларики с наследником гималайских драконов. Или его бракосочетание с драконицей Гатой… Я уже запутался.

Светлана вылезла из-под крыла, подбросила веток в угасавший костёр. Глаза её блестели от недавних слёз.

– Ларики? Той драконицы, которую ты любишь?

– Мои чувства не имеют никакого значения ни для кого, кроме меня.

– А она об этом знает?

– Нет. И не узнает. Нищий дракон не имеет права любить царевну.

– Вот и Димка так считал, что он не имеет права влюбляться в меня. А какая я ему сестра?!

Ну, всё. Любимая мозоль. Я срочно пополз за топливом для костра. Затем занялся сооружением второго. Светлана не отставала:

– Но я же не дочь африканского вождя. Даже не дочь магната. Почему именно мне ты передаёшь приглашение?

– Ты куда круче. В каждом человеке сохранился след изначальной силы чар, но у многих он едва заметен, их воля слаба, а разум невостребован. Они откатятся в животный мир с животными законами, если не будет человеческих. Чарь дает им закон и делится своей силой. Ты очень дальний потомок династии моравских царей.

Холодную сибирскую ночь освещало два костра, между которыми мы грелись. Девушка, сцепив руки на коленях, слушала историю своих предков, сохранённую в моей родовой памяти.

Она откинула с лица волосы, сказала решительно:

– Пусть даже это твои выдумки, Гор. Но… я согласна присутствовать на церемонии.

– Света, я не знаю этого ритуала. А вдруг он опасен для твоей жизни?

– Зато я увижу брачную церемонию драконов!

– Любопытство кошку сгубило… Лучше попытайся уйти. Может, тайга тебя пощадит. И прости меня, если сможешь. Я не сумел противостоять силе, захватившей нас.

– Все равно, что в волчьей пасти погибать, что в драконьей… Бр-р-р… – её передёрнуло от ужаса перед тем и другим. – Гор, в случае чего ты спасёшь сестру по разуму? У тебя же хорошо получается.

– Если погибнем, то вместе, – утешил я её.

Погибать в гордом одиночестве нам не дали. Сначала появился небольшой поисковый шар. Я не успел его прихлопнуть – плазмоид увернулся и сиганул в небеса. Вскоре среди звёзд замерцала лишняя искра. Приближалась она быстро, и я решил, что это дозорный. Наконец-то. Не успел я принять сверхформу, чтобы доставить девушку в Гнездо, на вершину холма опустился сфероид. Дед Горыхрыч собственной персоной.