– Но вы же едва держитесь на ногах, магистр! О вас собственно забочусь, – Хивс дернул ворот рубахи, чувствуя, что становится совсем жарко, и его ноющее тело исходит тяжелым паром.

– К шету вашу заботу. Позаботьтесь лучше собрать караван. Наймите лучших в этом городе верблюдов и хороших проводников.

– Но с чего вы взяли, что мэги Пэй пожалует в Намфрет? – в какой-то миг Давпер заподозрил, что Канахор бредит, и столь поспешное намерение магистра, есть следствие его страшной, еще незажившей раны.

– Боги это открыли. Если дочь Варольда достанет Черную Корону, то непременно пожалует в Намфрет к Верхнему храму Иссеи. Всеми силами мы не должны допустить ее туда.

Темный изгибавшийся проход действительно напоминал желудок змеи. Астра пустила вперед два светляка, которые озарили голубоватым сиянием каменные ребра стен, сходящиеся полукругом к своду. Здесь пахло пылью и плесенью. Тяжелый застоявшийся воздух сгущался с каждым шагом, уводящим вглубь подземелья.

Они шли слишком долго, столько, что в представлении каждого давно должны были выбраться к внутренним помещениям гробницы, но туннель не кончался, все тянулся, тянулся, изгибаясь в разные стороны. Первым забеспокоился Леос. Он остановился, задерживая мэги Глейс, и сказал:

– А если это совсем не тот путь? Если эта дорога ведет в подземелья нагов?

– Тогда мы вернемся назад и будем искать другой вход в Пирамиду, по тем немногим признакам, что нам известны, – спокойно ответил ему за мэги Голаф Брис.

– Нет-нет, – произнесла Астра, вытягивая руки вперед и щупая слои эфира. – Мы на верном пути. Вход в Пирамиду где-то близко.

И действительно, через две сотни шагов туннель начал расширяться, понемногу подниматься вверх. Скоро летящие впереди светляки выхватили из темноты две огромные статуи: собачьеголового Анобиса и его печальную жену. Высеченные из черного мрамора они стояли по обеим сторонам прохода, словно живые боги, взирая рубиновыми глазами на чужаков столь беспощадно, что сердца сжимались болезненным спазмами. Даже отважный до безрассудства Каррид Рэбб застыл в оцепенении, его крепкая рука невольно искала рукоять меча, а дракон на щеке окрасился в лиловый цвет.

– Не надо задерживаться здесь, – пробормотал Голаф. – Дурное место. Будто чужие боги смотрят в душу. А я не собираюсь для них ее обнажать, и расставаться с ней не собираюсь. Дурное место, – повторил он, направляясь дальше.

– Здесь везде дурные места, – ответила ему мэги Пэй. – В их создании племя Кэсэфа в свое время преуспело.

Они дошли до подножья статуй и было ступили в узкий проход, как франкиец подал знак остановиться. Его опытный глаз, а может обостренное чутье рейнджера, определили опасность, таившуюся под плитами пола. На гладкой поверхности известняка были заметны лунки, замазанные серой глиной или строительным раствором.

– Господин бард, позвольте ваш замечательный инструмент, – попросил Голаф. – Нет, не китару. Бренчать здесь не к чему, – отверг он, когда Леос потянулся за музыкальным орудием. – Шест.

Взяв в руки шест, франкиец с силой надавил им на вызывавшую подозрения плиту, и тут же сработал тайный механизм устроенный либийцами под каменной толщей. Что-то щелкнуло, из отверстий, скрытых в полу, выскочили длинные пики. От неожиданности мэги Глейс, ахнула и вцепилась ногтями в рубаху Леоса, представляя, что если бы кто-нибудь сделал еще шаг, опередив Голафа, то неминуемо был бы пронзен, нанизан, как кусок мяса на вертел.

– Боюсь, таких ловушек, здесь много, – с неудовольствием заметил Каррид. – И как же мы, господин Брис?

– А ты не бойся, – ответил рейнджер, подавая руку Астре и протискиваясь между стеной и торчащими из пола остриями. – У меня на них чутье, не хуже чем у береса на ловчую яму. Одно условие: я буду идти первым.

– Спешу вас огорчить, господин Брысь: насколько мне известно механические ловушки встречаются только на первом и втором уровне Пирамиды. Дальше нас ждут другие неприятности. Видимо магические. Так что не задавайся, – сказала Астра и попыталась щелкнуть его по кончику носа, но франкиец ловко перехватил ее руку.

Не прошли они и десяти шагов, как Голаф обнаружил еще одну ловушку. На этот раз острия выскакивали из стены. Пробравшись ползком под рядами пик, ударивших впустую, рейнджер оказался у начала широкой лестницы. По краям ее, словно кровь и мокрый уголь, блестели изваяния свирепых стражей Хеги. Выше нависало что-то металлическое и огромное, но Голаф пока не мог разглядеть что, из-за темноты, лежавшей там густыми слоями. Когда на площадку перед ступенями выбрались Астра и мэги Глейс, они пустили несколько светляков вверх, и тогда стал виден украшенный великолепной резьбой портал, стены, покрытые золотыми плитами.

– Мора языкатая! – воскликнул Леос, пялясь восторженным взглядом на сияние драгоценного металла. – Никогда не видел столько золота! Столько золота потраченного бессмысленно! Позвольте, я отколупаю себе кусочек. Исключительно на память о славном месте! – он выхватил кинжал и ступил на лестницу.

– И я себе! Отколупаю пол стены! – Каррид, набычившись, захрустел стиснутыми пальцами.

– Преданные Балду, не будьте, пожалуйста, дураками! Глупо это! Глупо ковырять стену, если россыпи этого добра выше можно взять без всякого труда! – удержала их Астра.

– И не спешите идти туда. Нам нужно подготовиться, – мэги Верда, сняла сумочку, подойдя к постаменту, принялась выкладывать из нее баночки и пузырьки со снадобьями, которыми она запаслась в Ланерии. – Этой мазью нужно натереться всем. Обязательно с ног до головы, – она открыла квадратную коробочку, полную густого зеленовато-желтого вещества.

– И зачем это? – поинтересовался рейнджер, макнув палец и поморщившись от неприятного запаха.

– От ядов спасает. И прикосновения нечестии. Оживших мертвяков, например, – пояснила госпожа Пэй.

– От прикосновения мертвяков? – переспросил Леос, тут же забывший о драгоценном блеске стены наверху. – Вы думаете, до этого дойдет?

– Всякое может быть. А мертвяков здесь, как крыс в амбаре, – Верда закатила повыше юбку и начала тщательно натирать себе ноги.

– Да ты не трусь, сладкоголосый, – рассмеявшись, Астра мазнула барда снадобьем по щеке. – Среди мертвых встречаются особы очень даже приятные. Слышала я, у Кэсэфа было девять наложниц невообразимой красоты. Конечно, они высохли чуть-чуть, но прелесть свою утратили не до конца. Увидишь их, может и о Верде напрочь забудешь.

– Не шутите так, госпожа Пэй, – с притворным ужасом произнесла мэги Глейс, нанося мазь на лицо – оно теперь светилось тусклым зеленоватым светом. – Опасаюсь, сбудутся ваши слова, а Кэсэф слыл очень ревнивым мужчиной – не ужиться им здесь вдвоем с Леосом.

Каррид Рэбб последний из всех решился использовать зелье из квадратной баночки мэги Верды. Густо нанес на руки, грудь и лицо. Почувствовав жжение под кожей, тихонько ругался и с недоумением смотрел на друзей, уже светящихся подобно болотным призракам.