— Ну раз ты знаешь, где вода и дрова, ты за ними и пойдешь, — сделал вывод почтенный мэтр. — А я займусь остальным. Кстати, конюшня или сарайчик возле дома есть?

— В том сарайчике коза еле помещалась, — припомнил Казак. — Но есть навес.

— А волки тут не водятся? Если я лошадь оставлю под навесом, с ней ничего не сделается?

— Если и были, их давно тролли сожрали, — рассудил переселенец. — Но я никаких волков не припоминаю. Христя свою козу всегда тут поблизости пасла, и ничего.

На этот раз он не стал возражать против того, что его посылают как подмастерье, — видимо, сообразил, что в обещанное «остальное» входит не только растопка печи и нарезка колбасы, но и извлечение из мешка перепуганных кур.

Сгрузив в сенях мешки и подвесив лошадке торбу с овсом, Макс занес в дом корзинку, водрузил на стол и первым делом огляделся в поисках хозяйки. Ольга, конечно, не могла видеть призрак, пока тот не явился в подобающее призракам время, но магу подобные условности ни к чему. Ведьмы не было видно — то ли в стене спряталась, то ли вышла по свежему воздуху прогуляться.

— Донья Кристина, — вежливо позвал Рельмо, полагая, что именно так звали хозяйку, а Казак, как обычно, переиначил ее имя на свой лад. — Мне нужно с вами поговорить. Не могли бы вы выйти в комнату? Являться необязательно, я и так увижу.

— Ой, может, не надо… — донесся из-за печки донельзя смущенный женский голос — Можно и так поговорить…

— Да можно, конечно… Но все же удобнее разговаривать, видя друг друга. В чем проблема?

— Ой, нет, лучше не надо… — На этот раз в голосе почудился даже некий намек на кокетство.

Некоторое время ушло на тактичное выяснение причин неожиданной скрытности уважаемой дамы, и к приходу Казака Максу все же удалось вытянуть из привидения чистосердечное признание, совершенно бредовое, на его взгляд. Дама страшно стеснялась показаться перед «таким представительным кабальеро» в том виде, в котором ее настигла смерть, то есть не одетой подобающим образом.

— Что вы, сударыня, это такие условности… — начал было Макс, но тут явился Казак и прервал их куртуазные расшаркивания простецким заявлением:

— Христя, ты что, сдурела? На старости лет вздумала из себя благородную девицу корчить! Вылазь какая есть, можно подумать, я тебя не видел в исподнем и без оного, и можно подумать, я не знаю, что в тебе восемь пудов было при жизни!

— Грубиян! — с ностальгической нежностью отозвалась ведьма. — Ну кто тебя за язык тянул?! Вот ты видел, а кабальеро, к примеру, нет…

— И поэтому непременно должен увидеть! — вставил Рельмо, пуская в ход все свое обаяние. — Уверяю вас, пеньюар — вполне подобающая одежда для призрака.

— Ой, слова-то какие ученые… — окончательно оробела дама. — Постойте, а откуда вы знаете? Неужто видно?… Или вы сквозь стенку видите?… Ах, постойте-ка, это не ваша ли жена здесь побывала луну тому назад?

— Невестка, — уточнил Макс. — Совершенно верно, именно она мне о вас рассказала и просила позаботиться о ваших останках. Спасибо, что приютили ее.

— Хорошая девочка, — вздохнуло привидение за печкой. — Не обманула…

— Христя, вылазь наконец! — повторил Казак. — Вылазь, а то не стану тебя хоронить, если будешь ломаться, как сдобный бублик! А ты чего стоишь, даже корзинку не разобрал! Ну ты вечно — как бабу встретишь, так и забыл про все на свете! Даже если это призрак толстой тетки в ночнушке! Христя, не бери дурного в голову, мы тебя и в ночнушке любим, иди до нас, да поговорим! А то похороним, исчезнешь, и не попрощаемся даже!

Совместными усилиями они все-таки выманили стыдливую даму из укрытия и еще некоторое время убеждали, что все в порядке, никаких проблем и выглядит она так, что хоть сейчас на бал. Только когда покойница перестала кутаться в свою призрачную рубашку и глупо хихикать, дошло дело и до серьезного разговора. Других призраков, как сообщила ведьма, шлялось здесь несколько. Один даже в гости захаживал. Охотник который. Тоже очень приличный мужчина, если заглянет, гости сами увидят. И разбойник забредает, но этого злыдня хозяйка с порога половой тряпкой гонит. Последнее время не появлялся. Нет, ни старушку, ни пастуха, ни солдата она не видела. Наверное, или не остались, или слишком далеко отсюда умерли.

Макс прикинул, чего ему сильнее не хочется после сытного ужина — тащиться по темному лесу к дороге или добывать из мешка загаженную курицу, и, поняв, что в данном случае оба зла худшие, остановился на более рациональном варианте. В худшем случае ему все равно придется проделать и то и другое. А вот в лучшем, если начать с курицы, можно сэкономить кучу времени. Поэтому мэтр засучил рукава повыше, приготовил ведро воды и, доверив Казаку держать мешок и следить, чтобы не выпорхнул кто лишний, отважно сунул туда руку. На подвиг ушло всего несколько секунд, за которые Макс даже не успел испачкаться, зато жертвенные животные успели его злонамеренно клюнуть за палец. Возмущенно бранясь и вслух предсказывая подлым птицам их дальнейшую судьбу, маг мстительно окунул избранницу в ведро и как следует прополоскал, невзирая на оскорбленное кудахтанье (наверное, курица пыталась доказать, что она не утка какая — терпеть подобное обращение).

— А она тебе вся нужна или только кровь и какие-то особые потроха? — полюбопытствовал Казак, наблюдая за этим ритуальным омовением. — Может, остальное зажарить можно?

— Вся, — проворчал Макс и сунул ему мокрую курицу. — Подержи-ка.

— Ну вот еще!

— Она уже чистая.

— Зато мокрая!

— А ты держи крепко. Мне еще надо кости взять и из сумок кое-что достать, а у меня не четыре руки.

Погода последние дни стояла пасмурная, и луна даже не показывалась из-за густых облаков. Подсвечивая себе фонариком, Рельмо отыскал за оградой местечко почище, подстелил прихваченную в избе дерюгу и высыпал из мешка останки незадачливого наемника. Затем воткнул в землю четыре свечи по углам.

— А теперь что? — поинтересовался Казак, торопясь расстаться с неудобной и мокрой ношей.

— А теперь давай ее сюда и помолчи немного. Мне надо сосредоточиться.

Свистнул тяжелый нож, плюхнулась на подстилку куриная голова, струйка крови брызнула на обглоданные кости. Несмотря на волнения прошедшего дня и некоторое раздражение, нужная степень концентрации наступила быстро. Руки еще продолжали разделывать жертву быстрыми, до автоматизма отработанными движениями, раскладывая по местам сердце, печень, желудок, а сознание уже уносилось в глубины Лабиринта, к самому входу в тоннель, где шархийские некроманты обычно и встречались с вызванными покойниками.

Незадачливый Хосе Игнасио примчался, как верный пес на хозяйский свист, причем с таким видом, словно ему тут как минимум светило воскрешение. Увидев, кто его ждет, парень приуныл и даже слегка испугался — вспомнил, скотина, за каким недостойным делом застала его смерть.

— Что, — не удержался от злорадства Макс, — теперь тебе страшно? А когда беззащитную женщину в кусты волок — не страшно было? Ты ведь еще тогда знал, кто она такая.