Придет ли Паша? Я бы рада была, если бы он пришел, это бы означало, что у него на душе не так плохо. Если совсем плохо, он не пойдет. Будет дальше придумывать, что еще учудить. А пока меня нет, кто его удержит от глупостей? Хотя ему без меня неинтересно будет с крыши прыгать или вешаться.

А кто еще придет, кроме Паши? Любу все равно не отпустят… Может быть, Маша? Придет тайком от мамы… Еще неизвестно, как это все рассказали в школе… Да, представляю, сколько там было разговоров… Всё наверняка переврали, как это обычно бывает…

Я колебалась – не написать ли мне письмо моему шефу, Анне Михайловне. Я не обиделась на нее за то, что она тогда уехала. Паша так ужасно себя при ней вел, она явно подумала обо мне что-то не то и решила – зачем ей быть шефом у такой девочки. Это же понятно. Я ведь ей чужая.

Я зашла к тете Диляре попросить бумагу и ручку для письма. Конечно, сейчас уже смешно и странно переписываться по почте. Но у шефов, в их организации, почему-то такое правило – общаться коротко по телефону, а если хочешь что-то очень подробно написать – пиши по почте. Не знаю, для чего это, может быть, чтобы можно было потом еще раз перечитать? А разве нельзя перечитать в электронной почте? Или с них спрашивают какие-то отчеты? Хотя Анна Михайловна говорила, что шефство – дело добровольное. Но все равно у меня телефона сейчас нет. Так что буду писать от руки.

– Сказала же – не шатайся по коридорам. Вот что с тобой делать? Привязать к постели? – рассердилась на меня тетя Диляра.

– Не надо.

Она протянула было ко мне руки, я отпрянула. Тетя Диляра всплеснула руками:

– Да ты что! Обнять тебя хочу! – Она действительно обняла меня за плечи. – Бутерброд будешь? А то что-то у тебя остались кожа и кости. Исхудала наша девочка совсем.

Тетя Диляра достала огромный бутерброд, обычно такие носит в школу Песцов. И очень любит есть, расположившись так, чтобы его все видели, особенно маленькие. Как он ест розовые кусочки ветчины, темно-красную колбасу с мелким жирком, белую сочную рыбку… Ненавижу Песцова.

Тетя Диляра разломила его пополам:

– Тебе половина, и мне половина, – смеясь, пропела она. – Что с родителями-то?

Я рассказала коротко о маме. Тетя Диляра сочувственно покачала головой:

– А отца не было, что ли?

– Почему, был… и есть.

Пришлось рассказать и о папе, хотя мне это всегда неприятно. Некоторые наши рассказывают спокойно о своих родителях, которые пьют до потери себя или сидят в тюрьмах. Но мне о своем папе рассказывать всегда неловко. Он и не пьет, и не в тюрьме, а совершенно мне неродной. Даже если бы у него дома и нашлось для меня место, я бы не хотела, наверно, с ними жить. Если он путает, как звали маму!

Тетя Диляра вздыхала, пока я рассказывала, потом достала из шкафчика шоколадку.

– Да я еще ту не съела! – вежливо отказалась я.

– Вот ту на обед, а эту – на ужин съешь. Кушай-кушай, надо поправляться. Тебе бы сейчас витаминчиков, конечно… Знаешь что, штаны снимай!

– Зачем? – нахмурилась я.

– А вот и узнаешь! – засмеялась тетя Диляра. – Да не бойся ты, глупая! Витамины поколю тебе, почему-то Наталья не назначила. Обычно всем носят витамины сумками – и фрукты, и капусту квашеную, даже икру, бывает, несут, а тебе-то кто принесет? Так что тетя Диляра тебе сейчас и капустку, и икорку, и киви с бананами в одной ампуле как раз и уколет! Только потерпи, больно будет.

Тетя Диляра ловко сделала мне укол.

– Что, не больно? – удивилась она. – Чувствительность у тебя такая, что ли, низкая?

– Нет, почему, очень больно.

– А, значит, ты просто такая девочка… А что тебе на крыше надо было, не расскажешь? История у вас какая-то там… Мальчишка еще был, его тоже привозили, но на нем, как на жирном коте, ни одной царапины…

– На жирном? – переспросила я. – Паша не толстый, наоборот, худой…

– Да нет, просто упал, а ничего нет. Ни перелома, ни ушиба сильного. Так, ерунда, зеленкой замазала его, да и отправила обратно. Симпатичный паренек, на актера какого-то американского похож. К тебе все рвался, кстати. А тебе, вишь, как не повезло! А что, – тетя Диляра подмигнула мне, – амуры-лямуры?

– У него – да. У меня – нет, – вздохнула я.

– А-а-а… Вот оно как… А вроде красавчик… Нескладный, правда, и прыщей хватает, но это у них быстро проходит. Как кобелиться начнет, так все и пройдет – порода у них такая… Не нравится, значит. А что ж ты тогда на крышу лезла? Не пойму.

– Он спрыгнуть хотел, – коротко ответила я.

– А ты?

– Спасти хотела.

– Вот ты даешь! – покачала головой тетя Диляра. – Может, тебе еще укольчик от головы сделать? Мужиков спасать! Тем более на морду красивых! Да он за тобой побегает-побегает, ребенка тебе набегает, а потом в другую сторону побежит! Знаем мы такие истории, сколько уж здесь за годы понаслушалась! А что спрыгнуть-то хотел? Не из-за тебя ли?

Я пожала плечами.

– А что из-за меня прыгать? Из-за глупости хотел спрыгнуть.

Тетя Диляра внимательно на меня посмотрела.

– Да, ты девочка непростая… Вот он с горя и сигануть решил… Не по Сеньке шапка, видать… Моему бы балбесу такую умницу, а то все приводит то одну дуру, то вторую… А он сам у меня дурашка, мозгов нет. Хороший, добрый, а безмозглый. А я ему говорю – а как и дети у тебя вообще без мозгов родятся? Если у родителей не хватает – что у одного, что у второго. Ладно, заболтала я тебя, приятно с тобой говорить, хорошая ты девочка. Все, не стой, иди в палату, ложись. Тебе, может, две котлетки принести на обед?

– Да я не съем две, спасибо.

– И то верно. Наши котлетки только с великой голодухи можно съесть… Я тебе завтра что-нибудь из дома принесу. Капусту квашеную любишь? В ней витаминов больше, чем в смородине!

– Не знаю. То есть, – я смутилась, – не помню. Наверно, люблю.

– Хорошо. – Тетя Диляра похлопала меня по плечу. – Иди, пожалуйста, ложись. Слушай меня, я много знаю. Если сотрясение не вылежать нормально, потом даст о себе знать. В самый неподходящий момент причем. Когда беременная будешь или к старости.

Я кивнула, ушла и вернулась.

– Тетя Диляра… А я хотела попросить у вас бумагу и ручку, чтобы письмо написать.

– Кому? Ему, что ли? Прыгуну? Или другому?

– Нет, у меня есть шеф, Анна Михайловна, из Москвы.

– Это вроде как… спонсор, что ли? – не поняла тетя Диляра.

– Нет… Как вам объяснить… Мы с ней общаемся, она мне советы дает… как жить… Иногда она что-то присылает, только дорогое нельзя присылать. На тысячу рублей только можно. Там правила есть особенные.

– Чудеса. – Тетя Диляра покачала головой. – Так, может, она приедет тебя навестить? Привезла бы что-нибудь… На тысячу рублей.