Склонил голову набок, улыбаясь и наблюдая за Джастином. Я понимал его. Сам хотел такую же дружную семью в будущем. И тут внезапно понял и другое. От этого осознания даже сердце в груди подпрыгнуло и пульс подскочил. Я ведь уже принял Оливера в свою семью и ни разу об этом не пожалел, но теперь чувствовал себя неполноценным без Сиенны. Она недостающий элемент моей разрастающейся семьи, который мне необходимо вернуть.

— Спасибо, Джастин, за этот разговор. Да и вообще за всё. Ты был первым человеком в моей жизни, кто так искренне хотел дружить со мной. Тебя ничто не могло остановить и сейчас я так благодарен судьбе за это и за то, что тогда спас твою тощую рэперскую задницу в гетто, — признался я и Джастин тепло улыбнулся.

Помню, как на следующий день после того, как я притащил избитого Джастина домой к Трэвису, он вновь приперся в гетто и чуть не зарыдал, когда я отказался продолжить наше общение. Честно?! Я тогда охренел от его искренности. С покрасневшими от сдерживаемых слёз глазами и дрожащей разбитой губой он тогда спросил: «Что тебе, жалко что ли дружить со мной?! Я что, по-твоему, урод какой-то или тупой?!». Стоял, смотрел на него и понял, что он уникальный. В итоге, сказав ему, что он не тупой, а нытик, я принял его предложение. Ему было около одиннадцати, а мне почти двенадцать. С тех пор мы не разлей вода.

— Камон, я тебе тоже за это благодарен, поскольку в тот момент, пока меня пятеро избивали уже начал молиться и ждать неизбежного конца. А тут ты, мой кумир, появился, — заржал он и дал мне пять.

На самом деле друзья для меня не просто неотъемлемая часть жизни — это моя семья.

Помню в детстве они меня порой дико бесили или раздражали своими выходками и приколами, но я любил этих засранцев всей душой. Благодаря им мой мир из чёрного превратился в светлый и наполненный миллиардом событий.

Помню, как Джастин учился у меня боксировать и в один момент начал усиленно качаться, чтоб его ветром не сдувало. Тогда он не отходил от меня, допытывая расспросами насчёт питания и техники тренировок. Ну а про его вечные шутки я вообще молчу. На первых порах, пока я привыкал к Трэвису и Нэйту, только Джастин мог рассмешить меня до слёз. При этом он всегда этим фактом безумно гордился.

Потом я проникся к Трэвису и Нэйту. Эти двое отдельная история, но я бы хотел выделить тот факт, что они оба внесли огромную лепту в мою жизнь. Трэвис неоднократно подставлял своё плечо, когда я бывал в плохом настроении из-за переезда Габи в Сидней. Порой накатывала такая тоска и отчаяние, что я лез на стену. Трэвис всегда приходил на помощь в такие моменты и, словно читая мои мысли, уговаривал меня остаться ночевать у них дома, и мы до утра играли в карты под шутки Нэйта. Или бывали случаи, когда Трэвис приходил в доки на мои бои со взрослыми мужиками. Когда меня полоснули ножом по бедру, он тащил меня на себе, потому что идти нормально я не мог. А потом сидел и смотрел, как я зашиваю себя с нашатырём в руке на случай, если решу грохнуться в обморок. В итоге дышал им только он.

Насчёт Нэйта мне, разумеется, тоже есть что сказать. Я безгранично ценю в нём его стремление сглаживать углы и нелюбовь к конфликтам. Только это не значит, что он слабохарактерный. Нет. Если вы его зацепили, то он моментально отреагирует и, если потребуется, вычеркнет предателя из своей жизни. Но внутри нашей компании он всегда являлся буфером, если вдруг ситуация накалялась. Ну а про его особенность сначала согласиться на что-то, а потом узнать подробности, я думаю уже многие наслышаны. А ещё он в паре с Джастином обожал разыгрывать меня, придумывая несусветную дичь. Однажды эти дебилы додумались обработать мои бинты растровом с перцем. Я тогда чуть ожоги не заработал, а им было смешно. Через неделю посмеялся я. У Нэйта намертво приклеились носки к его любимым кроссовкам, а у Джастина пропал весь рэп на телефоне, вместо которого был один металл и жёсткий хард-рок. Сейчас вспоминать это смешно, нам тогда было по четырнадцать лет. Но тогда… Нэйт чуть не обиделся на меня, что ему пришлось выкинуть любимую пару обуви, а Джастин с тех пор не оставляет свой телефон без присмотра.

Такие вот у меня охрененные друзья.

— Знаешь, — произнёс я, посмотрев в глаза Джастина, — пока я сегодня наматывал километры на тачке, я много думал о своей жизни. И, не поверишь, к чему пришёл, — улыбнулся я, заметив заинтересованный взгляд друга. — Без вас я не стал бы таким, каким вы меня видите сейчас. Без вас я бы остался закрытым и озлобленным. Вы растопили моё сердце, а я так редко говорю вам, как ценю вас. Каждого. Что бы вы ни сделали и ни сказали, я всегда буду на вашей стороне. Спасибо, что так стремился найти друзей в гетто. Спасибо, что ты нашёл меня, Джастин. Вы всегда поддерживали меня, заставляли быть лучше, показывали своим примером, что дружба — это навсегда. Просто спасибо тебе за тебя, — со всей искренностью произнёс я, смотря в добрые и понимающие глаза Джастина.

— Камон, Рэмбо, я тоже люблю тебя! Без тебя ничего не было бы. Я ведь тогда уже дружил с парнями, но жопой чуял, что нам кого-то не хватает. И вот он ты, сидишь передо мной и говоришь эти слова. У тебя всё будет хорошо. Чёрт подери, у тебя всё будет охрененно! Просто сделай шаг к Сиенне и всё получится. Ты мужик, не она. Покажи ей как надо любить. Отогрей её. И она обязательно ответит тебе взаимностью, вот увидишь, — улыбнулся он, подмигнув мне.

Я улыбнулся в ответ и кивнул. Он прав.

Сиенна росла в ужасных условиях, лишенная какого бы то ни было тепла и ласки. У неё не было старшего брата, который защищал бы её от всех невзгод и по ночам гладил по волосам. Или успокаивал, когда что-то не получилось. Или обрабатывал ушибленную коленку от падения с велосипеда. Или обнимал, когда настроение не очень. Или просто выслушивал, когда это необходимо.

Сиенна не знает, что такое любовь и забота. Она сама призналась как-то, что не умеет чувствовать. Значит, я покажу ей, что она ошибается. Я не могу больше без неё. Мне не нужен год, чтобы это понять. Мне хватило недели, чтобы начать сходить с ума без её выходок и криков. Без её нападок и кулаков. Прямых, между прочим. Мне не хватает её нежного и неуловимого запаха. Мне не хватает её серых глаз, похожих по оттенку на расплавленную ртуть. Мне плохо без неё.

Что я там говорил, что не в состоянии простить её?! Олень года, мать его! А меня она простит?! Вот просто вопрос тысячелетия!

Я хочу семьи. Я хочу будущего, где нет места прошлому. Я просто хочу видеть свою Бунтарку каждый день.

Сиенна

На этой неделе я загрузила себя работой и ношусь с заказами от рассвета до заката. Всё бы ничего, но только я потухла и больше ни с кем не воюю, никому не перечу и не ищу приключений. Поправив лямку рюкзака с доставкой, шла по направлению к последнему на сегодня клиенту. Так странно, что, получив долгожданную свободу от нахождения Диего поблизости, перестав выслушивать его извечные подозрения или комментарии, наконец вернувшись в свою реальность, я перестала чувствовать энергию жизни. Не знаю, как правильно описать это чувство. Я словно робот. Живу на автопилоте. С утра встаю, привожу себя в порядок и иду на работу. В течение дня закину в себя немного еды, а вечером возвращаюсь домой, умываюсь и ложусь спать. И так продолжается уже больше недели. Я перестала шить. Нет ни сил, ни желания, ни вдохновения. Так же избегаю Бада и Ларри, которые, будто чувствуя неладное, слишком активизировались и настырно строчат мне сообщения с приглашением зайти в мастерскую и поковыряться с машиной, а я даже этим не хочу заниматься, хотя для меня это нонсенс.