Хотелось куда-то сбежать или провалиться сквозь землю. Махнуть в ад, в котлован дымящейся лавы! И Пастарьев не выдержал. Он скатился по лестнице, выбежал из подъезда и в спешке ринулся напролом в неизвестность. В небывалом смятении он добрался до ближайшего метро, толкаясь, спустился на эскалаторе и запрыгнул в вагон.

Проехав бесцельно несколько остановок, он собрался с мыслями и пересел на другую ветку. «Красная стрела» мчался в сторону «Пушкинской». Поезд остановился, и Стас расстался с легендой.

Выбравшись на поверхность, он уставился себе под ноги и поплелся по тротуару. Моросил мелкий дождик, ливень закончился. Стас купил жестяную банку пива и присел на обшарпанную сырую скамейку, чтобы застыть в нирване. Мимо мелькали скучающие зеваки, иностранные туристы и рабочий люд. Стас откупорил банку и жадно присосался к ней, как изголодавшаяся пиявка.

Хмель ударил в голову и чуть-чуть оживил убитое настроение. Так он и сидел, угрюмо глотая пиво, и разглядывая многоликих прохожих. Сотни незнакомых лиц проходили мимо, то на секунду обращая внимание на задумчивого героя, то совершенно не замечая его.

Удрученный собственным бессилием и начинающейся апатией, Стас почувствовал себя никому не нужным, покинутым и безнадежно забытым. Чувство неудержимого одиночества пронзило его, отравляя каждую клетку. Стас свыкся с ним и позволил яду распространиться дальше. Он ощутил, как растворяется в толпе, теряет свою индивидуальность и телесную сущность. Стас не сопротивлялся и отдался губительному процессу. Вот-вот и он сотрется с лица земли…

Неожиданно его взгляд привлекла манящая фигура возле цветочной клумбы. Он отвлекся от самобичевания и присмотрелся. Женская, чем-то знакомая фигура.

Нет сомнений, это действительно была девушка, чем-то похожая на Викторию.

Манящий силуэт приближался. Стас зажмурился и протер глаза. Фигура отчетливо напоминала потерянную избранницу.

– Вика! – прошептал Стас и вскочил на ноги, выбросив недопитое пиво.

Банка упала на асфальт, ее содержимое разлилось коричневой лужей. Стас ринулся ей навстречу.

– Вика! – повторял он, ускоряя шаг. – Вика!

Она заметила его и подала неуверенный знак рукой. Стас убедился, что это точно его судьба. Виктория в этом не сомневалась. Разлученные сердца радостно подбежали друг к другу и на шумном перекрестке слились в крепком объятии.

– Вика! Боже мой, это ты? – причитал Стас, не веря своему счастью.

– Здравствуй, любимый! Ты соскучился?

– Я ни на минуту о тебе не забывал.

– И я по тебе скучала.

– Вика, я не верю, что это ты! – восклицал Стас, оглядывая ее ошалелыми глазами.

– Я сама не верю, – со смешком ответила она. – Но придется поверить, это не мираж.

– Как ты?

– Чудесно, а ты?

– И я чудесно.

Стас расплылся в виноватой улыбке:

– Нет, я шучу. На самом деле мне было плохо, я еле выдержал, чуть не умер без тебя.

– К чему такие жертвы?

– Ради тебя, дурочка.

Придя в себя от испытанного шока, он ослабил объятия и огляделся:

– Присядем? Здесь мы глупо смотримся. Я столько хочу тебе рассказать! Хотя какая разница, пропади оно все пропадом.

– Точно! А я готова рассказать еще больше. Я такого насмотрелась, с неба свалилось столько приключений!

– Теперь тебе достаточно?

– На это лето, пожалуй, хватит.

– И слава богу! – облегченно вздохнул Стас. – Рад, что твоя душенька довольна.

Не отпуская ее горячую руку, он усадил ее на свою скамью.

– Она, правда, мокрая, – оправдывался он.

– Ничего, я и так промокла, – прошептала Вика. – Дождь – это хорошо, он очищает.

– Как ты вернулась? Тебе дядя Ваня помог?

– Я видела его, но обошлось без его участия. В том мире живут вполне понятливые люди, они убедились в моей невиновности и отпустили. Меня доставили обратно, и вот я здесь. Просто как дважды два.

– А как те мерзавцы? Они не сделали тебе ничего плохого?

– Еще бы! Я бы им показала, на что способна. Они планировали меня присвоить, но у подонков ничего не получилось. Их осудили за непрофессионализм и сомнительные методы. Мое появление не пошло им на пользу, я стала главным свидетелем в их разоблачительном деле. Чем они думали? Полные идиоты!

– И что с ними сделали?

– Забавно получилось. Этого детину в итоге разжаловали и оштрафовали, чуть самого не отправив на скамью подсудимых. А комиссара пожурили, сделали выговор, но впоследствии объявили благодарность за поимку ценнейшего преступника и даже повысили в звании. Он просто все спихнул на напарника, сдал его, а сам остался чистеньким. Вот такие приколы! Тебе привет от дяди Вани, кстати! Он там околачивался и везде совал свой длинный нос, предлагал дать показания в мою пользу и в защиту Райса, но мне они не понадобились, а до дела Андреаса его не допустили.

– Здорово! – выдохнул Стас. – В общем, почти все получили по заслугам. А как Райс?

С нескрываемым сожалением Вика призналась:

– Печально. Его судили и приговорили к смертной казни. Как ни старался адвокат смягчить наказание – бесполезно. Я полагаю, ему много заплатили, чтобы утопить Андреаса. Приговор пока не приведен в исполнение, Райс еще может спасти свой зад, если случится чудо. Я верю, это произойдет.

– Тебе жаль его? – грустно спросил Стас.

– Да, – уверенно заявила Вика, – несмотря ни на что мне его жаль. Он, конечно, тоже отпетый мерзавец, но чертовски обаятельный. И мы с тобой встретились благодаря ему, ты не сможешь с этим поспорить.

– Это верно. Я не держу на него зла, особенно сейчас, когда ты вернулась ко мне, иначе я сам разорвал бы его на части.

– То есть ты готов его простить?

– Бог с ним, прощаю! – искренне произнес Стас. – Ради тебя прощу кого угодно.

– Ты умница, дождался меня. А я переживала, рвала на себе волосы. Боялась, что никогда не вернусь, боялась сгинуть в потустороннем мире. Боялась за маму, ведь я буквально пропала без вести. Теперь понимаю, куда исчезают люди. Если их не похищают инопланетяне, то крадут межпараллельные маньяки вроде наших сумасбродных инквизиторов. Мамочка не пережила бы мое исчезновение. Я поняла, что безумно люблю ее. Я поняла, что безумно люблю тебя. Думала, ты позабыл обо мне и нашел какую-нибудь пустышку. Как я могла в тебе сомневаться? Согласись, увлекательная неделька получилась, пролетела незаметно.

От ее сладких слов Стас сам чуть не плакал. Он нежно обнял ее и поцеловал во влажный лоб.

– Да уж, удалась на славу. А на меня все-таки можно положиться, – гордо заметил он. – Иногда. Я чего-то еще стою, не пропащий пока.