место, откуда можно попасть в любое измерение, ты уже знаешь, что серафим просто так не может покинуть небеса, нужно специальное разрешение, которого у меня не было… — быстро объяснил Грегориан, заметив, как поднимается бровь у Крита, затем продолжил, — стражи успели поднять тревогу и прибыл тот, кого я не ждал — Фарадин. «Фарадин… что-то знакомое, — подумал про себя Крит, — очень созвучно с…» Да, отец Норадина, архангела, с которым ты сражался. Бой был нелегкий и довольно долгий, к тому же я не желал смерти своему брату, но всё вышло иначе…

Вот я и покинул свой дом, отрекшись от своего долга, от своего предназначения и от силы света. Разумеется, я понимал, что меня будут искать с одной целью, поэтому основным моим занятием на протяжении следующих пары сотен лет стало заметание следов и сокрытие своего существования. Мир людей мало подходил для этого, я опустился в загробный и стал искать способ изменить свою сущность по нескольким причинам: чтобы лучше спрятаться и из-за нового желания — познать демоническую природу. Я решил, что смогу найти истинный смысл вечного противостояния, познав светлое и темное начало. Это был долгий путь, такому могучему существу, как я, было сложно не вызывать подозрения, так что очень много духов пали от моего меча, дабы сохранить моё истинное лицо. Научившись мастерски скрывать свою силу, я предпринял ещё более рискованный шаг: отправиться в ад — место, где каждый демон желал уничтожить меня. Однако именно там мне удалось осквернить свою сущность и более уподобиться демону, нежели ангелу. Этот ядовитый оранжевый блеск моих глаз малая часть перенесённых изменений. Я стал ощущать гнев и ненависть, жажду власти и разрушения, присущую демонам. Теперь я боролся с самим собой, чтобы зло полностью не поглотило меня, — Грегориан пристально посмотрел на Крита, и тот понял этот взгляд: серафим провел аналогию, ведь охотник так же сопротивлялся демону внутри, так вот почему… Крита вдруг осенило, но серафим не дал ему возможности заговорить:

— Ад показал мне многое, хотя по-большому счету лишь подтвердил мои догадки: демоны были полной противоположностью ангелов, воистину нашим уделом было сражаться до конца времен, но я общался не с теми демонами… тем, кем я стал сейчас, моему новому мировоззрению я обязан миру теней и духам, в нем живущим. Сперва я укрылся в яме, ты уже слыхал об этом месте (Крит кивнул), там не задают лишних вопросов и прошлым не интересуются, хотя жить там, не то, что на небе. Постоянная борьба за выживание, разборки каких-то кланов, драки за территорию, благо мне стоило разок показать силу и от меня отстали раз и навсегда. Бродя по пустошам темного царства, я размышлял, что же делать дальше, чего я достиг, покинув небесный город. Я всё так же презирал человечество, общество демонов тоже было не по душе, да и дома мне не были рады. Но гнетущая тьма этого мира (серафим окинул взором небосклон) рождала в душе некий покой, гася злобу, сожаления, неопределенность бытия. И однажды, когда я гулял вдоль черных скал, что-то потянуло меня вглубь. Я чувствовал, что это могучая сила и столь же тёмная, но совершенно другая, не такая злобная и ненавистная, как моя. По великой случайности я обнаружил источник черного огня или же он нашел меня, до сих пор не уверен. Я принял эту силу и раскрыл глаза. Мой разум очистился, темная мощь дала мне спокойствие и холод, который был куда приятнее, пытавшего меня жара. Теперь я мог смотреть на всё по-новому, абстрагировавшись от собственных стереотипов и парадигм устройства мира. Я начал наблюдать за всем происходящим, вдумываться в те или иные поступки, проводил аналогии с людьми и ставил себя на их место. Ещё по одной счастливой случайности я познакомился с Занкаром, который свел меня с некромантами Андемора. Глядя на них, я был потрясён — столь могучие демоны не желали мирового господства, не стремились к уничтожению других. Когда я открыл им свое истинное лицо, они лишь испугались хаоса, который мог наступить здесь, никакой ненависти ко мне они не питали. И после долгой дискуссии, похожей на ту, что ты наблюдал, Мортенес и его клан позволили мне жить в Наксамаре. Позже я познакомился с Ривардо, в чем мне помогли мои знания в области изменения сущностей. Долгое время я наблюдал, пытался по-новому понять и осознать природу ангелов демонов и людей. Как же я тогда ошибался, когда покидал небеса, но больше всего я сожалею о последствиях, которые может принести моё теперешнее существование, — Грегориан ненадолго замолчал, затем восторженно продолжил, — глядя на то, как некроманты стремятся к знаниям и порядку, как Ривардо пытается раскрыть секреты первородной силы, вспоминая, как я отрёкся от своего святого долга и стал демоном, два тысячелетия наблюдая борьбу человечество со своими грехами, обреченную борьбу, но всё же борьбу, я понял и осознал — мир не поставлен в какие-то рамки, и нет в нем однозначных понятий. Нельзя проводить грань между тьмой и светом, а люди… Ах, даже сейчас глядя на вас, во мне рождается столько противоречий. Ваши чувства, которые вас спасают и губят, смысл жизни или причина смерти, поступить так или иначе, мне даже кажется, что ваша жизнь более свободна, чем наша. Думаю, человечество имеет место быть во вселенной, и надеюсь, его ждет лучшая участь, чем уничтожения ордами демонов, — эти слова надежды почему-то прозвучали наигранно.

Так вот в чем дело, Грегориан покинул небеса по «детской глупости», подвергнув тем самым целый мир катастрофе! Крутилась мысль в голове у Крита. Но думал ли он тогда о возможных последствиях, похоже, что нет. Серафим обретал мудрость в течение двух тысячелетий, а Крит в свои, уже двадцать, прекрасно понимал многогранность мира и отсутствие четкой линии между плохим и хорошим. Так что же получается, люди куда умнее духовных существ? В душе охотника были смещенные чувства, и причина падения своего наставника казалось нелепой. Но всё же стоило прислушаться к старому серафиму и не принимать решение сгоряча. Крит утихомирил бурю непонимания внутри себя и холодным рассудком взвесил полученную информацию. Услышанная истина не стала для него откровением, но так ли он понимал её, как Грегориан. Ведь Грегориан рассуждал в рамках вселенной, а не в одном людском мире, к тому же Крит не мог влиять на баланс двух начал, в отличие от падшего серафима. Возможно, живи он дольше и, обладая таким же восприятием и опытом, охотник бы по-достоинству оценил откровения Грегориана.