До этого момента Наполеон, можно сказать, заставлял топтаться на месте свой центр и свой левый фланг, теперь он быстро выдвинул их вперёд. Русский генерал Горчаков, командовавший центром и правым флангом неприятеля, прислушиваясь только к голосу своей храбрости, захотел вновь овладеть городом. Это было бы совершенно бесполезно, потому что мосты были разрушены, но он этого не знал. Так что он во главе своих частей бросился в горящий Фридланд, но по всему фронту был отброшен частями маршала Нея, занимавшими город, и был вынужден вернуться на исходные позиции в поле. Вражеский генерал вскоре был окружён частями нашего центра, которые прижали неприятеля к реке напротив Клошенена. Русские в ярости героически защищались и, хотя они были окружены со всех сторон, тем не менее отказались сдаться. Многие из них умерли под ударами наших штыков, а остальные скатились с высоких берегов в реку, где почти все утонули…

Крайний правый фланг противника, в основном состоявший из кавалерии, во время сражения попытался овладеть деревней Генрихсдорф или обойти её. Но русские были отброшены нашими частями и вернулись на берега реки Алле под командованием генерала Ламбера. Этот генерал, видя, что Фридланд занят французами, а левый фланг и центр русской армии уничтожены, объединил все остававшиеся полки правого фланга и ушёл с поля битвы, спускаясь вниз по течению реки Алле. Ночь помешала французам преследовать его, так что от гибели спасся только один неприятельский корпус. Наша победа была полной. Вся русская артиллерия попала в наши руки. Во время этой битвы мы взяли немного пленных, но число убитых или раненых врагов было огромным и превышало 26 тысяч человек. Наши потери составили только 3 тысячи убитыми и 4–5 тысяч ранеными. Из всех сражений, которые дал когда-либо Наполеон, только в этом его войска по численности превышали неприятельские. У французов было 80 тысяч солдат, а у русских только 75 тысяч. Остатки вражеской армии в беспорядке шли всю ночь и отступили за Прегель, где они уничтожили мосты.

Маршалы Сульт, Даву и Мюрат не смогли участвовать в битве при Фридланде, но их присутствие заставило пруссаков оставить Кёнигсберг, которым овладели наши войска. В этом городе мы нашли громадные запасы всего, что только можно было найти.

Во время битвы при Фридланде со мной ничего неприятного не случилось, хотя я и был в какой-то момент в большой опасности. Вот как это произошло.

Я уже говорил вам, что утром по приказу маршала Ланна я во весь опор отправился из Постенена к императору, чтобы предупредить его, что, поскольку неприятель переправляется через реку Алле во Фридланде, битвы, по всей видимости, не миновать, Наполеон находился в Эйлау. Мне предстояло преодолеть около лье, чтобы найти его. Для моей замечательной лошади это было бы совсем нетрудно, если бы мне удалось найти свободные дороги, но все они были заняты частями различных армейских корпусов, которые торопились на подмогу к маршалу Ланну. Из-за этого мне было совершенно невозможно двигаться галопом. Поэтому я отправился через поля, так что Лизетте приходилось перескакивать через препятствия, живые изгороди и ручьи, и она уже очень устала, когда я добрался до императора, в этот момент покидающего Эйлау. Однако я должен был, не теряя ни минуты на отдых, возвращаться вместе с ним во Фридланд. И хотя на этот раз войска сторонились, чтобы дать нам дорогу, моя бедная лошадь, которая только что проскакала галопом 12 лье, 6 из которых — по полям, и в такую жару, очень устала, когда, наконец прибыв на поле сражения, я присоединился к маршалу Ланну. Я понял, что во время боя Лизетта не сможет мне как следует служить, и воспользовался моментом отдыха, который император дал своим войскам, чтобы найти моего слугу и сменить лошадь. Но разве можно найти моих лошадей среди такой огромной армии?.. Это оказалось невозможным, и я вернулся в штаб, верхом на лошади, которая еле дышала.

Маршал Ланн и мои товарищи, видя моё затруднение, заставили меня спешиться, чтобы дать ей отдохнуть в течение нескольких часов. В этот момент я заметил одного из наших гусар, который вёл в поводу лошадь, захваченную у противника. Я взял эту лошадь себе и передал Лизетту одному из кавалеристов маршальского эскорта, чтобы он отвёл её за линию наших войск и, накормив, передал моему слуге, как только увидит его. Я сел на мою новую лошадь и занял своё место среди адъютантов маршала, выполняя его поручения, когда наступала моя очередь. Сначала я был очень доволен моей новой лошадью, но это продолжалось до того момента, когда маршал Ней вошёл во Фридланд и маршал Ланн поручил мне поехать к нему, чтобы предупредить о передвижениях противника. Как только я попал во Фридланд, моя проклятая лошадь, которая была столь хороша в поле, оказалась на маленькой площади. Все дома вокруг горели, мостовая была покрыта горящей мебелью и балками, среди которых тлели многочисленные трупы. Вид пламени и запах обугленного мяса так напугали её, что она не захотела больше двигаться ни вперёд, ни назад и, упёршись всеми четырьмя ногами, осталась в неподвижности, громко фыркая. Никакие удары шпорами не могли сдвинуть её с места. Тем временем на соседней улице русские на какой-то момент взяли верх над французами и отбросили наших солдат до того места, где я находился. С верхушки соседней церкви и с окружающих домов градом посыпались пули, а две пушки, которые неприятель притащил на руках, стреляли по батальонам, сражавшимся вокруг меня. Кругом было убито множество людей, что напомнило мне положение, в котором я оказался при Эйлау, среди солдат 14-го линейного полка. Мне совсем не хотелось получать новые ранения, а тем временем, оставаясь здесь, я к тому же не мог выполнить данное мне поручение. Поэтому я просто слез с лошади и, покинув это проклятое животное на площади, проскользнул вдоль домов, чтобы добраться до маршала Нея, находившегося на другой площади, которую указали мне встретившиеся офицеры.

Около Нея я провёл четверть часа. Вокруг тоже падали пули, но их было гораздо меньше, чем там, где я оставил свою лошадь. Наконец, когда русские, отброшенные в штыковой схватке, вынуждены были повсюду отступить к мостам, маршал Ней поручил мне передать эту хорошую новость маршалу Ланну. Чтобы выбраться из города, я отправился по той же дороге, по какой прибыл в него, и снова вышел на площадь, где оставил лошадь. Здесь произошла кровавая схватка, кругом лежали мёртвые и умирающие, среди которых